Сосед на Камри (СИ) - Agna Werner

пытаюсь вникнуть в сюжет. Влад гладит меня по спине, изредка вздыхая. Кажется, он тоже не особо следит за происходящим на экране.

— Прости, — он выключает фильм и крепе обнимает меня. — Я вспылил.

— Это ты прости, я повела себя глупо, не подумала о последствиях.

В тишине раздается пиликание телефона, приходит смс от Давида:

«Твой отец звонил, спрашивал долго мы еще или нет. Я сказал, что в кино пошли, так что рассчитывайте максимум на три часа. Ваш добрый фей».

Меня окружают сплошные феи. Пытаюсь не засмеяться, даже Влад выдает нечто похожее на фырканье.

— Он правда хороший.

— Н-да? — тот выгибает бровь. — Согласен воспринимать его максимум как домашнего питомца, до приемного сына, а уж тем более друга, ему расти и расти.

Наконец, парень становится прежним собой, немного язвительным. Прижимаюсь к нему покрепче. Вряд ли обида пройдет по щелчку, но я постараюсь загладить вину.

***

До двадцать пятого июня мне как-то удается выкручиваться, придумывая дополнительные консультации или задерживаясь после экзаменов. Чтобы не терять драгоценное время встречаемся в основном у Влада дома, смотрим телевизор, много болтаем, изредка вместе готовим — я заставляю его — и целуемся, целуемся, целуемся. В плане секса все непонятно, я вроде хочу, но очень боюсь разочаровать его своим уродством, да и неопытностью, чего уж скрывать. Хотя он видел часть шрамов и не считает их чем-то ужасным, регулярно промывает мне мозги на эту тему, но…

С начала июля посещаю занятия по английскому, а после бегу на свидания. В один из таких дней приезжаем из кафе, и Влад, как обычно, не отпускает меня домой, удерживая в объятиях и терзая губы. Даже лампа над головой не выдерживает напряжения между нами, сбоит и мерцает.

— Я опаздываю, — плавлюсь в мужских руках, на самом деле ни капли не желая расставаться, но опоздание чревато необратимыми последствиями.

— Не отпущу, — он стонет в мой рот.

— Молодой человек, оставьте уже мою дочь! — грозный мужской голос отрезвляет похлеще ледяного душа.

Как по команде мы отскакиваем друг от друга.

— Папа! — что?!

Этого не может быть, как он узнал? Откуда он здесь в рабочий день?

— Признаюсь, Влад, я тебя не признал сразу. Пришлось пробивать информацию по номеру машины, — родственники же. — Я настоятельно рекомендую оставить Кристину в покое и больше не приближаться к ней. Если Юра собрался таким образом отомстить, то зря.

— Послушайте, дядя Коля…

— Ты не понимаешь по-хорошему, щенок?! — он начинает злиться, отчего лицо багровеет. Давно я папу таким не видела.

— Папа, нет! — он даже не спросил меня.

— А с тобой поговорим позже. Сейчас я тороплюсь, водитель ждет на улице. Я запрещаю тебе любые контакты с ним! — он окончательно выходит из себя, тыкая указательным пальцем в сторону Влада.

— Ты как мама!!! — срываюсь на крик, вызывая недоумение у отца. — Ничего мне не разрешаете, даже встречаться с понравившимся парнем!

— Я не против, чтобы ты с кем-то встречалась, но только не с ним, — с непривычки оторопевший из-за моего непослушания, папа сбавляет тон.

— Почему?

— Все вопросы вечером. Кристина, возвращайся домой, я и так опаздываю. С сегодняшнего дня ты наказана за обман.

Он разворачивается на каблуках своих безупречных туфель и покидает паркинг, а я растерянно стою, глядя то на Влада, то на черную Камри. Почва будто уплывает из-под ног. Я потеряла его…

10 глава

Какая-то ниточка внутри меня обрывается, впуская пустоту. Я пытаюсь до конца понять только что услышанное, но мозг упрямо отказывается. Раскрыв ящик Пандоры, как же можно теперь его так просто закрыть и отказаться от этих гипнотизирующих глаз, манящих губ, жадных рук. Я еще не все познала…

— Крис… — Влад приближается, в последнюю секунду одергивая ладонь, не решаясь прикоснуться. Его сожаление только сильнее ранит.

— Как быть? — беспомощно поднимаю взгляд, ища ответ в его печальном взоре. — Мы же что-нибудь придумаем? Феечка… Она обязательно поможет!

— Милая моя Крис, — он прижимает меня к себе, будто закрывая от всего мира, и гладит по волосам. — Она спустит с пятнадцатого этажа канат из связанных простыней? — Тяжелый вздох красноречиво обрывает зыбкую надежду. — Пойдем.

В обреченном молчании Влад ведет меня домой, отчего каждый шаг отдает болью и приближающейся неизбежностью. Огромная и безликая квартира с идеальным глянцевым дизайном встречает гнетущей тишиной: родителей нет, а у Ирины Владимировны выходной.

— Спасибо, что проводил. Я…

— Где твоя комната? — парень обрывает меня.

— Наверху, — радуюсь шансу хоть немного оттянуть расставание.

С ним как-то спокойнее, одно его присутствие способно утихомирить бушующие в душе ветра.

— Здесь я и обитаю, — пропускаю парня в свой маленький мир.

Влад с интересом изучает светлый интерьер, который является полной противоположностью его спальни, а я рассматриваю его, попутно запоминая каждую деталь: как он наклоняет голову, как скользит кончиками пальцев по письменному столу. Невозможно напитаться человеком впрок, но я попробую.

Он замирает возле кровати с полками в изголовье. На них стоят всякие безделушки, типа фото любимой корейской группы, маленьких мягких игрушек — их талисманов и несколько книг, которые я листаю перед сном.

— Я правда нужен тебе?

— Да, — отвечаю не задумываясь, одновременно борясь с подступающими слезами.

— Почему?

— Потому что это ты, а не кто-то. Я не могу представить рядом никого другого… и не хочу. Сердце трепещет в твоем присутствии. Да черт возьми, в животе порхают те самые пресловутые бабочки! — отчаяние сменяется нервозностью.

— Я забираю тебя, — в его голосе исчезает недавнее сомнение.

— В смысле? Куда? — эмоциональные качели только что сделали поворот вокруг своей оси, ничего не понимаю.

— К себе, — он садится на постель и расслабляется, будто решил очередную сложную задачу.

— Но мы знакомы пару месяцев, а встречаемся еще меньше. Ты так легко это заявляешь!

— Крис, ты нравишься мне гораздо дольше, чем думаешь. И поверь, я о-о-очень хорошо подумал, прежде чем предложить. Конечно, если ты сама этого хочешь.

Влад

…Завершив неприлично поздний ужин, мы удобно расположились в потрепанных креслах на балконе. Отголоски света, что сбегали в оконную раму между кухней и лоджией, едва ли обозначали силуэты во тьме. Подогреваемый пол еще больше расслаблял и