Дело Господа Бога - Илья Тё

Катилина кивнул. Добавить ему к словам Лилит было нечего.

— Я одного не пойму, — внезапно подала голос Роксана. — Сколько все же стоит бессмертие? Заплатив миллион «ка», требуется платить еще?

— Конечно, — кивнула Лилит. — Примерно миллиард «ка» или «душ» стоит полная страховка и примерно миллион — ограниченная. Но это лишь начальный взнос, так сказать, за вступление в клуб «бессмертных» или в клуб «абсолютно здоровых». В год нужно вносить примерно двадцатую часть этой суммы, чтобы поддерживать договор. Иначе — расторжение и все деньги пропадут зря.

— Ничего себе, вот это доилка! Но… подожди, а в чем же тогда отличие? Получается, и после миллиона и миллиарда душ ты получаешь вечную жизнь. В чем разница?

— Ну как же?! — Лилит развела руками. — Полная страховка обеспечивает абсолютное бессмертие, да еще с возможностью смены тела, пола, биологического возраста, расы и так далее. Что бы с тобой ни случилось, ты воскреснешь. Причем в том теле, какое себе выберешь сам из закромов Корпорации, а там, поверь, почти бесконечный выбор. А ограниченная страховка за миллион — это всего лишь медицинское обслуживание на аппаратуре омоложения. Тебе заменяют органы и ткани, вводят в организм специальные жидкости со «скоропеями», которые подчищают постаревшие клетки и стимулируют созревание новых. Однако в случае непредвиденных жизненных обстоятельств ты можешь погибнуть — несчастный случай, убийство, тебя никто не спасет. Ограниченная страховка — это относительное бессмертие. А правильнее сказать, просто гарантированное здоровье и искусственная молодость.

Роксана задумалась. Идея продажи вечности за деньги, похоже, шокировала ее еще больше, чем «виртуальность» родного мира. «Хотя куда уж больше?» — хмыкнул про себя Катилина.

C этой мыслью он наморщил свой новый восхитительный женский носик. Виртуальный не виртуальный, но собственный «программный мир» наверняка воспринимается Роксаной как настоящий. На выдуманной программистами Родине у рыжей подруги, возможно, остались мать и отец, семья, муж, даже дети…

Хотя, вспомнил он, лично у него с этим дело обстояло не лучше. Но, может, что-нибудь изменись? Мысль как угорелая проскакала в его голове от одной стенки черепа к другой — ничего?

Ничего!

Катилина по-прежнему абсолютно ничего не помнил о собственном детстве, юности и, тем более, взрослом существовании. Короткий отрывок, предшествовавший его пробуждению в камере отстойника, имена матери и отца, несколько смазанных картинок, какое-то количество знакомых слов и — все.

И все же его имя появилось не на пустом месте. Он мог говорить. Он мог пользоваться ложкой. Он, в конце концов, сам себе отпускал шуточки по поводу своего нового незавидного положения. Он знал, что такое хитон. Он знал даже что такое Хеб-сед с килокалориями и бластерами!

Да он и не просто знал и помнил, как это всё называется. С леденящей уверенностью, Катилина готов был поклясться себе самому: он мог пользоваться всеми этими вещами! Эти вещи имели названия на его родном языке, — языке, наверняка известном ему с самого детства… Стоп!

Катилина поперхнулся. Речь, на которой он говорил и думал все это время, одновременно являлась языком Корпорации!

— Э-э… а на каком языке мы сейчас говорим? — с лёгкой дрожью в голосе спросил он. — Роксана, ты на каком языке говорила в своем программном мире?

Девушка подумала немного.

— На этом же, — удивилась она. — На том же, на котором сейчас говорю с тобой. Он назывался… подожди, он назывался…

— Бросьте, — блондинка Мерелин наконец-то подала голос, взглянула зло и сурово. — Никак он не назывался. Всем прогам при перемещении матрицы в тело клона вводится в мозг «корпоративная речь», а все остальные языки — стираются. Кстати, подруги, хочу поделиться с вами еще одной пикантной новостью. Вы, девочки, разучились читать. По мнению менеджмента Корпорации, чтение для наложницы — лишний груз. Из нашего мозга стираются все знания о буквах и текстах, но потом, после отработки контракта — они возвращаются. Как вещи из ящичка, сданные при поступлении в тюрьму… Наслаждайтесь!

Она встала и аккуратно сложила свою тарелку, блюдо и стакан на поднос. Четко, один в другой.

— А вообще, завязывайте с этим, девчата, идемте по комнатам. На нас уже охранники косо смотрят. Шокера кто-нибудь хочет?.. Вставайте!

