Прокурор рискует - Эрл Гарднер

Но единственный способ сорвать куш — играть чисто.

— Вы работаете? — спросил Селби.

— Конечно я работаю. Я готовлю почву, завожу нужные знакомства, чтобы потом сделать правильную ставку. Ошибка Евы была в том, что она…

— Пришли, — объявил инспектор Ормонд, останавливаясь перед большим многоквартирным домом.

— Продолжайте, пожалуйста, — обратился Селби к девушке, проклиная про себя быструю езду инспектора.

— Мне нечего добавить. У нее оказался лишь один выход из положения, и ей пришлось воспользоваться им.

Тем временем инспектор Ормонд вышел из машины и распахнул дверцу со стороны пассажиров.

— А теперь, дорогие мои, — обратилась к мужчинам девушка, — может быть, обойдемся без полицейских грубостей и будете вести себя с дамой как полагается джентльменам? Я не хочу, чтобы соседи подумали, что меня доставили домой под конвоем.

На мгновение мелькнули из-под коричневой юбки ноги, изображение которых украсило бы любой стенной календарь, и она грациозно выскользнула из машины. Быстро подойдя к парадной двери, Элеонора Харлан вставила ключ в замок. Он щелкнул, и инспектор Ормонд толкнул дверь. Они вошли в парадное и, с трудом втиснувшись вчетвером в дребезжащий лифт, поднялись на четвертый этаж.

Девушка провела спутников по коридору, устланному истертым ковровым покрытием, до своей квартиры и отперла дверь. Стоявший за ее спиной инспектор Ормонд, осторожно отодвинув ее плечом в сторону, первым вошел в прихожую и включил свет.

Квартира оказалась более чем скромной. Казенного вида неудобная мебель, знавшая лучшие времена, не придавала ей уюта. И хотя помещение содержалось в чистоте, чистота эта была сродни дезинфекции каким-нибудь разрекламированным антисептиком. Ковер на полу выцвел и износился, а эстампы в простых сосновых рамах, развешанные по стенам, наверное, видали на своем веку не одних хозяев.

— Что-то вы, девушки, не очень-то постарались украсить свое гнездышко, — заметил инспектор.

— А ради чего нам стараться?

— Разве у вас не бывают гости?

— Бывают, — ответила Красотка, — но сразу же уводят нас куда-нибудь поужинать. Наведи мы в квартире уют, и не успеешь опомниться, как какой-нибудь лодырь сядет тебе на шею, примется тебя лапать, а ты за ним едва успевай мыть тарелки. Нет уж, увольте!

Ормонд расхохотался, услышав такой ответ.

— Так вы знаете, где у вас этот самый нож? — спросил Брэндон.

— Знаю, где он должен быть, но не уверена, что он лежит там. Я не торчу здесь целыми днями, а как вы сами понимаете, обслуга в любой момент может войти в квартиру. Впрочем, мы в ней ничего ценного не держим.

— Давайте взглянем, — распорядился Ормонд.

Элеонора Харлан прошла в спальню, включила свет и, открыв створку шкафа, вытащила из него чемодан.

— Подайте мне, пожалуйста, мою сумочку, — попросила она Дуга Селби, — я достану ключ.

Оглядев дорогой чемодан с инициалами владелицы, выгравированными золотом под замком, Ормонд заметил:

— Роскошный саквояж.

— Подарок ко дню рождения, — сухо пояснила девушка.

Она вынула из сумочки ключи, выбрала один и отперла чемодан.

— А почему вы держите его запертым? — поинтересовался инспектор.

— Чтобы горничная не рылась в моих вещах. Посмотрите на этот комод, в нем ни один ящик не запирается.

Элеонора откинула крышку чемодана, и тут же к нему через ее плечо протянулась ручища Ормонда.

— Разрешите, — проговорил он.

— Уберите свои лапы! — вскричала девушка.

Но Ормонд молча вынес чемодан на середину комнаты, где было светло.

— Послушайте, что вы себе позволяете?! — возмущенно продолжала Элеонора.

Инспектор невозмутимо открыл чемодан; в нем лежали нейлоновые чулки, шелковое нижнее белье, аккуратно упакованное в целлофановый пакет, письма, записная книжка…

Ладонь Ормонда скользнула под пакет с бельем, но в следующую секунду Красотка ударила его по руке.

— Не смейте рыться, вы порвете мои чулки!

Она ловко просунула ладонь между сложенными вещами, пошарила и пробормотала:

— Надо же, я совсем про него забыла. Вот, держите!

С этими словами девушка извлекла длинный сверток в газетной бумаге, развязала бечевку и, развернув газету, вынула нож, на лезвии которого химическим карандашом были выведены три большие буквы «ТЕМ» и цифры «7.65».

— Это он? — спросил инспектор у окружного прокурора.

