Черный ветер - Денис Геннадьевич Моргунов

его остановило. Странный запах, ударивший в нос, не отпускал, завораживал, словно приковывал к месту, не давая сделать и шага вперед.

Теодор непонимающе глянул на мутанта. Что происходит?

И невольно облизнулся, увидев рану.

Кровь…

Она сводила с ума, не давала уйти, затмевала собой все мысли.

Нет, это уже как-то гадко. Частичка человека, что осталась еще в разуме Теодора, активно сопротивлялась. Нет, пить кровь – это перебор. Так делают только пиявки. Он же не пиявка. Он – царь Зоны.

Но кровь… она манила…

В ней была вся сила. А значит…

Теодор зарычал и бросился к телу. Он жадно пил до тех пор, пока в теле мутанта не осталось никаких соков.

Когда все закончилось, Теодор ощутил в животе приятную тяжесть и теплоту. А еще вдруг понял, что зрение и слух стали острее. Все верно, кровь дает силу. А значит, ничего в этом нет такого плохого, напротив – пить кровь нужно. И чем чаще, тем лучше.

Теодор вновь отправился по следу.

Он шел медленно, уже не прыгая. Сытный обед навевал дремоту, и хотелось скрыться где-нибудь под кустом или корнями поваленного деревья, где царят мрак и сырость. И вздремнуть там. А не тащиться по жаре.

Но Теодор не позволил себе этого. Он дал клятву, что уничтожит сталкеров. И слово это он сдержит. А потом уже и отдохнуть можно будет, попивая кровь убитых. Или лучше пить их, пока они еще живы?

Эта мысль взбудоражила.

Скоро. Уже совсем скоро. Теодор явственно ощущал запах беглецов – и в этом запахе читались только страх, усталость, безнадега.

* * *

В комнате было темно и душно. Двое сидящих там постоянно курили. Один из них – толстяк в очках. Тихий сразу же узнал бы в нем того самого человека, который подкинул ему задание на рейд. Второй – крепкий коренастый мужчина с седыми усами и армейской выправкой.

Они сидели за дубовым столом, на котором было разложено множество бумаг и карт и стояла полная окурков пепельница.

– Вы уверены в исполнителе задания? – спросил Усатый, поглядывая на Очкастого.

– С учетом лимитов времени на поиски и ограниченности бюджета – это самый идеальный кандидат.

Усатый брезгливо фыркнул.

Толстяк вопросительно глянул на него.

– Выражаетесь вы так.

– Как?

– Причудливо. Говорите прямо. Я человек армейский, привык к четким ответам.

– Я дал достаточно точный ответ, – хмуро заметил Очкастый.

Было видно, что между ними сквозил холодок, но общее дело заставило позабыть неприязнь.

– Так значит?..

– Это лучший вариант, – вздохнув, ответил Очкастый.

Усатый одобрительно кивнул и спросил:

– Сроки?

– Пока все идет по плану. Мы разбили задание на несколько этапов. Сталкер не будет знать о конечной точке маршрута до последнего момента.

– Это еще зачем? – удивился Усатый.

– Если бы мы сказали ему, куда ему нужно отправиться, он бы тут же отказался от этого задания, несмотря даже на те деньги, которые мы ему предложили. Думаю, вряд ли мы бы вообще нашли хоть одного сталкера, кто бы согласился идти туда.

Усатый задумчиво покачал головой.

– Правильно сделали. Теперь по поводу заказчика. Мне вчера звонили из Отдела.

При слове «отдел» Очкастый вдруг выпрямился, а лицо его вытянулось. Глаза округлились.

– И что?.. – дрожащим голосом спросил он. – Что Отдел?

Усатый вздохнул.

– Торопят. Хотят видеть «черный ветер» у себя уже на следующей неделе.

– На следующей?! – не смог сдержать эмоций толстяк. – Так ведь упаковать еще надо, все протоколы безопасности пройти…

– И я им об этом сказал! – Вояка стукнул кулаком по столу. Потом грустно добавил: – Но разве им что-то докажешь? Вынь да положь.

– Ладно, – после паузы ответил очкарик. – Думаю, уложимся. Если всё и дальше пойдет без эксцессов.

Закурили. Некоторое время молчали, пуская дым в потолок.

Потом Усатый спросил:

– А что же потом делать с этим вашим Тихим, когда он выполнит поручение? Вы же понимаете, что задание совершенно секретное? А тут…

– Не переживайте, – ответил собеседник. – После выполнения задания все причастные будут ликвидированы. Я лично этим займусь.

Армеец одобрительно хмыкнул.

Глава 13

Сталкеры своих не бросают

У победителя много друзей, и лишь у побежденного они настоящие.

Никколо Макиавелли

– Тихий! – срываясь на хрип, прокричал Гриф, сунув голову во тьму шахты, – ты живой?!

В ответ донесся усиленный эхом стон напарника.

– Живой, чертяка! – обрадовался сталкер, но тут же вспомнил о стремительно развивающейся лучевой болезни друга. – Держись, братишка! Я обязательно тебя вытащу!

Усевшись на пол, Гриф принялся судорожно соображать, как помочь Тихому. Мысли, словно удирающие от Всплеска твари, хаотично сновали в голове, но во всем их многообразии не было той единственно верной, что позволила бы найти выход из этой крайне поганой ситуации.

Снаружи хлопнула аномалия. Повернув голову в сторону выхода, Гриф несколько секунд неподвижно смотрел на ржавый борт соседнего вертолета, а затем расплылся в улыбке.

– Точно! – радостно воскликнул сталкер, – там же «волчок», и если повезет, можно разжиться «золотым шаром». Артефакт поможет однозначно!

Быстро поднявшись на ноги, Гриф выскочил наружу, огляделся и, убедившись в отсутствии опасности, направился к аномалии.

Он совсем позабыл о Люське. В миг, когда гигантское тело многоножки возникло над его головой, Гриф проворно растянулся на земле, повинуясь инстинкту самосохранения. Но, сообразив, что его жизни ничего не угрожает, сталкер нервно хихикнул, поднялся, отряхнулся от пыли и потопал к аномалии.

«Волчок» находился в состоянии покоя. Лишь иногда потоки аномальной энергии подхватывали коричневые листья, поднимали в воздух и словно в танце закручивали их по спирали. Затем они бесшумно опускались на траву, ожидая следующего приглашения.

Внимательно всматриваясь в центр аномалии, Гриф надеялся отыскать небольшую золотистую сферу. Артефакт часто сливался с жухлой травой, отчего сталкеры неоднократно пропускали его.

Постояв некоторое время, Гриф понял, что аномалия пуста. Сплюнув с досады, он вскарабкался на крышу одного из «УРАЛов». Огляделся. Подобных ловушек в округе не оказалось. Понимание, что каждая секунда на счету, окончательно испортило настроение парня. Даже снующая по крышам техники Люська не будоражила сознание и не заставляла волосы на теле вставать дыбом.

Гриф был личностью творческой, и это, несомненно, играло свою роль в его эмоциональном состоянии. Он корил себя за то, что не настоял, не заставил Тихого съесть половину глаза грязетопа. Не пропустил напарника вперед на подъеме из подземелья. Хотя, с другой стороны, сейчас бы они оба лежали на холодном бетоне без надежды на помощь.

Человек, будь он хоть сталкером, хоть военным или крутым бизнесменом, слаб. Не морально, не физически. Подсознательно. Каждый из нас в безвыходной