Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

— Гм…

Он решил не идти на обгон следующего грузовика. В такое время вдоль южной границы хлещет поток мексиканских товаров, идущих через Техас. Даже самый малюсенький грузовичок может раздавить его машину, как букашку.

В рекламе автомобилей вождение кажется этаким пустяком. Брехня! За год Джонатан понял, что водить машину — это тебе не летать. И вообще, по сравнению с полетами это ерунда. При скорости шестьдесят миль в час все равно остаешься на плоской земле.

Да и горло у него все еще драло после позапрошлой ночи. Он предусмотрительно проглотил комок, прежде чем заговорить.

— На самом деле от этих двоих мой ужимкомер уже просто зашкалило. Стараюсь не замечать незначительные колебания.

Десс рядом с ним засмеялась, а ее низкий хохот заставил улыбнуться и Джонатана. А ведь он последнее время редко видится с Десс. С тех пор, как Джессика появилась в городе.

— Они стали уж очень… общительными? — продолжила она. — И живенькими.

Джонатан снова взглянул на Десс. Неожиданно выжидательное выражение на лице его взбесило. И кто теперь телепат?

Он пожал плечами.

— Думаю, они просто вчера перепугались. Еще бы…

Правда, мысль о том, что он сам едет на место вчерашних событий, не вызывала у Джонатана особого воодушевления. Наоборот, он спрашивал себя, какого черта он не в школе. Надо же рассказать Джессике, что произошло, и убедиться, что с ней все хорошо…

Возможно, зная их всех, он больше всего доверял именно Десс, когда дело касалось помощи Джессике. Десять дней назад он видел, кто провел остальных через кишащую темняками пустыню, когда они с Джессикой попали в Змеиную яму.

— Ну да. Отчасти дело в этом, — пробормотала Десс. — Но не только.

— И в чем еще, например?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Прямо позади них водитель грузовика надрывно засигналил, предупреждая о том, что его громадина набрала скорость на спуске. Джонатан отвернул с его пути, заработав в ответ «благодарный» неприличный жест от водителя, промчавшегося мимо. Этот разговор рисковал его отвлечь.

— Ты спятила, — заявил Джонатан. — Не может быть.

— Вот именно. Никак не может. Тут все гораздо сложнее.

Он фыркнул.

— Не могу представить ничего сложнее этого.

После сдавленного смешка Десс ответила:

— Знаешь, а они один раз… уже.

Джонатан настороженно посмотрел на нее.

— Уже что?

— Да нет, не то, что ты думаешь, — усмехнулась она. — Но еще в детстве Рекс случайно прикоснулся к Мелиссе.

— А… — Левая рука Джонатана задрожала.

Ему вспомнилось то ощущение, и по телу пробежала волна слабости. Он сильнее сжал руль, сосредоточившись на белой пунктирной линии, что пульсировала прямо перед ним, и как-то умудрился удержать автомобиль ровно, пока приступ не прошел.

— Мне Рекс рассказал, — продолжала Десс. — Сказал, это как сотрясение мозга, будто бы она залезла в его мозг, а он — в ее.

Джонатан кивнул.

— Да, прямо в точку.

— Что? А ты откуда знаешь?

Мальчик помолчал. Странно, почему он никому об этом не говорил, даже Джессике (особенно Джессике, если уж честно). Рекс, наверное, понял, что произошло, но ни он, ни Джонатан больше никогда не вспоминали об этом. И, разумеется, Мелисса ничего не сказала, кроме одного «спасибо» там, в пустыне.

— Ладно, это было в позапрошлые выходные, когда мы узнали, что Джессика огнетворец. Вы пытались добраться до Змеиной ямы, а ты выкинула тот фокус.

— Круто было, да? Темняк надолго запомнит мой «Восхитительно пересчитанный орнаментализм».

— Ага. Но помнишь, как ты оставила Рекса и Мелиссу в окружении тучи пауков? А мне пришлось прилететь обратно и спасти их.

Десс на минуту замолкла, потом шумно выдохнула.

— Верно! Ты отнес Мелиссу обратно к Змеиной яме. Значит, ты…

— Прикоснулся к ней.

Джонатана снова охватило легкое головокружение, тошнотворный поток мыслей и эмоций, отчаяние, пронизывающее Мелиссу насквозь, внезапное отвращение от секундного прикосновения к человеку. С той ночи он смотрел на нее совершенно по-другому. Он теперь видел за ее сердитым взглядом не только ненависть к человечеству. Он видел хрупкость.

Джонатан вздрогнул. Несмотря на уговор о молчании, он теперь чувствовал себя к ней ближе. А ведь было гораздо проще, когда она была просто обычной стервой.

— Черт, — тихо произнесла Десс. — Рекс тебя, наверное, ненавидит за это.

— За то, что я спас им жизнь? — Джонатан покачал головой, надеясь почему-то, что Десс ничего не ответит. Он уже жалел о том, что они завели этот разговор. К счастью, впереди показался поворот. — Забудь о том, что я тебе сказал.

Но Десс и не собиралась закрывать тему.

— Рекс говорил, что раньше телепаты могли контролировать свои способности. Они выносили шум толпы и даже передавали информацию через рукопожатие. Это они сообщали другим новости и сближали всех остальных.

— Правда? — Джонатан знал, что в истории Биксби и раньше были телепаты, но он думал, что они все чокнутые. — Тогда почему Мелисса такая психованная?

— Рекс не знает. Может, просто выпендривается. Но он всегда хотел узнать, может ли она терпеть это. Наверное, вчера они попробовали. А теперь пытаются подключиться друг к другу.

Джонатан невольно посмотрел на левую руку: ему упорно казалось, что жгучее прикосновение Мелиссы должно оставить след. Но на ладони не было ничего, кроме испарины.

Он снова сглотнул — в горле до сих пор першило.

Они свернули с главного шоссе и направились в Лас-Колоньяс. Все-таки Мелисса была в достаточно здравом уме, чтобы правильно объяснить дорогу. Теперь впереди на горизонте виднелись бедленды — одной-единственной слезинкой солнечного луча.

Джонатан вспомнил их на крыльце: Рекс улыбался до ушей, Мелисса была спокойна, как слон, чего с ней прежде не случалось. Но потом, будто вспышка, снова вспомнилось прикосновение Мелиссы, и он отчаянно замотал головой.

— Надеюсь, они знают, что делают.

Десс засмеялась.

— Ты еще не понял, летун? Никто из нас не знает, что делает.

У арочных ворот в Лас-Колоньяс дежурила машина частной охраны. Два «взятых напрокат» копа, сгорбившись у капота, попивали кофе и грелись на солнышке. Один из них поднял руку и с нескрываемым презрением окинул взглядом старую колымагу. Джонатан опустил стекло: от присутствия любого представителя властей у него появлялось такое ощущение, будто в желудок залили кислоты.

— Что вы тут делаете? — спросил охранник.

— Просто катаемся, офицер. — «Прокатные» полицейские любили, когда их называли «офицерами».