— Он самый, — кивнул Селби, протягивая нож Брэндону.

Селби взял газету. Это был экземпляр хайдейлской газеты за 7 октября.

— Нож забираем? — спросил инспектор прокурора.

— Эй, послушайте! — возмутилась Красотка. — Вы, видно, решили, что можете делать все, что хотите? Этот нож мой!

— Не исключено, что он окажется вещественным доказательством, — ответил Селби.

— Доказательством чего? — презрительно фыркнула она. — Вы что, за дурочку меня принимаете? До тех пор, пока нож остается у меня, вы ничего не можете пришить моему брату и впутать меня во все это. А стоит вам уйти с ним, и потом неизвестно, чего от вас ждать. Нет уж, джентльмены, нож останется здесь. Если вам это не нравится, я позвоню своему адвокату.

— А кто ваш адвокат?

— А.Б. Карр, — резко ответила она. — Слышали о таком?

— Вы только что ездили с ним на север штата, не так ли?

— О, вы и это знаете!

— Знаем. Так как случилось, что вы поехали вместе?

— Он собирался на машине в Хайдейл и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Я решила, что не мешает навестить родного брата.

— И все?

— А вы что подумали?

— Я спросил первым.

— Я собиралась вернуться вместе с ним, — продолжала девушка, — но времени оставалось в обрез. На работе меня подменили, однако утром я обязана быть на месте ровно в семь.

— Вы хорошо знаете Карра? — спросил Ормонд.

— Достаточно, чтобы отличить от других людей, — улыбнулась Элеонора. — Можете поставить передо мной шеренгу незнакомых мужчин, инспектор, и я тут же укажу на него.

— Я не это имел в виду, — поморщился Ормонд.

— А я имею в виду это.

— Выходит, вы хорошо знаете Карра?

— Послушайте, Карр не из тех, кто носится на машине по ночам. Сегодня он остановился переночевать во Фресно. Я знаю, как связаться с ним. Ему может не понравиться, если я нарушу его сладкий сон, и мне не хотелось бы делать этого, но в случае необходимости придется рискнуть. Так что если хотите задать ему вопросы, то пожалуйста.

Инспектор Ормонд вопросительно взглянул на Рекса Брэндона.

— Не будем накалять обстановку, — сказал шериф. — Если мисс Харлан не хочет отдавать нож, пусть он останется у нее. В конце концов, мы знаем, что такие ножи продавались в Хайдейле у Киттсона. Лично я считаю случайным совпадением, что у подружки Евы Даусон оказался дубликат ножа, которым была убита последняя.

— Вам, шериф, следовало бы лучше разбираться в таких делах, — горячо возразила Красотка. — Ева покончила с собой. Я очень сожалею об этом, но так оно и было.

— Мы считаем, что ее убили, — заметил Селби.

— Это вы так считаете, — бросила она, захлопывая крышку чемодана и снова запирая его на замок.

— Может, заодно осмотрим вещи Евы Даусон? — предложил Ормонд.

Селби согласно кивнул.

— Имейте совесть! — воскликнула Красотка. — Мне в семь утра на работу, и я не хочу выглядеть черт знает как!

— Где вещи Евы?

— Они лежат в двух нижних ящиках комода, — ответила Элеонора. — Два верхних мои.

Ормонд подошел к комоду и выдвинул ящик.

— Да вы там ничего, кроме постельного белья, не найдете, — заметила она. — Все ее личные вещи, как просила Ева, я упаковала в чемодан.

— И что дальше? — спросил Брэндон.

— Я оставила его на виду, как велела Ева.

— Где же он теперь?

— Он исчез. Конечно, я не профессиональный детектив, но могу предположить, что Ева передала кому-то свой ключ от квартиры и попросила этого человека доставить чемодан туда, где она находилась.

— Кто, по-вашему, это мог быть? — спросил Селби.

Девушка сделала большие глаза, с таинственным видом прищелкнула пальцами и воскликнула:

— О, я знаю! Санта-Клаус!

Мужчины улыбнулись и принялись рыться в ящиках, где действительно ничего, кроме постельного белья, не обнаружили. Заглянули они и в ту часть шкафа, которая принадлежала Еве, но там лишь висела одежда на вешалках да стояли туфли в колодках.

— Это все ее вещи? — спросил Ормонд.

— Это все ее вещи.

— Как ни странно, нам не попалось ни единого письма или фотографии.

— Раз вы это утверждаете, значит, так и есть. Кто-кто, а я спорить с вами не стану.

— А разве это не странно?

— Я не знаю, — заявила Красотка. — Мне не приходилось копаться в вещах покойников. Это вы на этом собаку съели.

— Я повторяю вам — это странно.

— Хорошо, странно. Что дальше?

— А может быть, собирая ее вещи, вы изъяли что-то, компрометирующее вас?