Династия Цин. Закат Китайской империи - Чан Лун

момент ухода к Желтым источникам уже близок, Канси велел принести бумагу и письменные принадлежности для написания последней воли. Когда требуемое было доставлено, Канси остался в одиночестве и написал на бумаге иероглифы «十四子» («шы», «сы», «цзы») – «четырнадцатый сын». Сделав это, Канси заснул. Пока император спал, в его опочивальню прокрался евнух Лун Кэдо, доверенный слуга принца Иньчжэня. Увидев написанное, он взял кисть и дерзнул изменить императорскую волю… Поступок был героическим, ведь если бы Луна застали за этим занятием, то его бы определенно нарезали бы на самые мелкие куски из возможных… Эх, были же слуги в старину, не чета нынешним!

Иероглиф «十», обозначающий цифру «десять», Лун изменил на иероглиф «第» – знак порядкового числа. Таким образом иероглифы «第四» стали обозначать «четвертый по счету», вместо «четырнадцать». Почерки при иероглифическом письме различаются, но изменить один иероглиф так, чтобы никто не заметил подделки, вполне возможно.

Сделав свое черное дело, Лун Кэдо покинул императорскую опочивальню. Обман не был раскрыт, поскольку император Канси умер во сне, так и не проснувшись. В результате подделки вместо прославившегося своими военными подвигами принца Иньти на престол взошел принц Иньчжэнь, хорошо показавший себя как в военных, так и в мирных делах.

У серьезных историков история с подделкой императорского завещания не пользуется доверием – они считают, что выбор преемника был сделан в присутствии всех кандидатов, незадолго до кончины императора. Император вручил свое завещание сановнику Лонгкодо, который и огласил имя следующего императора. Лонгкодо заслуживал такой чести, как состоявший в двойном родстве с Канси – он был двоюродным братом императора по материнской линии, а также его шурином (сестра Лонгкодо, императрица Сяоирэнь, была третьей женой Канси). Должность у Лонгкодо была высокой и одной из важнейших в государстве – как командир Пехоты Девяти Врат, он отвечал за поддержание порядка в столице. Именно Лонгкодо обеспечил спокойствие при передаче власти, за что Иньчжэнь (он же – император Юнчжэн) сделал его членом Императорского совета, в который входило только четыре человека, а также назначил главой основанного в 1729 году Большого совета, официально именовавшегося Управлением по ведению конфиденциальных военных дел.

Все дело в иероглифах. Версия с заменой «十» на «第» «притянута за уши», поскольку сочетание «第四» практически не использовалось в цинских официальных документах. Кроме того, высокообразованный император Канси, славившийся своей обстоятельностью, вряд ли бы стал излагать свою волю в столь лаконичном стиле – он непременно добавил бы к порядковому номеру имя, титул и несколько соответствующих моменту слов. «Я, император Канси, передаю власть моему четвертому сыну, Иньчжэнью, принцу Юн…». А незаметно переправить одно имя на другое не получилось бы даже у самого изощренного каллиграфа[84].

Анекдот о подделанном «завещании» хорош с точки зрения построения сюжета и потому увековечен в сериалах, но если уж следовать мнению серьезных историков, то нужно признать, что император Канси проявил при выборе преемника свойственные ему мудрость и ответственность – он сумел перешагнуть через личную неприязнь и выбрал сына, наиболее подходящего для правления. Пожалуй, даже слишком подходящего, поскольку император Юнчжэн не был расположен делиться властью ни с кем, но это ему в укор особо не поставить, поскольку правил он хорошо.

Император Канси заслуживает высшей оценки – сто баллов по стобалльной шкале. Его можно назвать правителем, идеальным в своем совершенстве. И очень хорошо, что такой император правил долго. Шестьдесят один год пребывания на престоле – это рекорд в китайской истории. Можно сказать, что мирное правление императора Юнчжэна было обеспечено стараниями его великого отца.

Глава 6. Император Юнчжэн, деспот на престоле

Деспоты бывают разными. Одни, подобно древнеримскому императору Нерону[85], не столько правят, сколько ужасают подданных своей жестокостью, другие готовы пожертвовать десятками миллионов жизней ради удовлетворения собственных амбиций и достижения влияния на международной арене[86], а третьи забирают в свои руки всю власть, поскольку четко представляют, как ею нужно распоряжаться. К последним и относился император Юнчжэн, которого современные романисты и сценаристы пытаются выставлять кровожадным злодеем, чуть ли не самым кровожадным злодеем в истории императорского Китая, но мы не будем идти на поводу у эмоциональных творческих личностей, а обратимся к фактам и будем рассматривать их через призму объективного мышления, как и положено историкам.

Матерью четвёртого принца Иньчжэня, родившегося в 1678 году, была дама, происходившая из знатного «желтознаменного» маньчжурского рода. При жизни императора Канси она пребывала в ранге прислужницы[87], но по восшествии на престол сын пожаловал ей титул вдовствующей императрицы Женьшоу, а посмертно – титул императрицы Сяогунжэнь. В некоторых хрониках упоминается о том, что после смерти императора Канси императрица Сяогунжэнь хотела покончить с собой по примеру благородных супруг древности, но сын отговорил ее от этого намерения, однако перенесенное горе подточило ее здоровье настолько, что она пережила своего супруга всего на полгода. Кстати говоря, четырнадцатый сын императора Канси Иньчжэн также был рожден императрицей Сяогунжэнь – четвертый и четырнадцатый принцы были не только единокровными, но и единоутробными братьями.

Судьба Иньчжэна, которому, как и другим братьям императора пришлось изменить в своих именах иероглиф «Инь» (胤») на «Юнь» («允»), поскольку иероглиф «Инь» был частью личного имени императора, мудрецы назвали бы завидной, а просто умные люди незавидной. Иньчжэн-Юньчжэн с 1725 года находился под домашним арестом и обрел свободу только в 1735 году по милости сына и преемника императора Юнчжэна, императора Цяньлуна. Постепенно ему были возвращены отнятые у него титулы и умер он в начале 1755 года окруженный почетом. С одной стороны, принцу повезло, что брат-император его не убил, а с другой – он был вынужден провести лучшую пору зрелости (с тридцати семи до сорока семи лет) под неусыпным надзором и в постоянном страхе за свою жизнь.

Девиз правления Иньчжэня, пожалуй, был лучшим в цинской династии – «Юнчжэн» («Гармоничное и справедливое [правление]»). Подобно своему отцу, император Юнчжэн лично вершил дела правления, но если Канси все же прислушивался к мнению Совещательного совета князей и сановников, то Юнчжэн превратил Совет в декоративный орган, лишенный каких-либо полномочий. Вместо одного Совета в 1729 году был создан другой – Управление по ведению конфиденциальных военных дел, которое принято называть Большим советом. Разница между двумя советами заключалась в том, что места в Совещательном совете предоставлялись по старшинству в иерархии дома Айсингьоро, а членов Большого совета император назначал лично и полностью это собрание контролировал. Некоторые читатели сейчас могут подумать, что независимый от императорского мнения Совещательный совет был эффективнее «карманного» Большого совета, но на самом деле это не так. Большой совет создавался как