Визит очумелой дамы - Наталья Александрова

- Не сомневайтесь, эти письма будут обязательно вручены лично вашему любимому герою... - простуженным голосом завела Алевтина заученную рекламную реплику.

- Девушка, нам уже не три года, - обиженно прервала я продавщицу, - и в Деда Мороза мы тоже давно не верим. Нас интересует, куда вы дели эти дурацкие письма. Моя тетя случайно бросила в ваш чертов ящик нужное письмо...

- Смотреть надо, что выбрасываете! - окрысилась девица. - Если ваша тетя.., немного того, мыто тут при чем?

- Но-но, я попрошу! - Луша подскочила к унылой Алевтине, и мне показалось, что она сейчас вцепится в ее жидкие волосенки. С трудом перехватив свою взбешенную тетку за локоть и оттащив ее в сторону, я заныла с крайне расстроенным видом:

- Ну дорогие мои, выручите, очень нужно! Такое важное письмо! Ну скажите, куда вы их дели?

При этом я вытащила из кошелька сторублевую купюру и незаметно вложила ее в Алевтинину руку.

- Ну ладно! - Девица смягчилась и крикнула в глубь магазина:

- Неонила Степановна! Можно вас на секундочку?

На сцене тут же появилась бодрая молодящаяся дама сильно пенсионного возраста с весьма свежим цветом лица в ярком мужском спортивном костюме и с небольшой красной шваброй в руке, обозначившей ее профессиональную принадлежность.

- Я же здесь уже протирала, - заявила с ходу Неонила Степановна, - а если опять наследили...

- Неонила Степановна, - сухо оборвала ее Алевтина, - куда вы выкинули письма из рекламного ящика?

- Из какого еще ящика?

- Который на улице. Письма Гарри Поттеру.

- Да там и писем-то было - всего ничего, - уборщица снова заняла оборонительную позицию, - больше мусор всякий бросали и окурки, удивительно, что не загорелось!

- И куда вы все это выкинули? - в волнении подскочила я к ней.

- Куда обыкновенно, - дама поджала аккуратно подкрашенные губы, - ссыпала в мешок, вечером на помойку отнесу!

Пришлось мне, скрепя сердце и пробив брешь в собственном бюджете, пожертвовать еще пятьюдесятью рублями.

Неонила Степановна сразу подобрела и повела нас в подсобное помещение. Здесь она поставила перед нами большой мешок из плотного полиэтилена и даже пожертвовала пару резиновых перчаток:

- Вот, возьмите! Чего ж руки-то пачкать!

Я сердечно поблагодарила ее и занялась малоаппетитной работой по сортировке мусора.

В основном мешок был заполнен рекламными буклетами и бесплатными газетами, печатающими тоже одну рекламу. Я представила, сколько леса вырубают, чтобы напечатать эти глянцевые листовки и толстые многостраничные газеты, и невольно загрустила.

Неонила Степановна, по-своему истолковав мой тяжелый вздох, сочувственно проговорила:

- Да ты не волнуйся, никуда ваше письмо не делось! Все, что в том ящике было, я сюда ссыпала, так что обязательно найдется. Я, конечно, понимаю, в мусоре рыться неприятно, но если надо, что ж поделаешь... Думаешь, я всю жизнь уборщицей проработала? Нет, милая, я раньше была музыкальным критиком и членом общественного художественного совета!

- Кем? - Я от изумления выронила уже переработанный мусор, и пришлось начинать с начала. - Членом чего?

- Членом общественного художественного совета, - с гордостью повторила Неонила, - была раньше такая организация. Написал, допустим, композитор новую песню, так что же ее - сразу на радио передавать или, допустим, исполнять в концертах? А вдруг эта мелодия несет в себе элементы чуждой советскому человеку идеологии? Вот композитор и приносил свою мелодию на наш совет, и мы ее принимали. Обязательно был представитель от рабочих, я у них в качестве женщины присутствовала...

- Вы, наверное, имеете в виду текст песни? - уточнила я.

- Да нет, как раз с текстом все совершенно ясно, текст проверял горлит, цензура по-другому, там уж настоящие специалисты сидели, а нам только мелодию доверяли.

- А что же в мелодии может быть такого.., чуждого? - не удержалась я от вопроса.

- Ой, милая! - Неонила Степановна закатила глаза. - Все, что угодно! Мелодия может быть недостаточно жизнеутверждающей, излишне усложненной, - она загибала пальцы, - оторванной от народных корней, в ней может быть сильно буржуазное влияние.., разные новомодные тенденции - рок всякий или, допустим, это.., как его.., забывать уже стала.., диско, тоже очень отрицательно сказывалось на нашей молодежи...

- Неужели правда такое было? - с недоверием спросила я, по локоть зарывшись в мешок с мусором.

