Ткущие мрак - Пехов Алексей

– Враки! – возмутился студент. – Всем известно, что Шерон оживила лишь дохлую собаку, раздавленную телегой. И этого хватило, чтобы все разбежались. Никто из людей не умирал.

Гильдиец громко фыркнул, но тут ему и товарищу принесли по новой кружке пива, и они не стали вступать в спор с каким-то там студентом.

– И что же она желает? – с любопытством спросила сиора.

– То мне неведомо. – Молодой человек решил не сочинять ничего от себя.

– Зато мне ведомо. – Дородный разносчик пива в кожаном фартуке слышал часть разговора. – Все слухи сходятся на том, что она идет в наш город. А может, что уже и здесь.

Наемник недоверчиво хмыкнул, студент несколько побледнел и заказал еще пива, решив догнать спящих товарищей, а пожилая дама переглянулась с телохранителем и явственно поежилась.

– Зачем ей приходить сюда? – не выдержал Вир.

– Козни чинить! – мрачно ответил курьер. – Может, власть захватить. Свергнуть правителя да стать темной герцогиней.

– Ты поосторожнее со словами, – предупредил его наемник. – В наше время их могут счесть мятежом.

– И где же тут мятеж-то? – недоуменно спросил тот. – Я не призываю. Это колдунью надо ловить, а не честных граждан.

– Поймают, – пообещал гильдиец. – Если уже не поймали.

– Если бы такое случилось, мы бы знали. – Женщина устало повела плечами. – Город бы лежал в руинах, а по улицам ходили мертвые. Как в прошлые эпохи. Что же до твоего вопроса, молодой человек, мужчины всегда склонны видеть плохое. Быть может, она идет не на нашу погибель, а для помощи.

– Помощи?! – вскричал высокий тощий горожанин с серым землистым лицом, до этого не поднимавший глаз от тарелки. – Дорогая сиора! Но какая, к Шестерым, может быть помощь от тьмы?!

– Мы живем в странные времена, уважаемый, – с достоинством ответила та. – В столь странные, необычные и тревожные, что я не удивлюсь, если даже тзамас может встать на сторону обычных людей, а не Вэйрэна. Если бы она помогла в войне против него, нашей армии это на руку. Впрочем, что может знать простая женщина о войне?

Ее слова неожиданно заставили всех задуматься. И только тучный человек, сидевший слева от Вира и до сих пор не принимавший участия в беседе, казалось больше интересующийся закатным видом на реку и мост, чуть нахмурил тонкие брови.

Этот тип не понравился ученику Нэ с первого взгляда. Хотя бы потому, что незнакомец выдавал себя не за того, кем являлся. Вир встречал подобных людей в Пубире, с виду вроде ничего важного, но за серой простой одежкой мог скрываться кто угодно – начиная от тайного соглядатая капитана городской стражи и заканчивая личным помощником Борга. Или даже сойкой.

Одет как горожанин, на тканевой куртке следы потертости, по плащу пятна грязи. Сразу возникает мысль, что бедный ремесленник, особенно если обратить внимание на широкий кожаный пояс с металлическими вставками, на которых выгравирован знак парусных мастеров. Но вот руки… Руки не создателя парусов. Там работа достаточно грубая и тяжелая.

А тут холеная нежная кожа, маленькие пальцы, никаких мозолей, аккуратно подстриженные ногти. А еще следы от множества колец, которых сейчас не было.

Грузный, с мясистым лицом и широким носом, с редким седым пушком за ушами и странными глазами. Карими, но находящимися на разном уровне, отчего возникало впечатление, словно когда-то давно кто-то сплющил человеку голову, а затем собрал обратно. Собрал почти идеально, не оставив никаких видимых следов, кроме съехавших глаз.

Сколько ему? Пятьдесят? Шестьдесят? Несмотря на избыточный вес, он казался крепким малым, вон какие плечи и толстая шея. Сильный крепыш с нелепыми нежными руками.

В ногах у мужчины, прямо под столом, лежала маленькая белая кудлатая собачонка. Ее глаза казались красноватыми, слезящимися и больными, лапки тоненькими, а хвост – совершенно голым. Розовый, короткий.

Еду у хозяина не клянчит, лежит спокойно и… внезапно Вир понял, что собачонка взгляда с него не спускает.

