Спасти слона! - Дейв Кэрри

Он без звука протянул мне свою. Я быстро рассмотрел ее — на ней значилось три адреса: магазина в Гонконге, фабрики в Гонконге и парижского магазина «Тат Хинг Айвори». Я тщательно запрятал карточку в карман своей рубашки.

Видно было, что Пун Тат Хонг пришел в некоторое замешательство. Бравый англичанин врывался с приветствиями к нему на его же территорию не каждый день. Он и в самом деле был куда более пухлым по сравнению со средним жителем Гонконга и неэлегантно развалился в своем кресле. Видно, мое имя не вызвало у него нездоровой реакции, хотя он старался вести себя так же наступательно, как и я.

Я продолжил свой монолог о фильме, который мы якобы делали. Мне самому надоело повторять эту легенду как заученный текст.

— Мы потому заинтересовались слоновой костью, что считаем, что от нее фильм больше выиграет, чем от показа сплошных рядов контейнеров. Нам надо больше местного колорита, — объяснил я.

Пун делал вид, что ничего не понимает.

— Я слышал, что вы — самый крупный импортер?

Глаза Пуна сузились так, что он стал похож на поросенка.

— Я не импортирую кость. Я только торгую ею. Поговорите лучше с крупными торговцами. — С этими словами он собрал бумаги на своем столе так, что я не мог ничего прочитать. — Вот, например, Мэн Хинг или Нэтэн Айвори. Они ввозят много. У них фабрика площадью в Две тысячи квадратных футов. Вот. — Он записал на листке бумаги два номера телефона и толкнул листок ко мне. — Пойдите и поговорите с ними.

Я рискнул сделать еще ход.

— Да, но многие люди говорили мне, что вы самый крупный импортер.

Он бросил на меня холодный взгляд.

— Да нет. Только чуть-чуть из Японии.

Было самое время сменить тему разговора. Я взглянул на полку, размешавшуюся позади него.

— Вот это действительно великолепные вещи, особенно «шар в шаре». Да как вообще такое могут руки человеческие? — Ответа не последовало, но, несмотря на это, я продолжал: — Мне бы очень хотелось поснимать в магазине, если позволите привести сюда киногруппу. А можно и на фабрике? — Только теперь я перевел дыхание.

— Посмотрим, — сказал Пун.

Он набрал номер телефона и начал что-то щебетать на кантонском диалекте. Сохраняя самую безмятежную улыбку, я осмотрел магазин. Продавщица улыбнулась в ответ, как может только уличная женщина, завлекающая клиента. Взглянув на соседний стол, я увидел там авианакладную со знакомым текстом. Я переменил позу, чтобы было не слишком заметно, как я вытягиваю шею. Я обратил внимание на адреса отправителя — Сингапур, улица Фабер Крещент, 57 — и получателя — Чэн Пик Ва, Юэнь-Лонг, Гонконг. Второй адрес я узнал. Это был частный дом в Новых территориях, а получатель — подставное лицо. Стало быть, Пун также получал кость через Сингапур. Интересно, он тоже, как и мистер Ханг, прибегал к «фокусам бизнеса» вроде повторного использования разрешений? Я запомнил сингапурский адрес.

Пун положил трубку. Мой интерес к авианакладной не ускользнул от его внимания. Он подхватил ее и откровенным жестом сложил.

— Съемку в магазине не разрешаю, а на фабрике можно, — коротко сказал он.

Это едва не застало меня врасплох. Я был совершенно уверен, что он вообще не пойдет на контакт.

— Прекрасно, — сказал я. — Я сообщу своей киногруппе, и мы скоро вернемся.

Клайв и Чармиэн ждали на Нэтэн-роуд, как раз за углом; но, к нашему разочарованию, когда мы вернулись втроем, Пун Тат Хонг исчез. Он явно не был расположен сниматься. Вместо него нас встретил служащий, который быстро вывел нас из магазина. Он провел нас по улице мимо нескольких дверей и затем вверх по шатким ступенькам. Пройдя за ним через дверной проем, мы услышали столь знакомую нам по Дубаю какофонию бормашин и китайской музыки. Я вынул визитку Пуна из кармана рубашки. Адреса этой фабрики на ней не было. Хотел бы я знать, сколько еще вот таких полуподпольных производств работает на Пуна.

Служащий повел нас по фабрике. Она состояла из двух цехов, в которых резчики трудились за станками, вырезая при помощи бормашин несложные узоры. В третьей комнате, как я догадался, помещался офис. Через дверь туда-сюда ходила китаянка, всякий раз тщательно закрывая дверь за собой.

Пока Клайв готовил к работе кинокамеру и подсветку, рабочие смотрели на нас в напряжении — наш визит как-то разнообразил монотонность их рабочего дня. Как и всегда, кинокамера произвела магический эффект; каждый готов был участвовать и позировать.

— Так, спасибо. Еще раз так, — распоряжался Клайв, что явно доставляло ему удовольствие. Пока он и Чармиэн снимали на кинопленку, я ходил по цехам, фотографировал и пытался заговаривать с персоналом. На полу большего цеха стояла внушительная коробка с наполовину выточенными фигурками; на коробке была наклейка авиакомпании «Бритиш Эйруэйз». Я наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Коробка пришла из Сингапура — все больше улик, связанных с этой страной! Очевидно, на каком-то этапе надо было отправиться туда.

— Откуда вся эта кость? — спросил я одного из резчиков.

— Из Африки, — ответил он с натянутой улыбкой.

— Понимаю, что из Африки. Но почему через Сингапур? — Я показал на наклейку «Бритиш Эйруэйз».

Лицо рабочего побледнело; он пожал плечами и пробурчал:

— Я всего лишь резчик.

Судя по всему, рабочие были кем-то тщательно проинструктированы. На мой вопрос: «Откуда кость?» — все отвечали одинаково.

Я остановился, чтобы сфотографировать фигурки в коробке. Когда я вновь выпрямился, китаянка появилась вновь и направилась к офису.

— Простите, могу ли я снять вас за рабочим столом? — заискивающе спросил я. — Видите ли, деловая сторона тоже должна быть отражена.

Она подозрительно взглянула на меня.

— Нет, нельзя! — бросила она. — В офисе нельзя! — И захлопнула за собой дверь.

Я принялся фотографировать рабочих, вырезавших более сложные орнаменты на заготовках. На мой взгляд, они были отвратительны до безобразия. Я и представить себе не мог, что кто-то возьмет такое в дом. На полу в углу валялась куча бивней, и я отправился туда сфотографировать их. Никаких маркировок на них не было. Или это были бивни с очень старого склада — до 1986 года, или это была кость, добытая браконьерами. Сзади, на белой стене, были небрежно написаны фломастером послания на английском и китайском языках, а также номера телефонов. Я быстренько записал кое-что себе в блокнот и сделал пару снимков.

Клайв и Чармиэн, явившиеся из меньшего цеха, стали снимать рабочих, трудившихся радом со мной. Клайв склонился ко мне, чтобы я посмотрел в видоискатель его камеры, и спросил: