Дети Мафусаила - Роберт Хайнлайн

Он даже согласился на инъекции, хоть мог бы сходить на «Ай-Спай» и принести справку о вакцинации, пройденной им две недели назад по прибытии на Землю.

Но все же, несмотря на все препоны, за двадцать минут до назначенного времени он уже сидел за пультом управления кораблем. Сумка его разбухла от громадного количества официальных бумаг, а желудок, напротив, съежился: за весь день в него попал лишь один-единственный сэндвич. Рассчитав S-траекторию Хохмена для взлета, он ввел данные в автопилот. Все зеленые огоньки на пульте горели — кроме одного, он зажжется, когда Лазарю дадут отсчет. Он ждал и был просто счастлив, как всегда перед стартом.

Тут его осенило. Лазарь потянулся, ослабив нагрудный ремень, достал руководство «Пилоту-околоземнику о возможных опасностях в космосе» и задумался.

Значит, так. «Нью-Фронтирс» стоит на кольцевой орбите с периодом обращения ровно двадцать четыре часа, находясь над меридианом сто шесть градусов западной долготы при нулевом наклоне к земной оси; приблизительное расстояние от центра Земли — двадцать шесть тысяч миль.

А почему бы не слетать туда сейчас — на разведку?

«Ай-Спай», с полными баками и без груза, вполне мог доставить его туда. Конечно, у него разрешение на вылет в Луна-Сити, а не к звездолету, но Луна сейчас почти в том же направлении, такое небольшое отклонение от курса вряд ли будет заметно с Земли. Конечно, после того, как проанализируют запись показаний навигационного оборудования, Лазарю влепят строгий выговор, а может быть, и отберут на время лицензию. Однако он никогда не питал почтения к правилам дорожного движения, а знать о звездолете побольше вовсе нелишне.

Он ввел задачу в компьютер. Зная параметры орбиты, все остальное Лазарь мог проделать с закрытыми глазами: маневры подхода к спутнику любой пилот знает назубок, а уж касательную траекторию к геостационарному спутнику даже стажер наизусть знает. Скормив автопилоту результаты вычислений, Лазарь стал слушать отсчет. Закончив все расчеты за три минуты до взлета, он снова пристегнулся и расслабился. Ускорение вдавило его в кресло, а перейдя в свободный полет, Лазарь определил свои координаты и вектор направления; удовлетворенный, заблокировал пульт, установил радар на случай встречи с другим кораблем и уснул.

6

Часа через четыре Лазаря разбудил сигнал тревоги. Он выключил радар, но динамик продолжал голосить — при взгляде на экран стало ясно, почему. На траверзе находился гигантский цилиндр «Нью-Фронтирс». Лазарь пошел на сближение, переключившись на ручное управление и не обращая внимания на курсовой компьютер. Не успел он закончить маневр, как засигналило переговорное устройство. Он нажал кнопку автопоиска, и через несколько секунд на экране появилось чье-то лицо.

— Вас вызывает «Нью-Фронтирс». Сообщите данные о вашем судне.

— Частное судно «Ай-Спай», капитан Шеффилд. Передайте поклон вашему командиру и скажите-ка: могу ли я подняться на борт и нанести ему визит?

Гости на «Нью-Фронтирс» оказались кстати. Постройка звездолета была окончена, осталось лишь сдать его приемной комиссии. Бригады собиравших его монтажников уже отбыли на Землю; теперь на борту находились лишь представители фонда Джордана да с полдюжины инженеров, торчавших на корабле еще со времени его закладки. Горстка смертельно надоевших друг другу людей была измучена вынужденным бездельем; они страшно боялись, что на корабле придется задержаться дольше положенного, а значит, позже вернуться к земным удовольствиям. Посетитель же обещал приятное разнообразие.

В шлюзе звездолета Лазаря встретил главный инженер, фактически выполнявший во время строительства обязанности капитана. Представившись, он предложил Лазарю небольшую экскурсию по звездолету. Они проплыли мили бесконечных коридоров, осмотрели лаборатории, кладовые, библиотеки с сотнями тысяч заполненных кассет, акры гидропонных оранжерей с овощами и растениями, восстанавливающими кислород, а также — удобные, просторные, можно даже сказать, роскошные каюты для экипажа численностью в 10 000 человек.

— Экспедиция на «Авангарде» была слишком малочисленной, — объяснил инженер-капитан. — Социодинамики высчитали, что наш экипаж сможет поддерживать — в основных чертах — современный культурный уровень.

— Слабо верится, — усомнился Лазарь. — Неужели в мире всего десять тысяч профессий?

— Ну конечно же, нет! Но экипаж, предположительно, будет сформирован из представителей всех направлений науки и искусства. А уже в процессе развития колонии, с помощью справочной литературы, можно будет специализироваться в любой области — от бальных танцев до художественного ткачества. Основная идея именно такова. Меня, честно говоря, все это мало касается, однако предмет, несомненно, весьма интересен для специалиста.

— А вы очень хотите поскорее стартовать? — спросил Лазарь.

Инженер был шокирован:

— Я?! Вы что, думаете, я собираюсь лететь в этой штуке? Я, знаете ли, инженер, а не безмозглый идиот!

— Извините.

— Конечно, я ничего не имею против космических полетов, но только тогда, когда они преследуют некую разумную цель. В Луна-Сити я бывал уж и не помню сколько раз, и был еще однажды на Венере. Но не думаете ли вы, что человек, построивший «Мэйфлауэр»,[14] обязательно должен был плыть на нем в Америку? На мой взгляд, все эти добровольцы не свихнутся в полете только потому, что они от рождения не в своем уме.

Лазарь переменил тему. Они не стали задерживаться ни в двигательном отсеке, ни в бронированном помещении гигантского масс-конвертера, поскольку Лазарь узнал, что там все полностью автоматизировано. Возможность с помощью парастатики обходиться без движущихся частей делала устройство машин крайне занятным, но не более, а стало быть, это могло подождать. Лазарю не терпелось осмотреть рубку управления — в ней-то он и задержался, дотошно вникая во все тонкости, пока радушный хозяин не заскучал.

Наконец Лазарь отвязался от него — не потому, что боялся надоесть, просто полученной информации было достаточно, чтобы рискнуть взяться за управление самому.

До возвращения на свой корабль он успел узнать еще две важные вещи. Во-первых, через девять дней дежурная группа отправлялась на уик-энд на Землю, после чего на корабль должна была прибыть приемная комиссия. Значит, целых три дня на корабле будет разве что дежурный радист. Настаивать на деталях Лазарь, во избежание подозрений, не стал. Охранять звездолет, судя по всему, не собирались — с тем же успехом можно охранять Миссисипи.