Ночь с принцем - Сабрина Джеффрис

— Вот это правильно, — сердито откликнулась леди Хангейт. Они с Элеонорой неожиданно проиграли партию. — Если ты будешь так играть, Стокли съест нас на завтрак и не заметит.

Графиня прислушалась к совету, что не пошло на пользу Гэвину и Кристабель. Ни умение Берна, ни удача не могли изменить ситуацию: Кристабель была слишком неумела, чтобы выигрывать у таких опытных игроков, как Элеонора и леди Хангейт. К тому же ей не давала сосредоточиться на игре окружающая обстановка: Талбот продолжал упорно пялиться на ее грудь, Маркем отпускал двусмысленные шуточки, а жена Талбота целовалась с любовником прямо на глазах у своего мужа.

Кристабель казалось, что перед ней разыгрываются сцены из какого-то непристойного романа, и ее внимание постоянно рассеивалось. Несколько раз она ходила не с той масти, и Берну приходилось спрашивать, нет ли у нее нужной карты, а с козырями она вообще не умела обращаться.

К тому же, как оказалась, вдова Хавершем очень не любит проигрывать. Чем больше она теряла, тем хуже играла, злилась и совершала ошибку за ошибкой.

Кристабель и Берн проиграли вторую партию, и Элеонора откинулась в кресле с довольной улыбкой:

— Искренне надеюсь, Берн, что в постели леди Хавершем действует поискуснее, чем за карточным столом. Ведь ей придется утешать тебя после всех проигранных у Стокли робберов. В том случае, разумеется, если он ее пригласит.

Кристабель собралась было резко ответить, но ее опередила леди Хангейт.

— Не будь идиоткой, Элеонора, — холодно произнесла она. — Эта женщина, совершенно очевидно, водит нас за нос, чтобы потом, у Стокли, застать врасплох. Ты ведь прекрасно знаешь, что Берн никогда не позволит желанию взять верх над разумом. Если он говорит, что она хорошо играет, то скорее всего так и есть.

Гэвин едва не рассмеялся, увидев, как вытянулось лицо Элеоноры. Пусть леди Хангейт борется с ней ее же оружием. Она сделает это лучше, чем он.

— Они раскрыли твою уловку, Кристабель, — произнес Берн небрежно. — В следующий раз тебе придется играть в полную силу.

Задумавшись лишь на мгновение, Кристабель решила оправдать мнение леди Хангейт.

— Но я и играла в полную силу, — сказала она с едва заметной улыбкой, предназначенной для леди Дженнифер. — Понятия не имею, почему леди Хангейт решила, что я притворяюсь.

— Тогда давайте сыграем еще один роббер, — предложила Элеонора, беря в руки колоду. — Я бы хотела посмотреть, что это за «полная сила».

— С удовольствием.

Кристабель не желала уступать, но Гэвин не собирался терять преимущества, полученного с помощью леди Хангейт. Достав часы, он демонстративно взглянул на них:

— Извини, Элеонора, но на сегодня все. Через пару часов мне надо быть в клубе, а до этого я хочу… проводить леди Хавершем домой.

Графиня состроила гримасу, потому что отлично знала, какие причины заставили Берна сказать это. Он всегда предпочитал заниматься любовью как раз перед тем, как вечером отправиться в клуб. Саму Элеонору он тоже неоднократно «провожал домой»… а точнее — в спальню, в те дни, когда ее муж проводил вечер у своей любовницы.

— Ну ладно, — надула губки графиня. — Возможно, встретимся в следующий вторник.

— Возможно, — ответил Берн коротко и, подойдя к Кристабель, предложил: — Пойдем, милая?

У Кристабель хватило здравого смысла не спорить, и, взяв Берна под руку, она небрежно проговорила:

— Благодарю вас, леди Дженнифер, за весьма интересно проведенное время.

— А я благодарю вас, леди Хавершем, за то, что теперь могу ответить на один маленький вопрос относительно вашего покойного мужа, — произнесла Элеонора в тот момент, когда Кристабель с Берном направились к двери.

Черт возьми! Еще секунда, и им удалось бы уйти без происшествий. Берн попытался остановить Кристабель, но она резко повернулась лицом к своей противнице и, глядя на нее с неприкрытой враждебностью, спросила:

— Вот как? И что же это за вопрос?

Нехорошее предчувствие только усилилось, когда Гэвин заметил, как Элеонора с откровенным презрением рассматривает одетую в черное фигуру Кристабель.

— Вопрос о том, почему, приезжая в город, он всегда оставлял жену дома. Теперь я понимаю, что бедный Хавершем просто нуждался в более… — Элеонора замолчала и слегка взбила рукой свои белокурые локоны, — более вдохновляющем обществе.

Чертова сука! Будь она проклята со своей мелкой мстительностью. Леди Хангейт помогла найти хорошее объяснение для беспомощной игры Кристабель, но при этом она заставила Элеонору считать вдову своим врагом.

Гэвин стал слегка подталкивать Кристабель к двери, но она вырвала руку и решительным шагом подошла к торжествующей Элеоноре.

— Если вы считаете свое общество таким вдохновляющим, — проговорила она, упершись руками в бедра, — тогда почему Берн предпочел меня?

Довольная улыбка моментально исчезла с лица графини.

— Не говорите ерунды, он не… — Она повернулась к Гэвину: — Неужели ты действительно развлекался с этой… с этой мышью, когда мы еще…

Гэвин иронично поднял одну бровь:

— Ты же сама говорила, что я не в состоянии хранить верность. Пойдем, детка, мне надо, чтобы меня срочно кто-нибудь вдохновил, — добавил он, обращаясь уже к Кристабель.

Они вышли, слыша, как леди Дженнифер злобно шипит им вслед.

Кристабель пересекла темный холл решительным шагом, как офицер, рвущийся в бой. Гэвин нагнал ее только на площадке.

— Кристабель…

— Научите меня играть в вист, — потребовала она. Берн собрался напомнить, что, по его сведениям, она уже отлично играет, но передумал.

— Хорошо, — коротко произнес он.

Приподняв юбку, Кристабель почти бегом спустилась по ступенькам вниз.

— Научите меня, как выиграть у этой… этой дряни все до последнего гроша. Я хочу, чтобы она так позорно проиграла, что уже никогда не смогла бы смотреть в глаза своим замечательным друзьям. — Из глаз Кристабель брызнули злые слезы, и она стала торопливо стирать их рукой. — Я хочу унизить ее! Я хочу… я хочу…

— Я научу вас всему, что хотите, — пообещал Гэвин, подталкивая ее к двери на кухню, — но сначала давайте выйдем из дома.

Только тут Кристабель сообразила, что они находятся в месте, где не подобает вести подобные разговоры. Они молча прошли через кухню и также молча ждали, пока лакей подведет к крыльцу кабриолет.

Но стоило Гэвину взять в руки поводья и въехать в темную аллею, как Кристабель снова горячо заговорила:

— Я ее ненавижу! Эта… эта ужасная, порочная женщина фактически призналась, что Филипп был ее любовником!

— Я очень в этом сомневаюсь, — спокойно ответил Гэвин. — Она просто хотела спровоцировать вас.