Как бывший военный, привычно подчиняясь команде, Катилина встал первым и автоматически сложил свои пустые блюдца на пластиковый поднос.

«Что она говорит? — думал он. — Разучились читать? Такого не может быть. Ну-ка, попробуем написать мысленно собственное имя. „Флавий. А-э-ций“. Первая буква кажется… Эх! А вторая?»

В голове было пусто как на дне высохшего колодца — он забыл родной алфавит! Даже по сравнению с потерей мужского тела, манипуляции с памятью выглядели воплощенным кошмаром.

Уставившись в пол, Катилина медленно двинулся к выходу.

Поза 8

Образование будущего

Следующим пунктом учебного распорядка секс-агнаток значилась ОФП — общефизическая подготовка.

Последняя, впрочем, не произвела на Катилину ни малейшего впечатления.

Привычные ему лагерные тренировки легионеров, а также меченосцев немных кондотт или алебардщиков пехотных терций, которые ему доводилось выводить в поле в былые дни (так, по крайней мере, заверяла его собственная урезанная память), превышали все, что делали секс-рабыни. Превышали как по требуемой степени выносливости, так и по силовым затратам. Единственным, в чем рабыни-агнатки перещеголяли бы его бравых бойцов, экс-легат счел гибкость. Однако с последним качеством у его нового женского тела трудностей также не возникало. Суставы будущих наложниц оказались настолько подвижны и эластичны, что Катилина с легкостью выделывал кульбиты, доступные, как он считал раньше, только самым подготовленным из известных ему танцовщиц и гимнасток.

Общефизическая подготовка включала длительные пробежки по периметру зала, выполнение длинного комплекса дыхательных упражнений, йогу, разнообразные и весьма недвусмысленные растяжки, в том числе исполняемые группой по пять человек (то есть прайдами), и, наконец, упражнения и стационарные растяжки на тренажерах. Никаких силовых, игровых, а уж тем более бойцовских тренингов не предполагалось.

Кулачных боев, борьбы или стрельбы Катилина, конечно, не ждал — зачем такое наложницам? — однако мяч он покидал бы с удовольствием. Обиженная Мерелин в ответ на его вопрос об отсутствии игр немедленно объяснила, что командные игры в мяч сближают девушек и воспитывают в них дух лидерства, стремление к победе, что в принципе противоречит концепции обучения секс-агнаток. Ну что ж, это объяснение вполне годилось…

Все разрешенные спортивные занятия проводились девушками в одном-единствен ном зале. Оборудован он был, по всей видимости, по последнему слову техники, то есть на высшем уровне. Катилина, совершенно не разбираясь в спортивных агрегатах, не мог сказать ничего такого наверняка, однако покрытые блестящим металлом детали и блистающие полировкой поверхности тренажеров впечатление производили. Непонятным оставалось только назначение некоторых из них. В частности, Катилина отметил для себя несколько загадочных аппаратов. В одном, судя по внешнему виду, предполагалось в течение длительного времени приседать на корточках, широко раздвинув ноги, а на другом — вообще отжимать от себя тяжелый груз, лежа на спине. Пикантность упражнения состояла в том, что плоскость груза нужно было отжимать нижней частью бедер, при том колени в положении перед жимом практически упирались в плечи. Немного покумекав про себя и прикинув, какие именно навыки развивают подобные аппараты, Катилина только сплюнул и подивился извращенности человеческой фантазии.

Как ему объяснили старшие подруги по прайду, занятия на таких тренажерах должны были (по счастью) проводится с их классом еще не скоро. Более того, посещение тренажерного зала в этом месяце являлось единственным, поскольку остальные занятия по ОФП для «новорожденных» и дневные прогулки после сна должны были проводиться на территории стадион-сада — там и пробежку можно сделать значительно дольше, и времени на физкультуру девушки должны потратить больше. Катилина в ответ только кивнул — «нулевой» день их обучения действительно грозился стать самым легким днем всей шестимесячной программы.

Однако же этот день таковым не стал. Впереди агнаток ждал первый в их жизни урок по «Этике поведения», проводимый, как следовало из расписания, лично коммерческим директором Высшей школы свободным когнатом Нуль-Корпорации сикхом Шайроном Вольдемиантом Артели.

В отличие от большинства своих подчиненных и возможно, вследствие своего более высокого культурного или интеллектуального уровня, когнат Шайрон Вольдемиант Артели обращался с агнатками значительно мягче евнухов и охраны. Можно сказать — он был даже добр, даже вежлив.