Класс отщепенцев (СИ) - Алексей Ефимов

  ***

  Сегодня столовая была открыта. Видимо, вчерашнее расследование дало положительные результаты, и сегодня здоровью учащихся ничего не угрожало... Только что-то не видно четвертого курса ботаников... Видимо, сами опасаются стать жертвами несварения, ну или еще какой напасти...

  Кормили тут весьма прилично - вынужденная необходимость, когда слишком большое число посетителей может прямо пожаловаться вышестоящим инстанциям на качество обслуживания. Цены же радовали своей умеренностью - прекрасный пример заботы короны если не обо всех подданных, то о лучшей их части. Злые языки любили пошутить, что по мнению Академии, хороший волшебник - толстый волшебник, ну или что на самом деле магические знания поступают с пищей, но делали это в четверть голоса - шутить о волшебниках довольно опасно. Они почему-то не понимают юмора в этих шутках. А в ответных шутках волшебников с выпадением волос и зубов, падежом скота и падением уважения в обществе слишком большой упор делается именно на корень "пад", что, видимо, никому кроме волшебников по каким-то сугубо лингвистическим причинам не смешно...

  Обычно в столовой было шумно и весело - обсуждали тут все, что угодно, и никаких особых запретов на шум не действовало. Но сегодня столовая бурлила явно сильнее обычного.

  - Что случилось? - Друххук решил не искать тонких путей овладения истиной, а попросту обратился к сидящим за крайним столиком. Вид нависшего над ними рослого мрачного орка почему-то не способствовал аппетиту учащихся, а расцветки мантии не позволяли вот так сразу отшить любопытствующего простолюдина (пардон, простоорка), так что, проглотив застрявший в горле комок, сидящий за столом юноша ответил:

  - Третий.

  - Что, "третий"? - вот и утверждайте потом, что орки не любят поговорить...

  - Третий человек загрызен на Закатной улице этой ночью... - выдавил из себя юноша, поражаясь своей словоохотливости.

  Отщепенцы переглянулись. Новость, конечно, та еще, но у них имелись и более неотложные дела - надвигающийся, словно людская кавалерия, праздник осеннего равноденствия. Хотя, видит небо, отщепенцы бы предпочли отправиться на поиски неведомого проглота.

  - Так что мы будем готовить на этот треклятый праздник? - задал вопрос вопросов Струк.

  - Историю о Ромуне и Джуне, - спокойно ответил Сержи, сцепив руки и откинувшись на спинку стула.

  - Ну... В смысле, что мы с ней сделаем? - не унимался гном. В его представлении любая нормальная история должна содержать в себе пару хороших драк на топорах, угарную попойку и, желательно, поход развеселой компанией куда-нибудь с целью поотрывать кому-нибудь чего-нибудь. Тут допустимы варианты, дабы истории не были похожи одна на другую... Любимая людьми история о Ромуне и Джуне хоть и содержала в себе парочку ключевых элементов - ну, дуэль там, бал... Но все оно было какое-то... Аляповатое. С кучей столь любимой людьми мишуры, отвлекающей от сути процесса. И что за смысл в вечеринке, когда обязательно нужно вырядится в какой-то костюм, но при этом нельзя притащить с собой топор? Что вообще за вечеринка без топора?! Короче, в понимании гнома история о Ромуне и Джуне требовала серьезной корректировки, дабы ее можно было показывать в приличном обществе.

  - Ничего особого делать не будем, - скучающим тоном ответил Сержи, пребывая в мыслях где-то очень далеко. - Текст этой пьесы давно канонизирован, роли расписаны вплоть до мельчайших жестов, костюмы эпохи не подлежат изменению... Не думаю, что стоит тут особо мучиться и с чем-то мудрить. На мой взгляд, достаточным будет просто грамотно распределить роли...

  ***

  Декан был безмерно рад, когда заявившаяся к нему Налинна затребовала из бездонных запасников Академии весь антураж для предстоящей постановки. С одной стороны это говорило о том, что группа все же втянулась в студенческую жизнь, а с другой гарантировало, что ничего эти дьяволята там не напортачат.

  Обычно нехитрый реквизит для студенческих постановок участники изготавливали сами под свои конкретные нужды, но если и был в запасниках любого учебного заведения некий универсальный набор предметов для постановки, то это был набор для пьесы о Ромуне и Джуне. Который, впрочем, легко трансформировался в декорации для празднования "Дня короны" или любого другого великосветского сборища. Каноны поведения и запросов высшего общества менялись нечасто. Так что неудивительно, что в распоряжении отщепенцев оказался набор хоть и слегка поеденных молью, но все же практически аутентичных нарядов аристократической элиты.

  - Ну и красотища! - со вздохом приговаривала Дуча, перебирая ворох платьев.

  - Тебе из такого платья можно целый гардероб нашить. - С неожиданной теплотой ухмыльнулся Баргез, с трудом примеряя на себя элегантный черный камзол. Им с Дучей предстояло сыграть в паре...

  - Да... Но все равно они будут смотреться на мне в лучшем случае как чехлы... Вон как твой камзол на тебе отлично выглядит! - в голосе Дучи чувствовалась обида на судьбу за несправедливое разделение фигур в природе.

  - Я буду чувствовать себя ненамного лучше тебя, поверь. Не забывай, что для орков костюм - абсолютно маловажный атрибут, в отличие от оружия... А мне придется прыгать по сцене с этой зубочисткой! - орк с презрением, но аккуратно (чтобы не сломать) пнул валяющуюся на полу декоративную рапиру.

  - Да... Пожалуй... - Дуча смирилась с превратностями судьбы. Если она в роскошном платье и с высокой прической просто будет посмешищем, то орку грозит несмываемый позор... Впрочем, все это меркнет в сравнении с предстоящим им диалогом, от которого в бессильной ярости сгорят старейшины обеих рас, узнай они о таком кощунстве.

  - Все-таки в этой истории что-то есть... Такой острый конфликт предрассудков... И такой глупый... Но чтобы преодолеть их, нужно действительно потерять самое дорогое... Вот и говорите потом об эпохе чистого разума, когда самая любимая история людей повествует о чувствах...

  ***

  Сюжет известной всем без исключения пьесы не был оригинальным. Его эксплуатировали великие сказители древности без опасения быть уличенными в плагиате, ибо свои творения они представляли на суд суровой публики за тысячу лет до рождения бессмертного шедевра. Ученые мужи, заработавшие это звание как раз за доскональное изучение одной небольшой пьесы, могли назвать минимум с десяток пьес, сюжетом отличающимся от канона в лучшем случае именами и местом действия. Да и что тут может быть нового? Знатным семьям для кровавой вражды обычно даже повод не нужен - самого факта знатности уже достаточно. Юные сердца влюбляются друг в друга без оглядки, и чхать они хотели на наставления предков даже в более приземленных вопросах. Ну а романтика... Ее ведь так не хватает в серой обыденности, построенной на циничных правилах практичности. В подобных историях ей самое место.