Он посмотрел на псину. Псина посмотрела на него. Тьма знает чего ей надо. Вир выбросил ее из головы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда женщина сказала о том, что мифический некромант, возможно, мог бы и помочь, разноглазый мастер парусов скривился, словно обнаружил в своей тарелке нечто совершенно отвратительное.

– Вспомните мифы, сиора, – проскрипел он голосом, словно его горло было повреждено. – Тзамас всегда считались врагами людей и волшебников.

– Я помню. Но волшебников давно нет, дорогой сиор, а людям требуется любая помощь.

– С этого все и начинается, – вздохнул хозяин собаки. – Горный герцог тоже желал помощи и обратил свой взор к асторэ. И что же? Где он теперь? Мертв. Правит его сын, и идет война.

– Чуть больше огня, чуть меньше, – махнул рукой курьер.

– Огонь – это мертвецы, – серьезно пояснил ему мастер парусов. – Он будет не где-то там. А здесь. И возможно, заденет каждого из нас.

– Как же справиться с асторэ без волшебников? – вновь вернулся к старой теме наемник.

– Волшебников нет, а вот волшебства в Рионе в последнее время куда ни плюнь, – вновь подал голос тощий мужчина с землистым лицом, который недавно удивлялся, какую помощь можно получить от тьмы. – Знаете же, что в Лиловой башне семьи де Тельви поселился лунный человек? Его даже видели. Как он крадется по заброшенному саду, а потом залезает в проклятое строение и звенит цепями. Звон там в районе все замечали. Как колокольчик. Динь-динь.

Вир едва не подскочил, услышав это.

– И зачем он звенит цепями? – со скепсисом спросил наемник.

– Ну, может, зовет других демонов.

– Кто-то замечал, что огонь ночами горит синим? Кто-то видел ожившие тени? Нет. Ну, значит, никаких шауттов в Рионе не имеется, слава Шестерым. А все это лишь бабкины страшилки, – равнодушно ответил ему солдат.

– Страшилки? – Горожанин постарался не повышать тон, от человека, предлагавшего свои умения для войны, легко можно получить в зубы. – А как вам тварь, что поселилась в районе Пепельной Кучи? Она магией раскидала добрых людей, хоть и имела человеческий облик. Многие стали свидетелями.

– И ты? – с усмешкой спросил гильдиец.

– Я – нет, – не дал себя сбить с толку мужик с землистым лицом. – Но парня, на которого эта тварь напала, знаю. Ликка, человек-гигант. Так его звать. Он в Портовых Ямах десять лет назад был личным бойцом сиоров де Олийви. Все, кто боями интересуются, его помнят.

– Он как гора, – сказал студент.

– И его отправили в полет через весь двор. Тварь в образе обычного молокососа, которая долго скрывалась среди нормальных людей. Наверное, очередное порождение асторэ.

Виру совершенно не нравилось, куда заходит разговор.

– Поклонники Вэйрэна, забери их тьма, – ругнулся второй гильдиец. – Скольких уже поймали? Герцог приказал сжигать их в стальных клетках, на площади Храма Шестерых. Но жги или не жги, появляются новые. У нас еще мало. А говорят, на севере каждый второй верует в подобную гнусь. Тараш уже с Горным герцогством. И часть Дарии, и, может быть, даже Варен. Зараза распространяется.

– Тупые северяне, мать их, – в первый раз подал голос телохранитель сиоры, и все с этим согласились.

Виру принесли еду, и он поймал взгляд человека с разными глазами. Тот пару мгновений спокойно смотрел, затем едва приподнял пузатый бокал на тонкой ножке, в котором плескалось покрасневшее из-за расплескавшегося по небосводу заката белое вино.

Вир не стал удивляться. Чуть склонил голову, приветствуя в ответ, занялся ужином, продолжая слушать беседы посетителей таверны. А маленькая кудлатая собачка, положив голову на лапы, бесстрастно следила за тем, как он ест.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Никто ему не подсказывал. Не было никакого «странного чувства» от светлячков, возникавшего иногда в процессе обучения фехтованию, когда инстинкты просили, а порой и требовали получить невидимой палкой по лопатке. Светлячки все меньше говорили и все больше молчали.

Но Вир – кровь и плоть самых темных, грязных и преступных закоулков Пубира, знал, что за ним следят. Некто, не выделяясь среди множества горожан на ночном, хорошо освещенном проспекте Королей, шел за ним от самой Пьины. Несколько раз парень останавливался, пытаясь обнаружить неизвестного, полагая, что это один из тех, кто находился в таверне. Но никого не увидел.