Фебус. Ловец человеков - Дмитрий Старицкий

– Приятно познакомиться, – ляпнул я по привычке, и хорошо еще, что лапу ему не протянул – руку пожать, вовремя спохватился.

Ох уж эти привычки, доведут они меня до цугундера когда-нибудь… Однако старику моя фраза показалась лестной, и он заметно подбоченился, возгордившись. Все-таки Карнеги, несмотря на все лицемерие его теории, прав: доброе слово и кошке приятно.

– Сейчас нам приведут коней, и мы переместимся в замок, где спокойно обговорим все интересующие вас и меня вопросы, – задал я тон переговорам, – заодно пообедаем.

Да-да, приступим именно к переговорам, а не беседе, потому что каждая сторона хочет от другой поиметь что-либо вкусное, желательно без больших затрат со своей стороны.

– Сир, нам не хотелось бы, чтобы наша беседа протекала в присутствии вашего сайона. Хоть он и чиновник короны, но не вами был поставлен на этот пост, – сделал старик заявку на что-то интересное, из категории «Не для всех», и это интриговало.

– Даже так? – поднял я бровь.

– Сьер де Соло – очень достойный и храбрый человек, сир, пострадавший на поле боя за честь своего рея, но он маран, и в этом отношении… в отношении деловых вопросов, не связанных непосредственно с государственной службой, мы ему не полностью доверяем.

А дедок-то дипломат, однако, вон как словеса вяжет, заслушаешься. И не обидеть никого, и свой интерес довести, раз получен доступ к моему уху без лишних свидетелей.

– Были причины? – спросил я в лоб.

– Не то чтобы они были, – алькайд слегка замялся, но решил все же мне выложить свое видение проблемы, – но пару раз нас крупно облапошили евреи из Байоны. И оба раза в курсе сделки был сьер де Соло. В тех же сделках, об условиях которых он не знал, у нас с евреями все проходило гладко. Вы, сир, как я понимаю, речь поведете о дележе добычи и прочих прибыльных делах с нами. Нам бы хотелось ограничить участие в них нашего сайона только сбором положенных на нас налогов.

Вот так-то вот. Хочешь пиратской войны, принимай условия пиратов. Но как бы сказал товарищ Сталин – других пиратов у меня для вас нет.

– Интересно девки пляшут, по четыре сразу в ряд, – усмехнулся я и посетовал: – Вот жизнь настала: ни словечка в простоте… Люди завидуют монархам из-за внешнего блеска, совсем не зная, как они на самом деле живут…

– Святая истина, сир, – снова поклонился мне алькайд и замолчал, ожидая моего решения.

Как выходить из этого положения, я попросту не знал, находясь в самом настоящем цейтноте. Поставил меня дедок на вилы. Красиво поставил – некому претензии принимать. Разговор с мурманами у меня планировался не на пять минут, а коней из замка вот-вот подадут, и надо будет ехать к сайону, потому как «точность – вежливость королей», сказал лет триста тому вперед Луи номер восемнадцать, король, мать ее… Франции. И ему можно верить – он знал предмет не понаслышке.

Спас меня от возможной потери лица дамуазо Филипп, который прибежал с приглашением от Хоттабыча испить напоследок приготовленного им кофе.

– Сеньоры, надеюсь, вы разделите с нами модное ныне кофепитие. Не думаю, что капудан станет возражать против присутствия моих спутников, – с облегчением высказался я.

И повернувшись, бодрым шагом пошел к сходням.

Мурманы же приняли мое приглашение за вежливый приказ и последовали за мной.

Поставив ногу на сходни с галеры, я обернулся.

– У вас тут есть работающая верфь?

– Есть, сир. Как нам без нее, – ответил алькайд с легкой обидой в голосе.

– На ней в настоящий момент что-либо строят?

– Всего лишь китобойную барку, сир. Почти такую же, как лодка, на которой я сюда прибыл, – кивнул старик в сторону пляжа.

– Отлично, – обрадовался я. – Завтра я желаю осмотреть вашу верфь и постройку лодки. Маршрут выберете такой, чтобы можно было передвигаться исключительно на двух ногах и желательно по лестницам или кручам. Кстати, заодно и вон тот высокий мыс мне обязательно надо посмотреть, – показал я рукой на противоположный от замка берег бухты.

Смекнувшие, что одноногий сайон с нами по всему предложенному мною ландшафту лазать не сможет, мурманы обрадованно заголосили:

– Мы пришлем за вами посыльного в кастелло, сир. Когда вам будет угодно?

– После завтрака будет в самый раз, а теперь поднимемся на борт и выпьем чудесного кофе, который капудан Хасан варит как никто другой на земле.

