Дети ночи - Вампирские Архивы

Несколько часов Конрад оставался в руках своей жены-вампира. Наконец силы покинули его, и он потерял сознание. Очнулся барон, когда солнце давно встало. Поднявшись с пола, бледный и дрожащий от страха, он стал дико озираться вокруг, опасаясь, что Тереза все еще здесь. Но он был в комнате совершенно один. Несколько минут Конрад раздумывал, как быть. Наконец он поднялся с кресла, чтобы выйти из комнаты, но был так слаб, что едва держался на ногах. Он направился во внутренний двор. Все, кого он встречал, склонялись в глубоком поклоне, но на лицах было написано удивление: так не похож был барон на стройного молодого человека, которого они видели накануне. Услышав веселый детский смех, барон свернул туда, откуда он доносился. К его немалому замешательству, он нашел там свою жену Терезу в полном расцвете красоты; она играла с детьми, матери которых пришли взглянуть на нее и теперь стояли поодаль, восхищенные снисходительной добротой баронессы к их малышам.

Конрад в изумлении застыл на месте, глядя на жену. Ему показалось, что события прошлой ночи были всего лишь кошмарным сном. Но чем тогда объясняется его слабость? Тереза, продолжая развлекаться с детьми, случайно подняла голову и заметила мужа. Она вскрикнула от радости и, схватив на руки красивого ребенка, с которым играла, подбежала к мужу.

— Смотрите, милый Конрад, какой славный малыш! Он похож на херувима!

Барон несколько мгновений смотрел на жену, не произнося ни слова.

— Мой дорогой муж, что случилось? — встревожилась Тереза. — Вы нездоровы?

Конрад ничего не ответил. Он резко повернулся и поспешил прочь, в то время как Тереза, с выражением тревоги и беспокойства на лице, следила за ним глазами. Не останавливаясь, он вошел в малую гостиную, где каждое утро отдавал приказания подчиненным, и опустился в кресло, чтобы разобраться с мыслями. В комнату вошел Лудовико, в обязанности которого входило каждое утро являться к хозяину за инструкциями, и, учтиво поклонившись барону, остался стоять в стороне, ожидая, пока барон заговорит с ним и бросая любопытные взгляды на изменившегося хозяина. Наконец барон спросил, отчего он так странно на него смотрит.

— Простите мою смелость, ваша светлость, — сказал Лудовико, но я опасался, что вы заболели. Должно быть, я ошибся.

— Что заставило вас думать, что я нездоров? — осведомился барон.

— Лицо у вашей светлости гораздо бледнее, чем обычно, и на шее маленькая ранка. Надеюсь, вы не сильно пострадали?

Последнее замечание Лудовико говорило о том, что ночные события не были галлюцинацией. Какое еще нужно доказательство, если на шее у него остались следы зубов жены-вампира? Барон понимал, что действовать надо немедленно, и это помогло ему собраться с мыслями. Он решил поехать к отшельнику, жившему в горах в четырех лигах [5] от замка. Тот был знаменит не только своим благочестием, но и тем, что изгонял злых духов. Барон велел Лудовико без промедления оседлать выносливого мула, поскольку дорога к жилищу отшельника была не только трудной, но и опасной.

Лудовико поклонился и, узнав, что других приказаний не будет, вышел из комнаты, удивляясь, зачем хозяину понадобился мул, ведь обычно тот ездил на самых резвых жеребцах. Но объяснил это тем, что барона, должно быть, одолел серьезный недуг и он хочет обратиться к искусному врачевателю.

Как только Лудовико вышел из комнаты, барон позвал одного из проходивших мимо слуг и велел принести завтрак, надеясь, что обильная еда даст ему силы для путешествия. Отчасти он оказался прав, хотя сил ему придало скорее выпитое вино, потому что ел барон мало и без аппетита.

Он спустился во внутренний двор замка, стараясь избежать встречи с женой. Там он нашел оседланного мула и отправился в путь. Сначала барон ехал медленно, все еще чувствуя себя слабым и вялым, но, поднявшись выше в горы, взбодрился под прохладным бризом. Он стал думать, как избавиться от ужасной вампирши, на которой женился и в чьей истинной сущности не оставалось сомнений. Он размышлял об этом, пока не оказался на узкой тропе, спускавшейся с высокой горы. Было трудно удержаться в седле, и барон прикладывал все усилия, чтобы не упасть. Но страха он не испытывал, думая о том, как избавиться от Терезы и отомстить Инноминато. Эта месть будет справедливым наказанием за его вероломство. Чем дольше барон думал о мести, тем взволнованнее становился.

— Жалкий негодяй! — воскликнул он наконец. — Дай только избавиться от мерзкой твари, которую ты мне прислал, и клянусь, я сожгу тебя живьем в твоем замке! Это будет тебе справедливым возмездием за колдовство!

Едва Конрад успел произнести эти слова, как оказалось, что тропа, по которой он ехал, ведет по крутому склону к бездонной пропасти. Он успел соскочить с мула, из-под копыт которого полетели камни, и стал отступать назад, отчаянно хватаясь за все подряд, чтобы удержаться на краю пропасти. Но за что бы он ни цеплялся, ничто не помогало — он постепенно соскальзывал к краю бездны. Попытки спастись становились все неистовее по мере того, как барон приближался к верной гибели. Его ноги уже висели над пропастью, когда ему удалось ухватиться за камень, который держался лучше других, и задержать падение. Он в ужасе смотрел на пропасть внизу, и вдруг перед его глазами возникли воспоминания, такие ясные, словно он видел все воочию. Несчастный крестьянин, подстреливший дичь, которая все еще билась среди ветвей, его жена и дети, бесполезно умолявшие барона о пощаде.

Видение исчезло, и он вспомнил мальчика с ножом в руке, нанесшего удар собственной матери за обиду, которую она ему причинила.

Воспоминания сменяли друг друга. На сей раз он очутился в деревушке, все жители которой лежали мертвые в своих домах, потому что в начале зимы он в приступе гнева велел солдатам забрать у них все припасы. Начавшаяся вскоре метель не позволила крестьянам выйти из дома, и все они погибли.

Мысли барона вернулись к бедственному положению, в котором он оказался. Он бросил взгляд в пропасть, разверзшуюся под ним, и, будто во сне, увидел дом фермера Биффи, его самого с женой и детьми, довольного и счастливого.

И в этот миг камень, за который он держался изо всех сил, стал двигаться, и барон уже попрощался с жизнью, когда вдруг рядом сел воробей, вспорхнул и умчался прочь.

— Спасите меня, — вскричал барон, — и, клянусь, никто ни о чем не узнает!

Не успел он произнести эти слова, как на склоне появился пастух с длинным посохом. Пастуху было хорошо известно, что барон за человек, и все же он поспешил ему на помощь. Добравшись до выступа скалы в нескольких футах над головой барона, он протянул ему свой длинный посох, в который барон так вцепился, что едва не утащил в пропасть и пастуха. К счастью, тот был очень силен. Барон с трудом дотянулся до выступа скалы, и пастух тащил его, пока барон не оказался на безопасном расстоянии от бездны. Как только Конрад понял, что самое страшное позади, он безумным взглядом обвел все вокруг, голова у него закружилась, и он рухнул на землю без чувств.