Секс в Мегаполисе - Стефка Модар

Инна, любит, чтобы её звали «Селиван», так как фамилия Селиванова. Девушка упёртая, очень требовательная и это не в меру своей угловатости. Крепкая девушка из глубинки. Кровь с молоком. Рубит с плеча не задумываясь. Резка. Но все же стремится меняться назло всем «врагам», хочет стать столичной «дамой – клерком». Ей, как и всем хочется любви, мечтает о таковой как в кино и в книгах. Впервые поддалась чарам шефа Олега Борисовича, хотя это скорее знакомство с взрослой жизнью. По её откликам, который на первый взгляд по всем показателям заядлый холостяк. Всё ему: легко и просто! Он, тот, кто несётся за веянием времени: Фат, мот, повеса. Изначально добряк. Инна сказала, что у него уж очень милая улыбка и щёчки розовые. Ко всему этому та ещё от себя добавила, что думает тот под пятой своей матери. Боится сильных женщин, поэтому не женится. У неё глаз как алмаз, считает также, что О.Б. баловень судьбы, мол, попал в волну успеха, но меньше всего занят перспективой; бегая за красавицами, наверняка попадёт на стерву, как пить разорится. И вот тогда-то начнёт с ноля с простой девушкой, возможно и заметит её, Инну.

Та где-то в глубине уже строила такую перспективу их будущих отношений. А, в общем-то, Инна хорошая, отзывчивая, где-то как-то допускается, что преданная. Очень радушная. Целеустремлённая в достижение цели. Трудяга. Это как 2x2= 4.

Таня Моисеева, «звёздную» фамилию оправдывает. Если исходить от неё, то далеко пойдёт. Баловень семьи. В школе слыла в любимчиках. Всегда ей говорили, что она лучшая. С тем и росла. Поехала в мегаполис, чтобы покорять всех красотой хочет стать не меньше, как московской леди. Морально к этому шла наверно с песочницы, пока на первых порах жизнь её не надломила, дав понять, что есть и лучше неё. Возможно, и столкнётся не со своими людьми, окунётся в рутину злой жизни, где надо будет отстаивать своё достоинство и честь. Добрая не глупая старательная девушка. В душе правильная, лишь бы со временем поняла, что блеск и мишура не стоят того, чтобы ломать себя. Упряма. Возможно, именно это её откроет в глазах мужчин. Она предстанет той девушкой, которая достойна большой любви…

…Вот так просчитывая всё наперёд волнуясь не только за себя, племяшку, но и за подруг ворочаясь с боку на бок до четырёх утра, Олеся незаметно для себя заснула.

Глава 2

Паутина чувств

Воскресный день Олеси испортил Аркадий. Та была у себя в комнате, выбирала платье для свидания с Димой. Достаточно было только упомянуть имя того, как Олеся завелась и начала атаковать всплеском эмоций. Аркадий заняв обороняющую позицию, пошёл тоже в лобную атаку, упрекая её в неверности, говоря:

– Тебе только один секс нужен. Другая бы уже вела себя поскромнее, не искала абы кого на ночь… – укоряя, – какая была такая и осталась.

Этого Олеся выдержать не смогла, сорвалась, словно с цепи:

– А кто меня развратил?! Старый развратник! – фыркая, – то ему ни так, то ему ни эдак. Зануда! – зло, – начитался Мопассана.

Войдя в кураж, заорала:

– Нашёл себе «секс-машину»…

Что-то, припомнив, снова срываясь, ёрничая:

– Говорил, что я самая-самая! «Секси-пепси!» Трепло! Аркадий выходя из себя, прокричал:

– Ну, на сексе ты, точно, повёрнута! Равной нет! На этом ты бзикнутая! – с пеной у рта, – но могла бы меня не позорить. Нашла с кем? С юродивым! – зло, – с моим лучшим другом!

Олеся срываясь:

– Не надо было меня, как на базаре расхваливать, все мои достоинства ему раскрывать.

Аркадий:

– Так я другу говорил, а не кому-то с улицы.

Олеся:

– Вспомни, как на Новый год меня подложил… – переходя на фальцет, – нате вам бабу мою!..

– Не жалко! – ёрничая, – вот и попробовали, и я ему, и он мне понравился.

Зарвавшись:

– Ещё, какой Мачо! Не то, что ты! «Высший пилотаж!» Аркадий не сдержавшись, заикаясь, проорал:

– Если не перестанешь с ним свой «интим», то я через неделю приеду и вам двоим не поздоровиться! – оглушая её, – «Стерва!» Недолго плакала без мужика. Обрыдаешься! – запугивая, – я всем на твоей новой работе расскажу, какая ты у меня сука! Спуталась с моим лучшим другом, Димой… – психуя, – чтобы не строила из себя бедную «невинную овечку» из серии покинутой жены.

Олеся, округляя глаза, надрываясь, прокричала:

– Да пошёл ты! Достал!.. – выключая, бросая трубку на диван, – «Сволочь», попробуй только! – продолжая бухтеть, – «Шизик!..»

На крик вошла Таня. Олеся сразу же притихла не зная, что и сказать Тане ей было стыдно, что та слышала её ругань с «бывшем». Она и сама была не рада тому, что позволила себе «оторать партию». Олеся понимала, что по нелепости оказалась в тупике. Ещё бы! Кажется, и вправду давно себе подобного не позволяла, но иначе не могла, тот её действительно достал. Всё как-то само собой вырвалось. Ведь человек, когда он на взводе может вспомнить всё и наговоришь, не мерено. Это что-то вроде, когда тебе наступают на «больной мозоль» и тебе уже на всех наплевать. Тебе очень больно. А Олесе действительно было очень больно.

Таня глядя на неё безумными глазами предложила единственный выход из тупика: тут же исповедоваться перед ней. Говоря, что всё поймёт.

Олеся в истерике начала рассказывать о том, какой Аркадий – свинья и сволочь. Слёзно пробормотав:

– Сам не живёт, так ещё и мне мешает устраивать жизнь…

Возмущаясь: «Подумаешь, что с другом?! – плача призналась, – а, если он хороший в сексе!.. – вытирая слезы, – что мне на трассе мужиков искать? Секс меня успокаивает.

Таня, выпучив глаза, тут же с любопытством стала расспрашивать, выведывая какой тот в постели. Олеся, вздыхая, тихо прошептала:

– Я с ним отдыхаю. Он ласковый.

Выкрикивая:

– И не рулит мной «повернись, развернись, встань…» Видя, как у Тани от впечатления горят глаза, поспешила пояснить:

– Всё спокойно и трепетно… – улыбаясь сквозь слезы, – Лапонька!

Их разговор прервался от появления Инны, та вбежала взмыленная с бутылкой минералки в руках, что говорило: подруга опять была на тренировке.

Глотая взахлёб воду, как «утка» сходу принялась сетовать, расстроенно говоря:

– Блин! Всё что потеряла в спортзале, набрала по дороге.

Сдуру дорвалась, нахватавшись йогуртов с чипсами и шаурмы… – злясь, – понастроили везде «общественное питание».

Видя кислые лица подруг, закатисто смеясь добавила:

– С закрытыми глазами, что ли теперь ходить? – закатываясь смехом с непониманием глядя на подруг. Первое желание было плюхнуться на диван, но там сидела Олеся, около неё в заботах и внимании металась обеспокоенная Таня, давая той установку:

– Расслабься! И вот прямо здесь и сейчас расскажи всё, что накипело на душе.

Та пустила слезу.