Приключения Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт

Вскоре явился кондуктор, который проверил и прокомпостировал наши билеты. Он заметил, что для пересадки в Париже мне придется переехать на другой вокзал, и добавил, что я мудро составил план поездки.

– Куда лучше провести ночь в Париже, чем в Амьене или Шарлеруа, – заметил он, хитро подмигнув, так что сразу стало ясно, какой вид развлечений он считает наилучшим для путешественника.

– Скоро ли будет остановка? – спросил я, принимая назад свой билет.

– Да, примерно через полчаса. Простоим двадцать минут. – В его голосе прозвучали до неприличия игривые нотки. – Вы успеете?

– Думаю, успею купить круассан или бриошь и чашку кофе, – веско ответил я.

– Да. На станции будут разносчики. Вам совершенно незачем утруждать себя и спускаться на перрон, достаточно высунуться в окно и подозвать продавца.

– Мне нужно добраться до Дижона, а оттуда ехать в Базель, – сказала девушка, когда кондуктор принялся изучать ее билеты. – Мне тоже придется переезжать на другой вокзал?

– С вокзала, на который мы приедем, отправляется поезд на юго-восток. К вечеру он прибудет в Дижон, а на следующее утро будет поезд в Базель. – Он прикоснулся к козырьку фуражки, кивнул девушке, многозначительно подмигнул мне и вышел из купе.

– Какой нахал, – заметила моя попутчица. – Мне показалось, что он хотел посмеяться над нами.

– Возможно, – согласился я и оглядел ее с вновь нахлынувшим беспокойством. – А что же ваш брат делает в британском посольстве в Базеле?

– Он помощник секретаря, – ответила девушка с оттенком грустного презрения. Видимо, она понимала, что это не тот пост, которым следует гордиться. – Он уже шесть лет пребывает в этой должности.

– В Швейцарии… – протянул я таким тоном, словно речь шла по меньшей мере о загадочном Самарканде. – Счастливец.

Поезд начал замедлять ход. Мы подъезжали к Сен-Сесили. Там пассажиры, направляющиеся на пляжи морского курорта, должны будут смениться теми, кто уже закончил купания.

– Это очень хороший пост. Так очень часто говорила моя матушка, – пояснила моя спутница.

Я достал из внутреннего кармана несколько монет и протянул ей со словами:

– Скоро станция. Будьте наготове.

Девушка так нетерпеливо схватила монеты, что изрядная часть моих сомнений развеялась. Я молча смотрел, как она открыла окно и высунулась, насколько можно, подзывая разносчика.

– Я так благодарна вам, мистер…

– Джеффрис, к вашим услугам. Август Джеффрис из Нориджа. – Я чуть заметно склонил голову, показывая, что и мне не чужды светские манеры.

– Полагаю, совместная поездка в купе первого класса является вполне приличным поводом для того, чтобы представиться. Тем более с учетом обстоятельств. Я Пенелопа Хелспай из Кэнилуэрта. – Она протянула мне левую руку для поцелуя.

Я повиновался, подумав про себя, что теперь, когда мы познакомились, нетрудно завязать оживленную беседу. А это очень опасно. Если не для меня, то для мисс Хелспай. Поэтому я просто молча смотрел, как она купила два круассана, большую кружку кофе и принялась есть. Тем временем отдохнувшие курортники заняли места в вагонах, и поезд тронулся в сторону реки Соммы.

М. X. провел долгие часы над бумагами, поступившими из Адмиралтейства. Теперь я окончательно поверил, что он способен обозреть те пласты информации, которые создает вокруг себя. Тем не менее я не в состоянии постичь, каким образом он размещает в мозгу всю эту массу сведений. Ведь не может же он запоминать все это в том порядке, в каком оно лежит на столе. Но похоже, что его усилия приведут к успеху. Он обнаружил признаки хищения и работает над тем, чтобы полностью разоблачить вора. Он уже сообщил в Адмиралтейство, что следует задержать четверых клерков до тех пор, пока он не выяснит, кто же из них подделывал в своих собственных интересах документы государственной важности. Он не говорил мне, как предполагает это сделать, но я уверен, что это ему удастся: ведь он еще ни разу не потерпел неудачи. Когда-нибудь он, возможно, расскажет, почему заподозрил одного из этой четверки и что в присланных документах навело его на подозрения.

Я получил письмо из больницы и должен поскорее пойти туда, чтобы побеседовать с врачом, лечащим мою мать. М. X. отвел мне на это целых четыре часа и попросил на обратном пути зайти в Адмиралтейство и получить образцы почерков всех четверых подозреваемых.

