СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ! - Вадим Филоненко

   - Совсем чуть-чуть... - съехидничал Потап. Его все еще потряхивало от пережитого напряжения. Впрочем, как и меня.

   Объявился рысенок, настороженно потянул носом, облизнулся на мертвую кабаниху, но подойти к ней не посмел - вожак, то есть я, должен насытиться первым. Пришлось дать ему мысленное разрешение: 'Ешь, только быстро. А то здесь по соседству наверняка шастает самец, вторая самка и молодняк...'

   Ну, точно! Не успел звереныш вонзить зубы в добычу, как среди деревьев отчетливо мелькнул бурый силуэт. К счастью, далеко. Есть время подняться на вершину гольца и попробовать переждать. Надеюсь, кабан рано или поздно уведет отсюда свое поредевшее стадо.

   Мы с Потапом и рысенком были на полпути к знакомой вершине Золотого гольца, когда кабан обнаружил мертвую тушу одной из своих 'подруг'. Я очень надеялся, что секач поведет себя, как большинство хищников на его месте - тут же забудет про погибшую, а то и по-простому сожрет ее труп.

   Не тут-то было! Похоже, секач питал к убитой самке самые нежные чувства, потому что за нашими спинами раздался горестный звериный рев. Невольно вздрогнув, я попытался ускорить шаг. А секалан даже выронил кусок кабаньего мяса, который упорно тащил в зубах.

   Секач продолжал орать и, судя по звукам, рыть копытами землю. Если вдруг самцу приспичит поквитаться с обидчиками, нам придется худо. Магазин 'Грозы' пуст, да и в обойме ПЯ уже давно только ветер свистит. Из оружия у нас остался только нож...

   - Потап, ты когда-нибудь выходил против разъяренного секача с одним ножом?

   - Нет. И не хочу.

   - Ха! Можно подумать, что тебя будут спрашивать!

   Внезапно Потап поднял руку в предостерегающем жесте:

   - Тс!

   Судя по звукам, кто-то огромный, пыхтя и похрюкивая, взбирался на нашу возвышенность. И не надо быть гением, чтобы догадаться, кто именно...

   Вершина гольца голая, как столешница. Спрятаться некуда. Единственные растения - те самые чахлые папоротники, не могут послужить хоть сколько-нибудь надежным укрытием.

   Не сговариваясь, мы бросились наперегонки в сторону 'Чертовых столбов' и 'Тещиных блинов'. Конечно, интересовали нас не столько аномалии, сколько надежда, что кабаны туда за нами не пойдут.

   За спиной раздался торжествующий рев - стадо парнокопытных хищников преодолело подъем и обнаружило нас.

   Близость разъяренного секача прибавила мне сил. Я бежал, всем весом наступая на сломанную ногу и молясь лишь об одном - не споткнуться о камень. Сейчас меня смело можно было заносить в книгу 'Рекордов Гиннеса'. Уверен, в нормальном состоянии ни за какие коврижки не сумею повторить этот свой забег! Но и секач имел весьма мощный стимул догнать нас - горе и ярость придали ему прямо-таки небывалую прыть. Вторая самка с молодняком отставали, но и их не стоило сбрасывать со счетов.

   Забег рано или поздно закончился бы не в нашу пользу. Тем более что бежать нам было толком и некуда - справа перегородило дорогу 'Адское стекло', слева находился отвесный двухсотметровый обрыв, а впереди сплошным забором торчали смертельно-опасные 'Чертовы столбы' и 'Тещины блины'.

   Идея пришла внезапно.

   - Потап! - не сбавляя шага, я торопливой скороговоркой изложил ему свой план.

   - Ты охренел? - Он даже приостановился на миг, вытаращившись на меня. - Ничего безумнее в жизни не слыхал!

   - Предпочитаешь достаться кабану?

   Некоторое время мы бежали молча. Потап обдумывал мои слова.

   Идея, которую он неспроста назвал безумной, заключалась в следующем: подобрать возле 'Чертовых столбов' пару перышек и попробовать спрыгнуть с вершины гольца. Перышки каким-то образом управляют гравитацией, так может, с их помощью удастся мягко спланировать вниз и не разбиться?

   - Этого никто и никогда не делал, - разумно заметил Потап.

   - Так и на вершину Золотого гольца до нас тоже никто ни разу не забирался. А что касается перышек... Проведем эксперимент... Ушастик, поможешь?

   Рысенок коротко фыркнул: 'Да!'

   Я заозирался на бегу, пытаясь высмотреть хотя бы одно перышко.

   С каждой минутой слово 'бежать' все меньше и меньше подходило ко мне. Сломанная нога горела огнем. Когда я наступал на нее, казалось, будто в голени взрываются крохотные гранаты. Боль отдавала уже и в пояснице, и в плече. Пришлось перейти на ковыляющий шаг. Усталость и боль почти притупили страх.

