Жемчужина пустыни (СИ) - Гутовская Ирина

* * *

«Вам это кажется, господин… Наиграетесь и забудете о моём существовании…» — Саида разозлил её ответ, разозлил и расстроил, особенно подача, с которой она говорила: прокручивая эту фразу в голове, каждое слово режет ножом по живому, бьёт точным ударом в сердце. По сути, Диана отвергла его, с чем смириться не в состоянии. И очевидно, одна лишь мысль о том, что он питает самые светлые чувства — вызывает у неё отвращение.

«Открыл душу, называется…» — хотя сам до конца не разобрался в происходящем с ним, всё слишком быстро и стихийно.

Влюбился? — возможно. Во всяком случае, раньше не испытывал ничего подобного: словно в груди пылают пожары, разрастаясь до невероятных размеров и разливаясь по венам жидким огнём, и ещё сильнее разгораются, когда он смотрит на девушку.

Взглянув на своё отражение, Саид со всей дури и злости зарядил кулаком в зеркало, разбивая костяшки пальцев в кровь. Поверхность треснула и превратилась в паутину — теперь изображение мужчины искажено, сделав из него урода…

«Кем считает меня Диана…» — горько усмехнулся, ему больно осознавать, что он не нужен ей.

— Я добьюсь взаимности!

Правда, понимает это по-своему…

Всю ночь Саид измывался над девушкой, насилуя по факту. Впервые она сопротивлялась, отбивалась, кричала, умоляла не трогать её, но это его не остановило, наоборот — ещё больше завёлся…

Глава 28

— Диана… — Халима аккуратно тормошит меня, трогая за плечо. — Диана, проснись.

— Я не сплю с того момента, как ты зашла в спальню, — причём по тихим шагам сразу поняла, кто именно решил навестить пленницу.

Придерживая края простыни, завернулась в шёлковую ткань. И села, свесив ноги с кровати. Вставать не тороплюсь: голова кружится после «весёленькой ночки».

Взглянув на Халиму, заметила, как её глаза округлились.

— Какой ужас… — она с беспокойством рассматривает открытые участки кожи, где добавилось синяков, укусов и ссадин. — Он ударил тебя? — осторожно прикоснулась к моему лицу, провела ладонью по волосам — жалеет меня…

— Нет, — чего-чего, а не бил, только насиловал, хотя этого хватило с лихвой. Даже не вспомню примерное количество раз… как рассвирепевший зверь драл свою добычу…

Чувствую себя отвратительно, день в самом разгаре, а я уже без сил — опустошённая и разбитая, раздавленная и униженная.

Тело нещадно ломит, между ног тоже болит и ощутимо жжёт — по мне словно машина проехалась. И ведь если сравнить, то секс с Саидом и так похож на безумие в чистом виде, невероятный полёт или катание на американских горках, но стоило оказать сопротивление, предстал в истинном образе — чудовище, кем и является, по сути.

— Нам нужно собираться, мы едем в город, — сообщила Халима.

— Зачем? — раньше обрадовалась бы возможности выбраться отсюда, сейчас я настолько устала, что единственное, о чём мечтаю — побыть в тишине, покое и одиночестве.

— Выберем свадебное платье, купим украшения и прочее.

— Саид с нами? — впрочем, могла не уточнять.

— Конечно. Без сопровождения мужа нельзя, — она сказала эту фразу так, как будто он наш общий муж. Свадьба для неё — состоявшийся неоспоримый факт.

«Твоего мужа» — добавила мысленно.

— Ничего не хочу… — и это касается всего.

Хотя… Как вариант: можно считать эту поездку — разведкой. Любая информация пригодится. Правда, как этим воспользоваться, пока не представляю.

— Не знаю, какими словами утешить… ты же понимаешь… — Халима сжала мои пальцы.

— Не надо, — я похлопала её по руке и встала, направляясь в ванную комнату.

С трудом передвигаю ноги, пошатываясь из стороны в сторону — меня штормит.

— Помогу, — она быстро приблизилась. Обняла за талию.

«Честно, я восхищаюсь этой женщиной, без преувеличения обладает особой внутренней силой» — несмотря на невысокий рост и хрупкое телосложение, крепко придерживает.

