Последний страж Эвернесса - Джон Райт

Гигант наклонился над краем песка, свесив добычу над беспокойной тьмой бездны.

Гален слышал дедушкин голос:

– Отпусти жемчужину! Не падай!

Юный Уэйлок не хотел, чтобы его снова перехитрили. Он не слушал существо, что прикидывалось дедушкой. В то самое мгновение, когда великан вытянул руку и собрался разжать пальцы, Гален одной рукой поднял копье и вонзил его в запястье держащей его громадной руки.

Без звука, все еще сжимая жемчужину, он упал.

Некоторое время Гален приходил в себя и гадал, лучше умереть или сойти с ума, чтобы его душу пожрали безымянные ужасы, которые ворочаются внизу, на пороге ведомого людям мира.

Затем позади возник свет, и он ощутил на щеке теплое и ласковое дыхание, пахнущее весной. Развернувшись в воздухе, он увидел стройную изящную фигурку сон-лошадки и ее лицо, похожее на оленье. Она была окружена сиянием собственного света.

Ты забыл, любимый, что я обещала прикрывать твою спину. Хотя я и не могла отнести тебя в безымянные края по ту сторону благого Тириона, я не говорила, что не сумею вынести тебя оттуда! – пропела она. – Сколько же благословений собрано для человека, а он о них так стремительно забывает! Милый мой, что ты делаешь в этом темном месте, падая в глубочайший мрак, откуда даже я не смогу тебя вытащить? Садись! И я полечу со скоростью грезы обратно – туда, где лежит твоя жизнь.

– А потом я очутился здесь, – сказал Гален.

Венди спросила:

– Но почему ты пришел ко мне? Она сказала, что отнесет тебя обратно туда, где твоя жизнь, а я определенно не прячу ее под подушкой, не так ли? Кроме того, чего хотят добиться тюлени? Они ведь не собирались убивать тебя, правда?

Гален ответил:

– Шестьдесят восьмой страж Пенте Уэйлок написал сочинение, где доказывал, что состояние, называемое безумием, является различными формами попыток сэлки пожрать человеческие души, опустошить их изнутри, так сказать, и ходить в них по земле. Но они не в состоянии приспособиться к ограничениям реальности и продолжают видеть вещи, которых другие люди не видят. Поэтому мы считаем их безумными.

– Ну, и что теперь?

– Гм… В каком смысле? Делать больше нечего. Время вышло.

– Хорошо. Но что мы можем сделать сейчас? Если народ морского колокола истреблен, их королев больше нет – значит, аварийная сигнализация больше не работает, так? Твари могут проникнуть в мир справа и слева, верно?

Гален печально покачал головой.

– По-моему, ты не понимаешь, что это значит. Я видел, как сэлки собираются во всей мощи. Виндьямар пал, три благие королевы убиты, их души забрали, вероятно, в Ахерон. Единственное, что осталось сделать, это протрубить в рог. Протрубить в рог и разбудить Спящих. Это будет последняя битва. Конец мира. Моя семья выполнит свою миссию. Нам было приказано стеречь границы между явным и сонным миром. И мы стерегли. Годы шли и шли, а мы стерегли. Все позабыли о нас, а мы стерегли. Теперь враги, от которых мы стерегли мир, пришли. Пора трубить в рог. Делать больше нечего. Час последней битвы настал.

Венди ничего не сказала, но смотрела на него, склонив голову набок.

– Понимаешь, – пробормотал он, – наша семья призвана подать последний сигнал, как меня учили в детстве. Я полагаю, что все это правда. Ужасные духи поднимутся из бездны и попытаются захватить Землю. Чтобы победить их, мы должны призвать сверхъестественных воинов Света. Но они могут уничтожить Землю во славе своего появления. Нам обещали. Давным-давно нам было обещано и скреплено страшными клятвами, что нам будет дарован новый и совершенный мир, новая родина – если нашей родине придет конец из-за чуждых сил, выпущенных на волю во время последней битвы. Это будет земля мира, сад восторга, совершенный и чистый. Но мне кажется, что если до этого дойдет, я предпочел бы мой старый грешный мир тому, новому. Я знаю теперь, на пороге тысячелетия, когда наша долгая служба почти окончена, что меня должна переполнять искренняя радость. Но я лишь напуган. Я еще молод. Я даже, кажется, не хочу искать последний рог. Но, полагаю, мне придется. Голос его был спокоен и мрачен.

– Ты способен уничтожить мир? Он ответил ей:

– Тебе надо найти моего дедушку и попросить его об этом.

Венди моргнула. Затем фыркнула и пожала плечами:

– Ой, не дури! Мы не можем позволить миру сгинуть. У тебя такой мрачный вид, когда ты это говоришь! Итак, что мы можем сделать? Я хочу сказать, как сразиться с плохими парнями самостоятельно, не поднимая этих спящих ребят, кто бы они ни были?

– Смертным врагов не одолеть, – неуверенно произнес Гален. – Кроме того, нам не так приказывали. В смысле…

– А может, найти эти талисманы?

– Найти талисманы?

– Конечно! Штуки, про которые рассказывал Азраил: жезл Моли, и волшебное кольцо, и меч, и прочие вещи. Мьёлльнир, лук и стрелы Бельфана. Предметы, которые побеждают тьму! В конце концов, зачем Азраилу выдумывать про них, какой смысл? Стало быть, нам надо их отыскать. Мы не можем просто торчать тут, разинув рот, как рыба на песке!

Гален, который как раз и стоял, отвесив челюсть, тут же закрыл рот.

– Моей семье положено лишь сторожить стену. Азраил сказал, что нам запрещено пользоваться этим оружием.

– Ну и что?! Может, он врет! Твари перебрались через стену! Что дальше?

– Полагаю, единственный, кто знает, где могут находиться талисманы, это дедушка. Он и раньше советовался во сне с королевами Виндьямара. Дед должен быть в доме. И инструменты нашего искусства тоже в нем. Там должен быть планетарий, построенный шестьдесят шестым стражем Архимедом Уэйлоком, где можно определить местонахождение сонных тварей, прошедших сквозь мглу. – Гален впервые заговорил четко и уверенно, словно речи Венди укрепили его решимость. – У нас есть еще целая библиотека, и большинство томов ее пребывают в мире яви. Из них можно почерпнуть информацию о том, с чем мы имеем дело. Но я не могу просить о помощи больную женщину…

– Ха! Да я прекрасно себя чувствую, к тому же я старше тебя и, скорее всего, гораздо умнее – если спросишь моего мнения, чего ты, судя по выражению твоего лица, и не думал делать. Ты такой смешной, когда у тебя отвисает челюсть!

Гален опять смущенно захлопнул рот с видом слегка ошеломленным. Он выпрямился и заговорил тоном снисходительного мужского превосходства:

– Итак, сначала нам надо… Хм… – В голосе его снова зазвучала юношеская неуверенность. – Что же нам надо сделать в первую очередь?

– Сначала?! Давай-ка взглянем на жемчужину и поймем, что это такое.

– Жемчужину?

Венди закатила глаза.