   Чернозубый секач безошибочно оценил мое состояние и устремился именно за мной. Такова тактика любого хищника - выбирать самого слабого в стае, а им сейчас был я...

   Внезапный удар сбил меня с ног. Я покатился кубарем, удивляясь, почему из моего тела не торчат кабаньи клыки. Но оказалось, что толкнул меня не зверь, а Потап - отбросил прямо из-под рыла секача. Пятисоткилограммовая махина по инерции пролетела мимо, недоумевая, куда вдруг подевался человек. Ведь только что был здесь! Кабан поспешно начал тормозить.

   Потап быстренько помог мне встать и подтолкнул в сторону одного из 'Чертовых столбов':

   - Вон лежит перышко, видишь? Давай туда. Проводи свой эксперимент, а я отвлеку кабана.

   Тем временем секач успел затормозить, развернулся в нашу сторону и забил копытом, приводя себя в еще большую ярость. Хотя куда уж больше! Его глазки налились кровью, а щетина на загривке встала дыбом.

   Потап побежал ему навстречу. Не ожидавший такой наглости секач на миг застыл, а потом взревел и радостно бросился на человека. Но в последний момент Леха коварно отвернул в сторону. Кабану вновь пришлось тормозить.

   Я не стал дальше следить за этой 'поросячьей корридой'. Тем более что поблизости замаячила кабаниха.

   Кликнув рысенка, я поковылял к 'Чертову столбу', подобрал перышко, скривился, пытаясь справиться с острым приступом тошноты от 'Тещиных блинов'.

   - Ушастик, зажми перышко зубами.

   Секалан послушно выполнил. Я поднял звереныша, вытянув руки как можно выше, и разжал ладони. Рысенок мягко спланировал вниз, будто превратился в лист дерева.

   - Потап, видал? - завопил я.

   Занятый 'играми' с секачом, Леха на бегу выразительно пожал плечами: дескать, видал, но не убедился. Рысенок падал с высоты в два метра, а нам предстоит пролететь в сто раз больше.

   - Риск, конечно, есть, - согласился я. - Но другого выхода нет. Или ты надеешься загонять секача до смерти?

   Потап снова скорчил выразительную гримасу, укрылся от кабана за самым высоким из 'Чертовых столбов' и остановился на мгновение, переводя дух.

   - Авантюра это, Бедуин. Самоубийство. А ну как действие перышек закончится метров за сто до земли? Или даже за пятьдесят? Разрядятся цацки, и ага. Врежемся в землю со всей дури, и будут тогда две 'котлеты по-егерски'. Хочешь?

   - А если сейчас рванет один из 'Чертовых столбов'? Нас вместе с кабанами вывернет наизнанку так, что мама родная не узнает. Будут у тебя из задницы черные клыки торчать. Хочешь?

   Он поморщился, но промолчал.

   - Так что решаем, Леха? - настаивал я. - Продолжим играть в салочки с кабанами среди 'Чертовых столбов' или отважимся на прыжок в пропасть?

   - Нет, ну каждый раз одно и то же! - обозлился Потап. - Почему всегда приходится выбирать не между жизнью и смертью, а между несколькими смертями, а?

   - Наверное, потому что мы такие невезучие. Или тупые, раз не можем придумать нормальный план спасения.

   - Ладно... Рискнем в пропасть. Я подберу себе перышко. А лучше несколько для гарантии.

   Мудрая мысль. Надо и мне найти еще парочку с расчетом на Ушастика. Я завертел головой в поисках цацек. Увидел сразу три и направился туда. Внезапно рысенок предостерегающе зарычал и прижал уши к голове. Я оглянулся. Дело дрянь. Похоже, один из кабанят выбрал своей целью меня. Молодой-то он молодой, но уже сейчас ростом с пони, а черные клыки торчат из пасти весьма внушительно. Пришлось снова перейти на бег, надеясь, что болевой шок убьет меня не раньше, чем я доберусь до перышек.

   Ушастик за мной не пошел - остался прикрывать тыл. Секалан отважно встал на пути подсвинка, припал на передние лапы, будто готовясь к прыжку, и страшно оскалил клыки. Конечно, клыки молодой рыси ни в какое сравнение не шли с бивнями секача или даже кабанихи, но годовалому 'поросенку' наверняка показались достаточно грозным оружием. Он резко замедлил бег, а потом и вовсе остановился, глядя на секалана с явной опаской. Наверное, в его мире водились смертельно-опасные кошачьи, что-нибудь типа саблезубого тигра, с которым доморощенные копытные хищники предпочитали не связываться.

   Отвесный край вершины был от меня всего в двадцати шагах. Я подобрал перышки, закрепил понадежнее нож и ПЯ, поискал взглядом Потапа, крикнул ему:

   - Леха, мы с Ушастиком пошли на прыжок!

   - Погоди! - завопил Потап. - Помнишь, чем заканчивались все попытки альпинистов подняться с земли на вершину по стене гольца?