Наблюдатель, часть II - Анатолий Анатольевич Подшивалов

— Саша, месье Мак сказал. что нарисует мой портрет, — сообщила мне Маша, — вот он уже почти сделал набросок.

— Папаша Мак, надеюсь, что портрет будет похож на то, что я вижу на листе бумаги, а не в кубистском стиле? — ответил я.

Мак заверил, что все сделает как можно ближе к оригиналу, даже не в технике пуантилизма и в доказательство показал несколько холстов, где были изображены люди, как правило, рабочие, но в стиле реализма, без всяких там вывернутых наизнанку перспектив и проекций. Мне понравилась работа, изображавшая рабочих, забивающих сваи и я спросил, могу ли я ее приобрести.

— Для вас, месье Александэр, всего триста франков! Кстати, вчера я зашел к Пьеру-Огюсту и он может показать вам свои работы. Сейчас он мало пишет, после перелома руки (упал с велосипеда) у него плохо действует кисть, так что деньги ему точно нужны.

Мы посетили уважаемого мэтра Ренуара в его скромном доме с садом. Он показал нам все, что у него хранилось в «запасниках» и я выбрал несколько ранних натюрмортов с цветами (Маше они очень понравились) и еще пару работ «перламутрового периода», где художник добился совершенно замечательных цветовых переходов, что и дало название «перламутровый». Поскольку картин получилось много — целых семь штук (за все я отдал три тысячи франков, хотя мэтр попросил две с половиной). Мы договорились, что Мак привезет все вместе ко мне через неделю (он сказал, что на Машин портрет уйдет примерно столько и еще он на месте может поправить детали), а сейчас решили пойти и отметить знакомство в кафе «У матушки Катерины» — там подают любимую Пьером-Огюстом утку в апельсинах. Кафе оказалось недалеко и, что самое хорошее, — столики стояли в саду, на свежем воздухе. Утка стоила всего три франка и мы заказали их две, решив запивать красным вином. Маша съела кусочек утиного филе и сказала что сыта, а я и оба художника «наворачивали за обе щеки»: было действительно вкусно, а апельсины придали утиному мясу особую сочность. Расплатившись, а все наше пиршество стоило менее десяти франков и оставив два франка «на чай», я спросил гарсона, как поблагодарить шеф-повара и хозяина. Выяснилось, что шеф-повар и хозяин — одно лицо. Рассыпавшись в благодарностях, я оставил еще пятнадцать франков и попросил послезавтра отнести такую же утку и бутылочку вина месье Ренуару, известному художнику и кавалеру Ордена Почетного Легиона. Перед посещением кафе, Ренуар, увидев у меня на сюртуке красную розетку Легиона, собираясь к «Матушке Катерине», нацепил на лацкан точно такую же. Я не стал его спрашивать, за Франко-Прусскую войну этот орден или за художественные заслуги, а он не стал спрашивать, откуда у русского высший французский орден.

Когда мы вернулись домой, то Жаннетт вручила нам конверт из испанского посольства, внутри было приглашение на аудиенцию к Их императорским величествам королю Альфонсу ХIII и королеве-регентше Марии Кристине. Действо должно состояться в посольстве, через пять дней.

Вернулся Чжао и первым делом проверил наши видеоловушки. Так и есть, рыбка попала в сети. На экранчике, в который превратилась внутренняя поверхность портсигара инспектора, было четко видно, как начинающий лысеть пузанчик открывает сейф свои ключом, аккуратно перекладывает бумаги, потом кладет их обратно и закрывает сейф. Потом он в моем кабинете на кожаном диване весьма разнообразно занимался сексом сначала с горничной, а потом с кухаркой. Свободная от упражнений на сексодроме «радистка Кэт» в это время «стояла на стреме» — как бы хозяева внезапно не вернулись: караулила через широкий просвет лестничных маршей (лифта у нас не было) входную дверь.

— Тьфу ты, — произнес Чжао, глядя на это безобразие, — а ведь я спал на этом диване!

Я уверил, что ни сном, ни духом не знал о предназначении диванчика и сам иногда дремал на нем после обеда. Чжао ухмыльнулся и махнул рукой:

— Теперь я этого капитана Колле заставлю работать на себя. Конечно, то, что он лазает в сейф — это его профессиональные обязанности, но ведь вы можете заявить, что у вас пропали ценности и с такими фото — дорога на каторгу. А вот интимные подробности — это крючок, с которого не сорваться — наш мсье Жильбер женат на страшненькой племяннице своего начальника, который теперь будет занимать приличный пост в Сюртэ. Разгневанный тесть закатает любителя амурных развлечений охранять каторжников на малярийных болотах в тропических колониях, или вовсе вышибет со службы, а племяннице найдет какого-нибудь лейтенантика из жандармов или младшего инспектора полиции.

Дальше Чжао рассказал о своих приключениях в стране басков. Для начала он под гипнозом допросил девушку-убийцу. Да, это она убила троих сотрудников Бюро. Баски решили сначала использовать ее для замены Маши на аудиенции и убить короля и королеву-мать. Понятно, что нам в этом плане отводилась роль покойников. Потом, когда Бюро вышло на след подозрительных анархистов и лейтенант Станислас Левски решил, быстро расследовав дело, получить повышение и остаться на службе (многих офицеров Бюро в связи с реорганизацией попросили в отставку, а, учитывая его польское происхождение, он был одним из кандидатов на увольнение). Но все закончилось ударом карандашом в глаз и девушка с черными волосами и синими глазами осталась в сводках уголовной хроники, а ее место занял молодой художник-график.

— Дальше через террористку я вышел на ее руководителя, это тот, постарше, который был в красной бандане. Поговорив с ним, узнал много интересного, — продолжил свой рассказ инспектор.

По словам «красной банданы», также сказанных под гипнозом, выходило, что их троица представляет собой боевой отряд Баскской националистической партии, организованной четыре года назад и имеющей целью отделение от Испании и создание Государства Басков. Для этого они собирались убить короля и королеву-мать, вызвать политический хаос в стране и под шумок объявить о независимости. Оружия у них достаточно — накопили за эти годы путем контрабандных поставок через французскую границу в тех местах, где она проходит по землям, населенным басками — это северо-запад страны, Бискайя и Наварра. Теперь у басков есть даже горные орудия и пулеметы, так что в горах их так просто не возьмешь. Многие баски помнят карлистские войны, начавшиеся именно в баскских провинциях и закончившиеся только с воцарением отца нынешнего короля. Третья карлистская война привела к экономическому упадку Испании, а Наварра и другие баскские провинции были лишены своих исконных прав.

И вот нежданно-негаданно в горах появляется человек,