Тайны из маминой шкатулки - Кэтрин Спэнсер

— Когда отношения начинаются таким образом, они никогда не заканчиваются дружбой, они заканчиваются болью, горечью и сожалением.

Меньше всего его сейчас интересовало, чем кончатся их отношения.

— Все, что я знаю, — произнес он, — так это то, что я хочу обнять тебя. Иди ко мне, милая, пожалуйста.

Она в нерешительности поежилась. Себастьян смотрел на эту борьбу ума и сердца и улыбался. Лили взглянула на него, приоткрыла рот и облизнула губы — она подчинилась чувствам и в этот раз. Страсть, желание, влечение… Ее тянуло к нему.

Он обнял ее, губы у нее были мягкими, чувственными. Ее пальцы заскользили по его рубашке, поглаживая его, рука опускалась все ниже.

Он задрожал от желания. Он и не подозревал, что можно так желать женщину, так сладко страдать и изнемогать.

Он слишком долго не видел ее и соскучился. Время остановилось, безмолвное небо стало свидетелем их безумства, спокойное и равнодушное, как вечность.

Себастьян взглянул на Лили. Глаза у нее сияли, она улыбалась.

— Кажется, мне стоит вновь извиниться, — пошутил он, — но я не сожалею о случившемся.

Улыбка коснулась ее губ, она погладила его волосы. Этот жест, томный и одновременно благодарный, тронул его до слез. Все было так естественно, так просто, нежность теплой волной захлестнула его.

Как бы он хотел верить ей, никогда не знать о ее прошлом, никогда не подозревать ее ни в чем, но частный детектив уже собирал на нее досье — на женщину, которую он только что держал в объятиях, которая так доверчиво обнимала его мгновение назад.

Ему стало неловко.

«Мне нужны все детали, — говорил он своему агенту. — Я хочу знать о ней все. Каждый день ее жизни. Каждый час…»

— О чем ты думаешь? — мягко спросила Лили, заметив, что он загрустил.

Себастьян смутился.

― Давай поплаваем, — предложил он. Она рассмеялась.

― Здесь?

— Конечно. — Он коснулся ее груди. — Тебе же нравится плавать по ночам.

Она снова рассмеялась.

― Я уже забыла о происшествии в бассейне.

― А я нет, — уверенно сказал он. — Тогда я впервые поцеловал тебя.

— Ты обманул меня тогда, сказав, что голый…

Он чувствовал, как желание с новой силой охватывает его.

— В этот раз мы с тобой оба останемся… без одежды.

Он вскочил на ноги, первобытный восторг охватил его. Громко закричав, Себастьян бросился в воду. Он чувствовал себя восемнадцатилетним юнцом, получившим в подарок машину на день рождения.

Лили никогда не было так хорошо. Она тоже прыгнула в воду, закрыла глаза и поплыла на спине, наслаждаясь покоем и тишиной.

― Вода какая теплая, — промурлыкала она.

― Да-а, мне бы лучше сейчас холодный душ. Я не могу спокойно смотреть на тебя, Лили, ты вызываешь во мне неистовое желание.

Она улыбнулась.

— Почему мне все время кажется, что ты не веришь мне, Себастьян? — спросила она серьезно.

Он прикоснулся к ее волосам. Один вопрос мучил его: как она может быть такой искренней и одновременно замешанной в мошенничестве?

― Себастьян, — тихо позвала она, — что тебя тревожит?

― С чего ты взяла, что меня что-то тревожит?

― Я вижу это по твоему лицу.

Как он хотел рассказать ей все, поделиться своими тревогами! Знаешь, я в курсе, что у тебя какие-то проблемы дома. Доверься мне, и я тебе помогу. Никто ничего не узнает. Я — адвокат, я защищу тебя. Твоя тайна стоит между нами.

Но это означало признаться, что он рылся в ее прошлом. Она никогда не простит ему этого.

— Правило первое — не создавай проблем, если их нет, Лили, — проговорил он, поглаживая ей шею. — Наслаждайся настоящим.

Она прикусила губу и опустила глаза — его слова причинили ей боль.

— Ты прекрасна, — сказал он, любуясь ею.

Она немного смутилась.

― Ты никогда не говорил мне ничего подобного.

― Мне надо было сказать это в первую же нашу встречу.

― Это твое второе правило — льстить женщинам? Я знаю, что не прекрасна, я просто симпатичная…

Он обнял ее, начал поглаживать ей бедра.

— Ты прекрасна, восхитительна.

Они снова начали целоваться, медленно, с упоением. Себастьяну хотелось любить ее в нежном сиянии луны, всю ночь — под тихий шелест трав, под медленный плеск волн.

Она обняла его и прошептала, что ей очень хорошо.

— Да… еще… еще… о, да! — неистовствовала она.

А он все повторял и повторял ее имя, самое нежное имя на свете — Лили, Лили, Лили…

— О, Себастьян, — шептала она, обезумев от страсти, — я люблю…

Он понял, что она хотела сказать.

— Нам лучше вернуться в коттедж до рассвета, — тихо проговорил он.

Она ждала, что Себастьян произнесет заветное слово, но он молчал. Лили поднялась и пошла туда, где они оставили одежду.

Он догнал ее.

— Лили…

Она повернулась.

— Надо было взять с собой полотенце! — наигранно весело произнесла она. — У нас мокрые волосы, да и одежда тоже. Как мы это объясним?

Если бы его это волновало…

— Когда мы вернемся, все будут спать…

Коттедж был построен еще во второй половине девятнадцатого века. От него веяло стариной и тайной. Лили казалось, что каждая вещь хранит здесь свой секрет.

Их комнаты находились рядом. Она слышала шаги Себастьяна, шорохи, скрип кровати. Даже его дыхание.

Она смотрела, как встает солнце. Розовый отблеск зари коснулся верхушек сосен, наступал новый день.

Себастьян тоже любовался рассветом. Он не мог заснуть, вспоминая их ночное приключение, думая о прошлом и о будущем.

Лили закрыла глаза — бархатная ночь, брызги воды…

Она заново переживала страсть, которую испытала на острове. Она чувствовала тело Себастьяна. Вот он снова взял ее на руки. Он был так нежен.

Она любит его, хотя он не услышал ее признания — она вовремя остановилась. Но он, конечно же, обо всем догадался.

Себастьян ее не любит.

Второй раз они занимались любовью, но ей уже не хватало этих редких встреч. Он был нежен с ней.

― Я буду только твоей любовницей, буду жить по твоим правилам, — сказала она, когда они возвращались к коттеджу.

― Обычно в фильмах, — ответил он, — герой на такое предложение начинает утверждать, что его намерения благородны. Это не моя роль. Я могу дать тебе только хороший секс.

Их тянуло друг к другу. Физическое влечение, секс, ничего больше. Однако женская интуиция подсказывала, что Себастьян Кэйн и есть тот мужчина, который предназначен ей судьбой, и, судя по всему, не одна она так думала.

В субботу в коттедже показалась Пенни Стэнфорд.

― Вчера нашла твое сообщение, Себастьян, — обратилась она к нему, — и расценила его как приглашение. Я не видела тебя уже несколько недель.