С галеры, с высоты полуюта, хорошо была видна суета создаваемого лагеря моих переселенцев. Метрах в ста от берега около ручья. Лошадей выгуливали на другом берегу ручья беарнские стрелки и еще какие-то незнакомые мне личности. Видать, истребованные мной замковые конюхи. Из замка же привезли на телеге палатки и столбы, которые в этот самый момент разносились по намеченным сьером Вото местам, и часть их уже устанавливалась. Простые полотняные шатры. Впрочем, просторные. Места должно хватить на всех без толкучки.

Вещи и товары пока лежали внавалку на земле, но видно, что не кучей, а в некотором подобии порядка.

Пяток валлийцев несли охранение этого кажущегося беспорядка. Остальные работали докерами.

Скоро тут встанет вполне пригодный для жилья лагерь. Жаль только, что завтра-послезавтра весь процесс придется совершить в обратном порядке. Это я давно по экспедициям заметил, что полевой лагерь приобретает завершенный вид только тогда, когда уже пора обратно собираться.

Мурманы, стараясь не показывать своего отвращения, давились божественным эфиопским кофе и искренне не понимали, отчего мы с капуданом кайфуем. Да, это именно то слово, которым можно точно обозначить наше состояние. В Турции оно произносится как «кейф» и означает именно состояние наслаждения души при правильном потреблении кофе.

Когда ароматный напиток был выпит, и мурманы доели выставленные сладости, я спросил:

– Хасан-эфенди, почему вы в этих местах не торгуете?

– Потому что в других местах я получу больше за свой товар, – честно ответил Хоттабыч, – если не в цене, то по объему.

– Вы можете привезти сюда здоровых молодых рабынь с Кафы или Делоса? – назвал я ему самые знаменитые места работорговли.

– Легко, мой великий мали́к. Только что и требуется, что скататься туда и обратно, – улыбнулся лукавый сарацин.

Ага… и этот уже царем обозвал. Подхалимы, кругом одни подхалимы. Они все явно сговорились меня провоцировать до коронации. Я поддамся, а кортесы возьмут и передумают. Вот будет скандалище…

– Если они нужны лично вам, ваше величество, то я доставлю их просто в дар. Одних девственниц, – добавил лукавый сарацин.

– Нет, не мне, – ответил я и кивнул на мурманов, – им. И необязательно девственниц, – припомнил я, что девственница на рабском рынке Востока стоит на порядок дороже хотя бы один раз пользованной девочки.

Бросил при этом взгляд на мурманов. Сидят спокойно, не возражают. Видно, действительно их на безбабье приперло.

– Это все зависит от того, чем они будут платить, ваше величество, – ответил капудан мне, совершенно игнорируя гордых потомков викингов.

– Мы заплатим амброй, – влез в нашу торговлю старший шкипер.

– Амброй? – удивился капудан.

– Именно амброй, – подтвердил шкипер и сидя выпрямился, буквально раздувшись от важности.

– Считайте, что мы договорились. Сколько вам надо женщин? – В глазах сарацина читалась неприкрытая алчность, которую он даже не пытался скрывать.

– Для начала – десятка два от пятнадцати до тридцати лет. Светловолосых и светлоглазых, желательно северянок. Впрочем, чем моложе, тем лучше, – уточнил шкипер заказ, словно грузил сутенера вызовом девочек по телефону.

– Откуда у вас амбра? – спросил я.

– Вылавливаем в море в тех местах, где постоянно ходят зубастые киты, – пояснил младший шкипер. – Не часто, но случается.

– Вы сумеете обернуться до осенних штормов? – спросил капудана алькайд.

– Конечно, аксакал, – подтвердил ему Хоттабыч. – Но тогда я не смогу гарантировать покупку только светловолосых и светлоглазых женщин. В Магрибе таких мало.

– А кем там торгуют из христианских женщин? – потребовал я уточнений.

– Итальянки и гречанки, ваше величество, но они быстро привыкают к гаремной неге и редко стремятся обратно. Многие даже отказываются возвращаться, когда приезжают их выкупать. Есть еще сербки, болгарки и далматинки – эти покрепче в своей вере будут, да и сильнее они телесно. Есть на тамошних рынках женщины из Кастилии, Арагона и Португалии, но я к ним даже прицениваться не буду. Все равно меня заставят их здесь отпустить на волю. Ваше величество первый же и прикажет, – развел капудан руками.

– И все? – удивился я краткости списка.

– Нет, не все. Есть русинки, ляшинки и половчанки, но их надо покупать в Кафе, где турки разбирают у татарских людоловов самый хороший и самый свежий живой товар; тот, что в Делосе будет перепродан вдвое, а то и втрое дороже. А сколько запросят за такую белокурую девственницу в Магрибе, я даже гадать не берусь. Есть еще женщины с Кавказа, но они на любителя, да и чернявые все.