М. X. получил телеграмму от Г. и теперь еще больше беспокоится за его судьбу. Поэтому он стремится как можно быстрее найти преступника в Адмиралтействе и развязать себе руки для немедленного отъезда во Францию. В Адмиралтействе тоже считают, что чем быстрее разрешится загадка, тем будет лучше для них, так как в этом случае они смогут свести скандал к минимуму, а это их самое горячее желание. Я знаю, что М. X. понимает это гораздо лучше меня и, как и в других случаях, будет стремиться соблюсти все интересы правительства.

Глава 10

Пока поезд вез нас в Париж, мисс Хелспай успела много рассказать о своей семье. Ее отец был серьезно замешан в каком-то крупном скандале, приобрел дурную известность и покинул Англию, когда она была еще ребенком. Мать переехала из Лондона в Кэнилуэрт и пребывала там в полном отрыве от мира до тех пор, пока Пенелопе не исполнилось девять лет. Брат, на несколько лет старше Пенелопы, оставался в Лондоне на попечении дяди, пока не закончил обучение в Хэрроу. После этого он переехал в Оксфорд, где учился в Тринити-колледже. Из этого рассказа следовало, что мисс Хелспай не видела брата много лет и даже почти не была с ним знакома. Конечно, напомнил я себе, если ее рассказ был правдой. Ведь девушке ничто не мешало выдумать всю историю, чтобы разжалобить меня.

– Так что вы, конечно, понимаете, что теперь, после смерти моей дорогой матушки, я должна была поехать к Бертраму и попросить его оказать мне поддержку или, по крайней мере, сообщить, какие распоряжения относительно меня оставил отец, перед тем как скрылся от позора. Все эти годы матушка полностью обеспечивала меня, и я ни в чем не знала отказа. Поэтому я считаю, что отец оставил деньги, которые после кончины матушки должна получить я.

Рассказ мисс Хелспай был бесхитростным и занимательным, и мне стоило изрядного усилия не дать своим мыслям полностью погрузиться в повествование милой попутчицы.

– Как я понимаю, ваш брат не приехал на похороны матери, – сказал я, когда поезд двинулся по северному берегу Соммы.

– Нет, он не смог в это время оставить службу, – ответила Пенелопа, глядя под ноги. – Я уже много лет не видела Бертрама. Остается надеяться, что он узнает меня, когда придет встречать поезд.

Я незаметно оглядел девушку сочувственным, но настороженным взглядом и произнес вслух:

– Бертрам Хелспай… – При этом я пытался вспомнить, не упоминал ли это имя Майкрофт Холмс в своих достойных энциклопедии обзорах жизни дипломатического корпуса. На ум ничего не приходило, но я знал, что моя память вполне могла подвести.

Когда мы наконец прибыли в Париж, я со смешанным чувством покинул мисс Хелспай, пробился через ужасающую сутолоку к телеграфу, назвал адрес: 221-Ц, Бейкер-стрит, Лондон, и спросил, не было ли для меня почты.

– Да, мистер… мистер Джеффрис, – ответил клерк на приемлемом английском языке, – пять часов тому назад. – Он вручил мне телеграмму.

Оглядев конверт, я заметил, что печать была повреждена. Содержание телеграммы оказалось следующим: «Есть неувязки в условиях опеки. Ожидаю указаний из Люксембурга. Пайерсон Джеймс, поверенный».

Я прочел короткие строчки, восстанавливая в памяти инструкции, полученные от Майкрофта Холмса, и пришел к выводу, что в Люксембурге меня будет ожидать объемистый пакет с полезной документацией. Спрятав бланк во внутренний карман сюртука, я отдал телеграфисту текст, которому через несколько часов предстояло оказаться на столе моего патрона. «Не вижу результатов вашей работы. Должны быть другие варианты». Я надеялся, что вторая фраза передаст беспокойство, которое вызывала у меня мисс Хелспай; в разработанной нами с мистером Холмсом системе шифровки подобная ситуация не предусматривалась.

Поспешно покидая вокзал, я увидел, как дама, одетая в черное, возможно мисс Хелспай, садится в фиакр. Я находился далеко и не мог помочь ей, но все же был озадачен. Подозвав извозчика, я велел везти себя в гостиницу, которая значилась в инструкциях, полученных от Викерса.

Пребывание в Париже оказалось, к счастью, не столь насыщенным, как прошлая ночь в «Красном льве». По пути в гостиницу я купил новую бритву и пластырь на случай, если порежусь, пользуясь незнакомым лезвием. В гостинице меня поселили в первую попавшуюся, как мне показалось, комнату, куда совершенно не попадал дневной свет. Официант, проявивший ко мне меньше интереса, чем пастух к овце из огромного стада, принес безвкусную еду. Я проспал всю ночь и проснулся поутру, как только горничная постучала в дверь. Пока я складывал вещи, собираясь отправиться на вокзал, часть тревожных предчувствий успела рассеяться.