Моя (ЛП) - Дарк Обри

Рыдание поднялось в горле, и я подавила его, укусив себя за язык. Я не хотела плакать перед ним. Не перед ним. Не сейчас. Что случилось со мной под маской? Я потерпела крах, неудачу. Он сорвал все мои заслонки, и сейчас я сидела перед ним совершенно открытая, как если бы была обнажена.

Риен подошел, присаживаясь на диван. Он положил руку на мое колено. Я хотела стряхнуть его. Хотела завлечь в свои объятия. Хотела убить.

— Из тебя получился бы отличный серийный убийца, реши ты поменять карьеру.

Это замечание было таким странным, что я не сдержала смешка. Риен вытащил из кармана носовой платок и протянул его мне.

— Оу, да? — переспросила я. — Почему?

— Бетон и шлакоблоки? Вот, в принципе, как можно избавиться от тела.

Я прикусила губу. А он улыбнулся мне, поцеловав в макушку. Я ничего не могла поделать: я оперлась на его руку, смакуя давление его губ. Его тепло.

— Значит, именно поэтому ты решила стать актрисой.

Я кивнула, промокнув уголки глаз.

— Да. Поскольку у каждого образа есть своя мотивация. Каждый персонаж имеет свой набор целей, желаний, мечтаний. И как замечательно вжиться в роль, не думая ни о чем, кроме мотивации своих действий. Притворяться, будто хочешь чего-то почти так же сильно, как и твой персонаж.

— И у тебя вообще нет никаких мотиваций?

— Нет. Никогда, — я зажала платок между коленей.

— Я в это не верю. Это маска, все это.

Его лицо скривилось, когда он увидел выражение моего лица.

— Ты думаешь, что это маска, которую я ношу поверх своего истинного «я»? — спросила я. Затем смяла платок, со злостью стерев слезу со щеки. — Это не так. Все как есть. Куча масок одна на одной. А под ними пустота.

— Это не правда.

— Но я не вру.

— Я не говорю, что ты врешь. Но это неправда. Ты — нечто больше. Внутри тебя есть страсть. Мечты. Но не пустота. Доверься мне. А повстречал множество пустых людей.

Вдруг, мне стало грустно. Я ведь именно этого и добивалась. Вечное притворство. Даже сейчас. Притворство ради притворства. Правда моей жизни?

— Спасибо за веру в меня, — рассеянно поблагодарила. — Единственным человеком, посоветовавшим мне следовать мечтам, оказался психованный серийный убийца.

— Психованный? Извини?

— Ты потрошишь человеческие лица.

— Потрошить — такое грубое слово. Я разрезаю их лица. Хирургия представляет собой прецизионное мастерство.

— Как скажешь, — я захлюпала носом.

— Знаешь, ты напоминаешь мне одну цитату: «Если бы у меня и было желание, то только о том, чтобы я был свободен от желаний».

— Похоже на меня. Кто так сказал? Далай Лама?

Риен улыбнулся.

— Чарльз Мэнсон.

— Быть того не может.

— Похоже на тебя, а?

— Ладно. Ладно. Я на это напросилась, — я грустно усмехнулась.

Риен поднялся, а мне вдруг захотелось схватить его за руку, удерживая на диване. О, Боже! Я хотела, чтобы серийный убийца меня утешал. Я чувствовала себя такой чертовски пустой.

— Мне нужно в продуктовый магазин, мой маленький псих, — сказал он. — Но я вернусь.

Он потянулся к полке и вытащил оттуда книгу. А потом положил ее на подушку рядом со мной.

— Мэнсон: Биография, — вслух прочла я.

— Может, он подаст тебе хорошие идеи, — заметил Риен. Его глаза замерцали темно-золотистым цветом. — На тему того, чего ты хочешь.

— Из продуктового магазина? Я хочу кекс.

— Я серьезно, Сара, — выражение его лица смягчилось. — Подумай о том, чего ты хочешь. Или же ты действительно не хочешь... ничего. Мне бы хотелось знать.

— Что ты хочешь знать?

— То, чего ты хочешь. Что заставляет тебя тикать. Что делает тебя тобой. Конечно, ты не такая психопатка, как Мэнсон. Или, возможно...

— Возможно, что?

— Возможно, он был нормальным.