Так и дошли.

* * *

Халима набрала воды в джакузи.

— Давай, залезай. Не стесняйся. Ты совсем слаба. Помою тебя, если не против.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пришлось согласиться и на эту помощь.

— Я как маленький ребёнок… — сняв простыню, прикрылась руками и забралась в ванну.

— Да перестань, Диана. Мне несложно. Это Саид всё делает неправильно: ты нежная, ранимая натура, а он пытается сломать тебя вместо того, чтобы дать время привыкнуть и набраться терпения.

— Хорошая ты, — не устану повторять.

— Сколько же синяков… вся кожа в жутких отметинах… — она мягко трёт мою спину губкой. — Муж точно не бил?

— Нет.

— Но силу всё равно применял… — подытожила она. — Порой, он бывает очень грубым, требуя супружеский долг.

— Вот именно: супружеский… — при чём тут я?

— Тебя своей женой уже считает, остальное — формальности, которые будут улажены через несколько дней. Организация идёт полным ходом. Соберётся много гостей: родственники и уважаемые семьи Катара.

«Её энтузиазма не разделяю» — хотя за поддержку я благодарна. Никогда бы не подумала, что в чужой стране встречу близкого по духу человека.

— А вы давно женаты? — об этом ещё не спрашивала.

— Десять лет. Мне было восемнадцать, когда вышла замуж. И в отличие от тебя, я не видела будущего мужа до свадьбы, но была рада уйти из родного дома. Поверь, по сравнению с Саидом, мой отец — настоящий деспот. Можно сказать, я вздохнула свободно. Поэтому лучшей жизни не представляю.

Ясно, к чему клонит… В очередной раз испытала вину перед Халимой. Сейчас она зависит от моёго решения.

— Слышала бы ты, какую истерику закатила Алия, — продолжила.

— Из-за свадьбы?

— Она узнала от прислуги о женитьбе, оскорбившись тем, что Саид не поставил в известность лично о своих планах. Теперь с ещё большим рвением захочет избавиться от тебя. Будь осторожна, — предупредила, — Алия совсем обезумела от ревности.

— Он до сих пор держит её взаперти?

— Да, чтобы ничего не испортила, но на празднике будет присутствовать, иначе никто не поймёт, куда подевалась вторая жёна. При гостях не посмеет устроить скандал.

— Полагаешь, родители Саида примут меня? Я же не мусульманка, — и не собираюсь принимать ислам.

Свадьба — одна история, этот брак, как для себя уже определилась, не имеет никакого значения, а вот менять веру — серьёзный ответственный шаг. Никто не заставит, это исключительно добровольный выбор. Да и зачем? — мусульманам не запрещено жениться на христианках и иудейках. Не вижу проблемы. Зато потом, когда вернусь домой, а я обязательно вернусь (!), этот брак можно признать незаконным и недействительным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разумеется, примут. Они душевные люди. Кстати, приедут послезавтра, познакомишься с ними, — Халима улыбнулась.

Судя по всему, ей нравится, в каком русле протекает наш разговор. Впрочем, мой интерес — всего лишь желание узнать, к чему готовиться.

— Наклони голову назад, намочу волосы.

В этот момент в ванную комнату вошёл Саид.

Мы обе уставились на него. Как всегда, хмурится и чем-то недоволен, хотя по его вине даже помыться самостоятельно не могу — довёл меня до немощного состояния.

— Что вы тут делаете? — возмутился.

Ответ настолько очевиден…

— Оставь нас, — обратился к жене, — и распорядись насчёт обеда, пусть накроют на террасе.

Халима кивнула и, не задавая вопросов, поспешила уйти.

— Ну, и как это понимать?

Я молчу. Обняла себя в защитном жесте, сжалась в комочек под грозным тяжёлым взглядом Саида, опасаясь, что опять применит силу.

— Диана… — он присел на край ванны. — Посмотри на меня, — прикоснулся к моему плечу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не трогай, прошу… — как же мерзко и тошно.

— Прости, — убрал руку, — я поступил отвратительно.

Это что-то новенькое… Услышать извинения от этого мужчины и оценку своему поведению никак не ожидала.

Но одного «прости» мало!