Приключения новобрачных - Дженнифер Маккуистон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс осмотрелся, раздумывая, где бы привязать черную кобылу таким образом, чтобы она никого не покалечила. Он никогда не простил бы себе, если бы трехногая дворняга Патрика лишилась еще одной конечности.
– Джемми, лежать! – приказал Джеймс, и собака послушно присела на все три лапы, подвывая от избытка чувств и отчаянно мотая хвостом.
Джеймс обмотал поводья кобылы вокруг одного из кольев забора, которым был отгорожен загон в углу двора. По ту сторону забора заблеял ягненок, очередной сирота, отданный Патрику на воспитание.
– Это твой ужин там пасется? – пошутил Уильям, кивнув на ягненка.
– Мы едим только тех, кого Патрику не удается выходить, – сообщил брату Джеймс, в очередной раз задавшись вопросом, почему еще не отослал этого шутника прочь.
– Следовательно, мясо у нас бывает редко, – пояснил вышедший им навстречу Патрик. Он вытирал руки полотенцем и щурился от яркого, уже почти полуденного, солнца. В светло-каштановых волосах Патрика застряла солома, но в этом доме такое было в порядке вещей. – О, да ты, я вижу, остался в живых после прошедшей ночи. – Патрик широко улыбнулся, окинув приятеля критическим взглядом.
Джеймс промолчал, зато Уильям не отказал себе в удовольствии поглумиться над младшим братом:
– Это как посмотреть… Выжил парень лишь отчасти. То есть некоторым частям его тела повезло меньше, чем остальным. Взгляни сам, и поймешь, о чем я.
Патрик выразительно хмыкнул.
– Если вы о тех его частях, что ниже пояса, то они, вероятно, умерли счастливыми, а смотреть на то, что от них осталось, мне не интересно. Та женщина, с которой он был в «Синем гусаке», могла бы заставить и престарелого евнуха выделывать чудеса в постели, – со смехом добавил Патрик, но, увидев черную кобылу, застыл с открытым ртом. – Почему эта лошадь привязана в нашем дворе? – спросил он и тут же, стремительно повернувшись к Джеймсу, задал еще один вопрос – вполне закономерный: – А где Цезарь? Только не говори, что обменял своего славного жеребца на эту клячу, по которой плачет живодерня!
– В том-то и состоит главный вопрос сегодняшнего утра, – вставил свое слово Уильям. – Вернее – один из главных вопросов. – Он бесцеремонно стащил с Джеймса шляпу. – Второй главный вопрос состоит в том, что нам делать вот с этим.
Глаза Патрика расширились, и он тихо присвистнул. Не дав приятелю возразить или даже обмозговать, что делать и как себя вести дальше, Патрик подхватил его под руку. Уильям тотчас подхватил брата под другую руку, и они потащили Джеймса в дом.
В прихожей воняло как в хлеву, и Джеймса чуть не стошнило от этой вони. Когда Патрик полгода назад неожиданно объявился в Мореге и предложил снимать дом на двоих, Джеймс охотно согласился, не думая о последствиях, хотя жить вместе с животными, нуждающимися в лечении и уходе, приятно далеко не всегда. Часто по утрам Джеймс, проснувшись, обнаруживал рядом с собой трехногого кастрата Джемми. Кухню Патрик приспособил под свои нужды, и теперь она скорее напоминала операционную или перевязочную, временами – бойцовский ринг, но никак не место для приготовления пищи. О том, чтобы принимать в этом доме приличных людей, не могло быть и речи.
Впрочем, приличные люди сюда почти и не захаживали. Исключение составляла мать Джеймса, которая приходила примерно раз в месяц, присаживалась на колченогий стул, держа спину подчеркнуто прямо, и пила чай из щербатой фаянсовой чашки, делая вид, что не замечает, что трехногий Джемми отличается более изысканными манерами, чем ее сын.
Но в жизни под одной крышей с Патриком были и некоторые преимущества. Например, Джеймсу приходилось платить лишь половину ренты. Да и воссоединение с другом, которого не видел с тех пор как покинул отчий дом и уехал учиться в Кембридж, тоже можно было назвать плюсом. Хотя сейчас, когда его друг вцепился в него мертвой хваткой, особой симпатии к Патрику он не испытывал.
Джеймса привели на кухню. Уильям отпихнул подальше набитый опилками мешок, который Джеймс использовал как боксерскую грушу, и, подтащив стул поближе к окну, усадил на него брата.
– Сидеть, – приказал ему Уильям, словно перед ним был не брат Джеймс, а собака Джемми.
Джеймса такое обращение, понятное дело, возмутило, но слова ему никто не давал.
Патрик окинул приятеля профессиональным взглядом. А того так и подмывало оскалить зубы – дабы облегчить ветеринару процедуру осмотра.
– Я заподозрил неладное, когда ты не пришел вчера вечером ночевать, – сказал Патрик и, подняв веко на левом глазу Джеймса, сосредоточенно уставился в его зрачок. После этого он медленно провел перед носом пациента указательным пальцем. – Я рад, что Уильям смог тебя найти. Следи за моим пальцем, пожалуйста.
Джеймс послушно следил за качавшимся пальцем, потом вдруг ухватился за него и проворчал:
– Лучше бы ты напустил на меня Джемми. И какого черта ты послал за мной Уильяма?
Патрик опустил руку, по всей видимости – с чувством удовлетворения. Со зрением у Джеймса все было в порядке, с координацией – также.
– Пора платить за жилье, и мне нужна была твоя доля… – ответил он наконец.
Джеймс болезненно поморщился. Ну да, арендная плата… Деньги за аренду тоже были в пропавшем кошельке. Этим весенним утром долг его рос быстрее, чем сугробы снежной зимой.
– Напускать на тебя Джемми было бы негуманно по отношению к нему, – назидательно заметил Уильям. Он вытащил из кармана мешочек с деньгами и встряхнул его. Монеты зазвенели, и звон этот отдавался в голове Джеймса. – Кстати, я сегодня служу у брата банкиром. Так приятно заполучить его наконец в свои должники…
Джеймс хмуро взглянул на Уильяма, затем перевел взгляд на друга.
– Ты не мог бы занять моего брата чем-то полезным? Заставил бы его, что ли, почистить загон для овец. Я всего два часа с ним, а меня уже тошнит.
Патрик с укором посмотрел на приятеля и, скрестив на груди руки, проговорил:
– Тебя тошнит от вида собственного брата? – Он прищелкнул языком. – Ты поэтому так ужасно выглядишь? А я-то думал, виной всему рана у тебя на голове. Которую, к твоему сведению, не мешало бы зашить.
– Я выйду прогуляюсь, – тут же сообщил Уильям, направляясь к двери. – Не хочется смотреть, как родной брат будет обливаться слезами. А может, даже и молить о пощаде. – Уильям вышел, а его смешок все еще доносился из прихожей.
Джеймс выдохнул с облегчением.
– Он чуть меня с ума не свел. Все утро от меня не отходил. Я не могу думать, когда он постоянно меня поучает.
Патрик склонил голову к плечу.
– Когда-нибудь до тебя дойдет, как тебе повезло с братом. Семья – это благословение Божье, Маккензи, а не проклятие.