Саракш: Тень Странников - Владимир Контровский

– Как твоя рана? – спросил он, когда она закончила есть.

– Уже лучше, – ответила она, шевельнув левой рукой. – На мне вообще быстро всё заживает, и таблетки против радиации (Не знаю такого слова, подумал Бал-Гор) мне хорошо помогают, хотя мой товарищ умер, ему они не помогли. Ещё день-два, максимум три, и я смогу провести тебя туда, – она запнулась, – где стоит Волшебная Машина.

– Волшебная Машина? Что это такое?

– Как бы тебе объяснить… Эта машина может управлять человеческими мыслями: человек делает то, что ему прикажут.

– И ты отдашь такую машину кровожадным варварам песков? – недоверчиво спросил Бал-Гор. – Почему?

– Потому что мы проиграли, – спокойно ответила женщина. – Мой народ умирает – он уже почти умер, – и будет неправильно, если все его тайны тоже умрут. Вы победили, и вы начнёте всё сначала. Я отдам тебе эту машину, варвар, а сама вернусь к последним людям моего народа, чтобы умереть вместе с ними.

– Да, мы победили: Великий Бог даровал нам право владеть всей этой землёй.

– Великий Бог? – пленница горько усмехнулась. – Ты хоть знаешь, кто начал войну, и чем она кончилась?

– Не было никакой войны. Была воля Бога, который решил истребить всех людей на земле – всех, кроме нас, Избранных. И Он отверз небеса, и низринул на землю Пламя Гнева. Он мог бы сокрушить и земную твердь, расколоть её, но тогда внутрь нашего мира хлынула бы Внешняя Тьма – она затопила бы всё, и погасила бы Мировой Свет. Но тогда умерли бы все люди – и вы, дохлятники, и мы, Избранные, – и поэтому Он сдержал свою карающую длань и сжёг только поверхность нашего мира, уничтожив города тех, кто не имел больше права жить, – ваши города, женщина умирающего народа!

– Меня зовут Дара.

– Что?

– Меня зовут Дара, – повторила она. – Это моё имя. А как твоё имя?

– Зачем тебе знать моё имя? Ты хочешь навести на меня чёрное колдовство?

– Кажется, я несколько переоценила твои умственные способности. Ладно, не хочешь говорить – не надо.

– У нас думают те, кто имеет на это право, – медленно произнёс Бал-Гор. – А я всего лишь Имеющий-Право-Учиться. И кое-чему я уже научился: например, тому, что женщину вражеского народа не обязательно надо насиловать и убивать на месте, как того требует Яса (Особенно если эта женщина всё равно скоро умрёт вместе с остатками своего народа, добавил он про себя).

– Извини, – поспешно сказала Дара, – я не хотела тебя обидеть. Извини.

– Воин не обращает внимания на слова женщины, они пусты и легковесны. Ты утолила голод?

– Да.

– Может, тебе надо чем-то помочь? Скажи.

– Спасибо, у меня теперь всё есть, – она встряхнула бутыль с водой и посмотрела на своё импровизированное ложе. – И крысы меня не беспокоили, и у меня есть нож. Больше мне ничего не надо, воин.

– Хорошо. Тогда я пошёл. Завтра я вернусь, и снова принесу тебе еду. Пусть твоя рана быстрее заживает, чтобы ты смогла отвести меня к Волшебной Машине.

И уже уходя, он вдруг обернулся и сказал:

– Меня зовут Бал-Гор.

– Что?

– Меня зовут Бал-Гор. Это моё имя.

Они пробирались через развалины, поминутно останавливаясь и прячась среди куч битого кирпича и бетонных плит, остатков рухнувших стен. Сородичи Бал-Гора были где-то рядом, песчаный воин чувствовал их присутствие, и чутьё помогало ему избежать встречи, не нужной ни ему самому, ни, тем более, женщине умирающего народа.

…На четвёртый день Дара встретила Бал-Гора бодрой, полной сил и готовой ко всему – не верилось, что всего три дня назад она лежала с простреленным плечом, кусая губы от боли. Она даже привела себя в порядок: расчесала волосы и собрала их в пучок, умылась, хотя каждый глоток воды здесь, в мёртвых руинах, был бесценен, и стянула ниткой разрез на комбинезоне, оставленный ножом Бал-Гора, когда тот делал ей перевязку. «Мы можем идти, – сказала она. – Пойдём, не будем терять время».

И они пошли, не приближаясь друг к другу ближе чем на десяток шагов – оба хорошо знали, чем опасно для Дары близкое соседство с «горячим воином» на протяжении хотя бы четверти часа.

Наружу первым выбрался Бал-Гор. Оглядевшись, он подал знак Даре, следившей за ним из темноты подземного хода: опасности нет, выходи. Но дальше первой пошла женщина – в отличие от песчаного воина, она знала, куда идти. Дара скользила среди громоздившихся руин с ловкостью ящерицы – так, что Бал-Гор, шедший за ней следом, несколько раз терял её из виду. Если бы я не видел это своими глазами, думал Бал-Гор, перелезая через очередную каменную осыпь, я никогда бы не поверил, что хрупкая женщина способна на такое. Да если бы она захотела, она сбежала бы от меня через пять минут и затерялась среди руин, где её не найдут даже демоны барханов. Но она не убегает, и это странно…

Дорога через хаотичный лабиринт мёртвых развалин оказалась недолгой. Обогнув похожий на сломанный зуб угол, оставшийся от какого-то разрушенного здания или от стыка стен бетонного забора, они оказались на свободной от обломков небольшой площади – то ли во дворе, то ли на перекрёстке переставших существовать улиц. Площадь была густо увита мохнатыми побегами «мёртвой лозы» – мутировавшего растения, приспособившегося жить там, где радиация убила всё живое. А посередине площади возвышался щербатый каменный куб, похожий на постамент памятника, – Бал-Гору уже доводилось встречать в разрушенных городах статуи непонятно кого, смотревшие в никуда слепыми каменными глазами.

Дара стояла возле постамента, и губы её чуть шевелились. Бал-Гору показалось, что она что-то говорит тихим шёпотом, но что именно, с десяти шагов «безопасного расстояния» он разобрать не мог.

– Что это? – спросил он, кивая на каменный куб постамента.

– Здесь когда-то стоял памятник одному, – Дара запнулась, – …человеку. Он хотел, чтобы все люди нашего мира проснулись, стали людьми и жили счастливо. А потом он ушёл на небо – вернулся в объятия Мирового Света, – и вскоре началась война, убившая этот мир.

Она отошла в сторону, и Бал-Гор, подойдя к постаменту, разобрал на камне стёртые буквы имперского алфавита: «М. к С..м. Св. той. ак, П. сл. нец М. ро….го Све. а». Никогда о таком не слышал, подумал Бал-Гор. Он повернулся к Даре и увидел её сидящей на корточках возле какого-то округлого предмета, лежавшего на земле и поросшего сизой плесенью. Дара касалась этого предмета пальцами, и глаза её – Бал-Гор видел их выражение, несмотря на расстояние, разделявшее его и женщину умирающего племени, – были грустными: очень.

– У Святого Мака была подруга, – негромко сказала Дара. – Её звали Идущая Рядом. Она хотела родить сына, чтобы семя богов проросло среди людей, но началась война, и она…