Дитя льдов - Элизабет Макгрегор

В холле зажегся свет, и дверь отворилась. При виде Джо, бледной и осунувшейся, Кэтрин едва не утратила дар речи.

— Джо, что случилось?

Та не ответила. Оставив дверь открытой, она молча пошла наверх. Кэтрин закрыла дверь и последовала за подругой.

Поднявшись на третий этаж, она увидела, что в комнате Сэма горит свет. Кэтрин вошла. Джо уже сидела на полу напротив кровати сына. Малыш спал.

Кэтрин опустилась на пол рядом с Джо.

— Что такое? Что случилось? — вновь спросила она.

Губы Джо задрожали:

— Ты знаешь, где Джон?

— Джон? — Кэтрин удивилась. — Нет. Он не объявлялся.

— Я должна найти его, — сказала Джо и расплакалась.

У Кэтрин защемило сердце. Джо плакала редко. Она могла в сердцах выругаться, пнуть ногой дверь. Но чтобы плакать…

Последний раз Кэтрин видела Джо в таком состоянии на похоронах Дуга. И теперь она поняла, что Джо постигло горе не менее страшное, чем утрата Дуга.

— Пойдем вниз, — Кэтрин потянула Джо за руку.

— Не могу. Не могу оставить его одного даже на минуту.

— Не можешь оставить Сэма одного? Почему?

— Он должен быть под присмотром круглые сутки. Ему нельзя плакать, нельзя, чтобы ему снились кошмары, нельзя расстраиваться, нельзя падать.

— Но почему? Что сказал врач?

— Он сказал, что нужна госпитализация.

— Госпитализация? — повторила Кэтрин. — Зачем?

— Ты что-нибудь слышала про апластическую анемию?

— Про апластическую анемию? Нет.

— Вот и я впервые услышала. Это болезнь костного мозга.

— И Сэм этим болен? У него поражен костный мозг?

— Да. Утром мы снова должны ехать в больницу. Нужно найти Джона, — прошептала она. — Мы должны его найти.

— Зачем?

Джо неожиданно поднялась на ноги.

— Эту болезнь можно остановить… на время. Если повезет. Есть препараты крови и стероиды… лекарство под названием «циклоспорин». Но болезнь очень тяжелая, Кэтрин. Может понадобиться пересадка костного мозга. И наиболее подходящие доноры — родные братья и сестры.

— Но ведь Джон Сэму только единородный брат, — сказала Кэтрин.

— Да, это уменьшает шансы, однако…

— Послушай, существуют же специальные организации, регистрирующие доноров костного мозга, — вспомнила вдруг Кэтрин.

— Мало вероятно, что они найдут подходящего донора, даже если обыщут весь мир. А вот Джон может подойти. Не исключено, что у Джона, его отца и Сэма один и тот же гаплотип, то есть их ткани совместимы. А если и у меня с Алисией одинаковый гаплотип, значит, Джон может спасти Сэма.

У Кэтрин засосало под ложечкой.

— Но где вероятность, что у Джона, Дуга и Сэма одинаковый… этот…

— Гаплотип. Вероятность есть. Достаточно высокая.

— Ну хорошо, допустим, у отца с сыновьями гаплотип одинаковый. Но у тебя-то с Алисией…

— И это тоже возможно, — сказала Джо. — У десяти процентов людей гаплотип совпадает, и, если у меня с Алисией он тоже совпадает…

— …Джон будет для Сэма подходящим донором.

— Да. Это более реальный шанс, чем поиски неродственного донора.

— Значит, Джон — последняя надежда Сэма.

— Да, — сказала Джо. — Да. — Она посмотрела Кэтрин в глаза и вдруг начала оседать на пол.

Кэтрин подхватила ее и крепко прижала к себе.

— Я здесь, с тобой, — говорила она. — Я помогу тебе, Джо.

— Я знаю, надежды мало, — прошептала Джо. — Но ты же понимаешь, Кэт, да? Теперь только Джон может помочь Сэму.

Лишь спустя час Кэтрин удалось свести Джо вниз — после того как они нашли звуковой датчик, которым Джо не пользовалась уже полгода, и установили его в комнате Сэма.

Кэтрин усадила Джо на кухне и поставила на плиту суп. Потом села рядом с подругой и взяла ее за руку.

— Может, Алисия знает, где Джон? — промолвила она.

Джо вскочила на ноги и направилась к телефону:

— Сейчас позвоню ей.

— Она не станет с тобой разговаривать. Давай лучше я.

Алисия не сразу сняла трубку.

— Миссис Маршалл?

— Да.

— Это Кэтрин Таккирук. Я ищу Джона.

— Джона? Зачем он тебе?

— Хотела узнать, как у него дела, — осторожно ответила Кэтрин, понимая, что имени Джо упоминать нельзя: оно подействует на Алисию, как красная тряпка на быка.

— Если он не пишет тебе, значит, не хочет, чтоб ты знала о его делах.

Кэтрин нахмурилась:

— А вам он пишет?

— Тебя это не касается. Достаточно того, что вы на пару с Харпер вынудили его уехать.

— Вы ошибаетесь!

— Ты ему спокойно вздохнуть не давала.

Обвинение было столь нелепым, столь несправедливым, что Кэтрин не нашлась с ответом. Если кто и вынудил Джона уехать из Кембриджа, так это сама Алисия с ее бесконечными жалобами на судьбу.

Кэтрин с трудом сохраняла самообладание:

— Прошу вас, миссис Маршалл. Это очень важно. Вы знаете, где Джон?

Но Алисия уже повесила трубку.

— Ну как нам ее убедить? — простонала Джо. — Думаешь, она знает, где Джон?

— Если и знает, нам она ни за что не скажет.

В комнате наверху заплакал Сэм.

9

Пловчиха хотела научить сына тому, что самой ей нравилось больше всего. Она хотела научить его плавать.

Вьюга, не ко времени разыгравшаяся в проливе, унеслась на восток. Медведица брела по краю льдины. Медвежонок неуклюже плелся за ней, то и дело останавливаясь и глядя куда-то в сторону. Поведение детеныша приводило ее в замешательство: обычно медвежата тенью следуют за матерью, запоминая и перенимая у нее каждое движение, каждую повадку.

А ее сын будто странствовал сам по себе, держал путь к какому-то далекому, невидимому ей месту.

Ворча, медведица поднялась на вершину тороса и остановилась как вкопанная, с удивлением глядя на темные полосы, развевающиеся на ледяном гребне. Они крепились к старым костям, с которых уже давно сошла плоть. Остались только эти рваные клочья. Медведица лизнула кости и отшвырнула в сторону — не тюленьи. Она отпихнула обрывки ткани и обнюхала предметы, лежавшие возле скелета. Красные жестяные банки. Что они ей? Все равно что пустое место.

Пловчиха села на задние лапы и заревела.

Медвежонок медленно брел к ней по останкам давно почивших людей.

На следующий день рано утром Алисия выехала из Кембриджа в южном направлении. Около девяти она свернула с автострады. Обогнув с юга равнину Солсбери, она въехала в долину Блэкмур.

Рядом на сиденье лежало письмо Джона. Алисия глянула на прикрепленный к карте листочек с адресом: «Эрмитаж-Фарм, Серн-Магна».

Был уже почти полдень, когда она отыскала ферму, приютившуюся у небольшого перелеска. Никаких указателей Алисия не заметила. Людей тоже не было видно.