Не было бы счастья... - Элизабет Беверли

Теперь и Зои стояла перед ним обнаженная. Настал черед Джонаса восхищаться представшим его глазам зрелищем.

А потом он открыл ей объятия. Боже; как давно она не чувствовала мужское тело рядом! Она и забыла, что приносит с собой такая близость — ощущение безопасности и защиты, сознание, что красива, любима…

Он увлек Зои на постель, накрыл ее тело своим — горячим, твердым, тяжелым, и она растаяла от желания, которое, как ей казалось, уже давно умерло в ней. Зои хотела только его. Джонаса. И никто другой ей был не нужен.

Он перекатился на спину, потянул ее на себя и стиснул ее талию, словно опасаясь, что она исчезнет.

— Ты задаешь темп, — повторил он. — Скажи, чего ты хочешь. Скажи, что я должен делать.

Бесконечно прекрасные, головокружительные слова. Зои словно качалась на волнах желания.

— Я хочу… — послушно отозвалась она, — хочу тебя, Джонас. Все равно как. Пусть это будет. И пусть темп будет общим у нас с тобой.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Так тому и быть.

Он снова поцеловал ее и перевернул, чтобы они оказались бок о бок. Обвил ее рукой, и Зои с радостью прижалась к нему. Она провела раскрытой ладонью по его груди, потеребила пальцами жесткие волоски, спустилась ниже, осторожно прикоснулась к самой интимной части его тела.

Джонас глухо взмолился о пощаде, но его стон растаял в ее волосах, и Зои его не расслышала. Миг спустя Джонас уже благодарил за это небеса. Никогда в жизни он не испытывал наслаждения, подобного тому, что доставляла ему Зои своей осторожной лаской. Вдохновленный ее нежностью, Джонас приподнял Зои и усадил на себя, придерживая за талию. А затем потянул вперед.

Угадав его безмолвную просьбу, Зои сдвинулась ему на грудь, потом подалась вперед… От первого обжигающего прикосновения его рта она задрожала. От второго с ее губ сорвалось его имя. После третьего она выгнула спину, обрушив на его живот и бедра каскад волос. Не в силах больше терпеть сладкую муку его языка, она скользнула вниз по его телу, и ее пальцы вновь сомкнулись вокруг его жаркой плоти. Зои сама направила его внутрь себя.

Но прежде, чем они соединили тела, Джонас успел перевернуться, уложив ее на спину.

— Хочу быть ближе к тебе, — шепнул он хрипло. — Хочу чувствовать тебя всю, когда буду внутри. Хочу, чтобы мы были едины.

Зои, улыбаясь, смахнула упавший ему на лоб влажный завиток.

— А я думала, что этого хочу я, — тихонько отозвалась она.

— Этого хотим мы оба. Ты же сказала, что хочешь меня — все равно как. А я сольюсь с тобой всеми клеточками тела, всеми струнами души, всеми своими чувствами, всеми…

Она закрыла его рот ладонью, остановив поток обещаний.

— Не нужно. Не нужно так много. Даже в неясном свете луны она увидела его удивление.

— Почему?

— Потому, что для меня это слишком много.

— Но…

— Пусть будет только эта ночь, — сказала Зои. — Больше мне от тебя никаких обещаний не нужно. Дальше я загадывать не хочу.

И прежде, чем он успел возразить, она потянула его на себя. В себя. И выгнулась, принимая его еще глубже. Джонас закрыл глаза, забыв, что собирался сказать. Он поднялся на руках — только затем, чтобы повторить миг обладания, и Зои окунулась вместе с ним в эротический танец.

Все выше и выше возносил ее Джонас к блаженству, все быстрее и быстрее были их движения. Калейдоскоп красок взорвался у нее перед глазами, и мир рухнул вокруг нее. Кажется, она много часов парила на краю восхитительной пропасти, пока ее тело сотрясали волны экстаза.

Но вот все кончилось. Зои вернулась в реальный, вновь восставший мир. Она прильнула к Джонасу, чувствуя себя опустошенной и уставшей. Последней ее мыслью — перед тем, как погрузиться в сон, — была мысль о том, что она не должна чувствовать пустоту в душе. Разве удовольствие и физическое наслаждение приносят с собой пустоту? Разве не удовлетворение она должна испытывать? Но удовлетворения как раз и не было…

Поразительно, подумала Зои, проснувшись утром, что после такой ночи от людей ожидают нормального поведения. Солнце еще не встало, но в комнате было уже достаточно светло. Глядя на спящего Джонаса, она вспоминала то, что происходило здесь каких-нибудь два-три часа назад, и вся горела от стыда. Боже, неужто это она была с Джонасом? Забавно — как быстро человек все забывает. А ведь, казалось бы, только вчера она занималась любовью с Джеком.

Любовь с Джонасом так далека от того, что было у нее с ее бывшим мужем. Ведь они тогда были совсем детьми — жаждущими, страстными, но неопытными. Джонас был великолепным любовником.

Изобретательным и нежным, изысканным и внимательным. Нет сомнений в том, что у него за плечами немалый сексуальный опыт.

Эта мысль тревожила Зои. Что для него значила прошлая ночь? Будет ли он рад, увидев утром ее, Зои, в своей постели? Или же он ждет от нее лишь прощальной записки?

Но гораздо важнее другое: что эта ночь значила для нее? Если честно, Зои пока не знала. Неужели она действительно рассказала Джонасу об Эдди? Или это всего лишь сон? Как она могла поделиться самым своим мучительным воспоминанием с человеком, которого до сих пор считала своим врагом? Как удалось Джона-су заставить ее открыться?

Она ведь так старалась не вспоминать о сыне. Старалась убедить себя, что все происшедшее случилось не с ней, а с другой, чужой девочкой. Иногда это даже срабатывало. Бывало, она несколько дней подряд ни разу не думала об Эдди. Но с тех пор, как она согласилась помочь Джонасу, воспоминания начали мучить ее с новой силой.

Джонас шевельнулся рядом с ней. Зои Опустила на него глаза и, не удержавшись, обвела кончиком пальца его губы, скользнула по подбородку, шее. Как он красив. Он может стать отцом прекрасных детей. Они вдвоем могли бы… Она одернула себя. Ничего они вдвоем не могут.

Зои осторожно выскользнула из постели. Боже, вдруг с ужасом подумала она, собирая разбросанную на ковре одежду, да они, возможно, уже зачали ребенка! Никто из них и не вспомнил о предохранении! Зои вздрогнула. Нет, этого не может быть. Она не может снова забеременеть. Она не может родить второго ребенка. Ни за что на свете ей не вынести еще одного такого удара.

Она проскочила по коридору в детскую. Джулиана проснулась от звука открывшейся двери, и Зои с облегчением схватила малышку на руки. У нее по крайней мере есть дело. Если повезет, Джонас не проснется, пока она покормит Джули и покинет его дом. А значит, ей не придется гадать, как вести себя с ним после этой ночи.

Зои поспешно сменила Джули подгузник и спустилась с ней на кухню. Неужели ей так повезло? Похоже, Джонаса утренний плач Джулианы не разбудил.

Малышка уже опустошила свою бутылочку, когда на пороге кухни появился Джонас. На губах у него играла улыбка, а распахнутые полы халата обнажили над пижамными брюками восхитительную широкую грудь с порослью жестких волос, в которые Зои с таким наслаждением зарывалась лицом несколько часов назад.