- Было, - гордо подтвердила Неонила Степановна, - и очень жаль, что теперь этого нету! Сейчас такая организация очень бы не помешала! Иногда телевизор включу - плюнуть хочется, что по нему показывают! Сплошное тлетворное буржуазное влияние!

- А вы переключите, - посоветовала я, - телевизор чем хорош - всегда переключить можно. Или вообще выключить.

Неонила посмотрела на меня несколько подозрительно, но как раз в это мгновение я нащупала среди мусора конверт с завещанием и с ликующим воплем извлекла его на свет.

- Ну я же говорила - найдешь свое письмо! - порадовалась за меня бывшая критикесса.

***

Мы с Лушей вышли из книжного магазина чрезвычайно удовлетворенные.

- Вот видишь, - сказала моя тетка, снова прижимая к груди сумочку, - все в порядке! А ты устроила такой скандал и еще выставила меня перед незнакомыми людьми полной идиоткой...

- Все в порядке? - повернулась я к ней. - Ты так считаешь? А мои истрепанные нервы? А деньги, которые пришлось здесь заплатить? У меня их, между прочим, не густо!

- Можно было и не давать им денег! И так вернули бы завещание! Оно им совершенно не нужно!

- А вот я в этом не уверена! Могли бы не отдать просто из принципа. Алевтина с ее красным носом постоянно настроена на скандал и посторонних в подсобку явно не пустила бы!

- Отдам я тебе деньги! - обиженно заявила Луша.

Я поняла, что переборщила, и обняла свою любимую тетку:

- Лушенька, не обижайся, это я в запале! Не сердись на меня!

- Да я и не сержусь.

- Мир?

- Мир!

- Но только нужно скорее спрятать завещание в каком-нибудь надежном месте, а то если мы все время будем так нервничать, очень скоро в психушку загремим.

- Я об этом все время думала, - она неожиданно остановилась, при этом какой-то лысый дядька чуть не налетел на нее и выразительно покрутил пальцем у виска.

- Я об этом думала, - повторила Луша, - и поняла: нам нужна Томочка.

- Кто такая Томочка? - подозрительно осведомилась я, под локоть отводя Лушу в сторону от потока прохожих.

- Ну как же! Томочка, приятельница моя! Она в библиотеке работает, в Шувалове.

Я все поняла: Луша имела в виду еще одну даму из своего клуба любительниц кроссвордов.

- Сейчас же едем в Шувалово! - решительно заявила тетка. - Библиотека - это лучшее место, где можно спрятать документ!

- Ты уверена? - спросила я с некоторым сомнением в голосе. - По-моему, библиотека - не самое надежное место.., и потом, стоит ли посвящать твою приятельницу в такую опасную тайну? Ведь из-за этого завещания уже пролилась кровь...

- Во-первых, библиотека - это отличный тайник! Знаешь ведь - лист надо прятать в лесу, песчинку - на пляже...

- Если бы мы прятали книгу - тогда библиотека подходила бы, но мы-то прячем документ...

- Это почти то же самое, - отмахнулась Луша, - а насчет того, чтобы посвящать Томочку в наши дела, не было и речи! Мы спрячем завещание у нее в библиотеке, но ей ничего не скажем!

Признаюсь, что Луша меня не убедила, но, если она что-то вобьет себе в голову - спорить бесполезно.

Короче, мы поехали в Шувалово.

Шувалово - вообще очень интересное место, соединяющее в себе достоинства города и деревни. До станции метро - пять минут пешком, там же - самый большой и современный в городе супермаркет, а в самом Шувалове - тишина, покой, озера, зелень и уютные деревенские дома под сенью сосен.

По крайней мере так было раньше.

Мы с Лушей доехали до станции метро "Озерки" меньше чем за полчаса. В одну сторону от метро раскинулся огромный "спальный район", который и раньше-то был очень густо заселен, а сейчас в результате строительного бума и роста цен на жилье все пустующие места в бешеном темпе застраивают новыми высотными домами.

По другую сторону от метро проходит Выборгское шоссе, которое ведет к самым престижным дачным поселкам Курортного района и дальше - в Выборг и Финляндию. Сразу за шоссе - Суздальские озера и старые дачные поселки Озерки и Шувалово.

Мы перешли шоссе и двинулись по тропинке в сторону озер.

Все вокруг очень изменилось с тех пор, как я последний раз здесь была. Вместо патриархального дачного поселка с зелеными садами и уютными деревянными домиками вокруг выглядывали из-за бетонных заборов мрачные здания из красного кирпича - то, что в среде "новых русских" принято называть коттеджами или загородными домами.

Я заметила, что в облике этих "загородных домов" всегда проглядывает что-то неуловимо тюремное. Наверное, их владельцы, которые значительную часть своей жизни провели на зоне, привыкли там к таким мрачным кирпичным зданиям и на свободе строят себе такие же - в этой архитектуре им видится что-то неуловимо родное.