— Только ты так думаешь, — бросила я. И подняла книгу перед собой так, чтобы Риен не мог видеть, как я плачу. Мне совсем не хотелось, чтобы он узнал, как много для меня значит то, что он проявляет хоть какую-то заботу о том, чего я хочу. Слова размылись из-за слез, как только за ним захлопнулась дверь. 

Глава 15

Риен 

Как я могу убить ее? Я же только сейчас начал ее понимать. Прогуливаясь по тротуару, я думал о странной очарованности, поселившейся во мне.

Да, она была моей игрушкой, но убрав защитный слой, я увидел в ней даже больше, чем она сама. Я не мог покончить с этим разумом, нет, не с тем, что я увидел там. Я мог понять ее разочарование, по крайней мере, частично. Но все же, я никак не мог до нее этого донести.

Моя жизнь на поверхности, скорее всего, отличается от ее. Моя семья богата, полнится послами, разъезжающими из одной Европейской страны в другую. Там я получал все, чего только хотел. Они покупали мне машины, еду. Давали мне деньги и устраивали встречи с детьми других послов. Но там не было никакой любви. Все, к чему я начинал питать привязанность, они отбирали.

Однажды я полюбил девушку, но они отобрали и ее.

Я вытряхнул мысли из головы. Солнце Лос-Анджелеса опаляло голову, а весь мир казался слишком ярким, чтобы быть настоящим. Я шёл по улице вдоль магазинчиков и баров, переполненных фальшивыми людьми, болтающими о всякой фальшивой ерунде. Все, чего я хотел, так это вернуться к ней.

Зайдя в бакалейную лавку, я пробежался руками по стеллажам, выбирая все, что, по моему мнению, ей бы понравилось. Рибай (прим. переводчика: стейк), который отлично сочетался с урожаем Корбане (прим. переводчика: вино), которое я коллекционировал. Морковь, чтобы добавить в пюре, приготовленное по семейному рецепту.

А достигнув конца прохода, я осознал, что насвистываю.

Что эта девчонка со мной сделала?

Я купил продукты, обменявшись вежливыми улыбками с кассиром. «Я должен быть более осторожным, — подумал я. — Сегодня я провернул вылазку-предлог. Если все обернется в долгое мероприятие, мне придется расширить свои покупки. Но вот покупкой еды на двоих я могу легко попасться».

Повернув за угол улицы, я задумался о магазине кексов, мимо которого проходил. Голова отреагировала на ароматы. Шоколад? Земляника? Я не мог определить. Не понимал.

Я и забыл, что не мышление меня подводит. Глупо. Небрежно.

Не увидел, что он поджидает меня в проулке.

Сара 

Я подобрала книгу о Мэнсоне, которую Риен оставил для меня на диване. Пролистала ее, просматривая. Вся первая часть была о его детстве, поэтому я пролистала ее до середины. Там было заявление о его свидетельских показаниях из зала суда, которое бросилось в глаза. Откинувшись на спинку дивана, я принялась читать.

«Нет. Мы все — в своих собственных тюрьмах, камерах-кельях и наедине со своим временем. Я не могу никого судить. Что делают другие — не мое дело, до тех пор, пока они не обратятся ко мне. Тюрьмы — в вашем сознании. Разве вы не видите, что я свободен?»

Точно. Свободны, как гребанные птички. Посмеиваясь, я оглядела стены библиотеки. Как-то мой воспитатель в детском саду сказал, что, умей мы читать, мы всегда могли бы отправиться исследовать чертоги своего сознания. Нас бы никогда не ограничивали.

Хотя, мою воспитательницу никогда не запирали в библиотеке серийного убийцы.

Риен 

Вейл следовал за мной с дулом пистолета, торчащим из-под пиджака, подталкивая меня в поясницу.

— Риен, — прогремел он.

— Я тоже рад тебя видеть, Вейл, — обратился я к нему. Как же небрежно. В этот момент я мог думать только об одном: если я умру, как она сбежит?

Вейл впихнул меня перед собой в проулок, и я небрежно вскинул свободную руку.

— Что случилось?

— Почему ты не рассказал мне?

— Не знал, что ты скажешь обо всем этом.

— Во-первых, к стене.

Повернувшись, я принялся ждать, пока он обыщет меня. В уме же я пробегался по своей истории. Мне нужно притвориться дурачком.

Я убил ту парочку, конечно, убил. Ну, в любом случае, они были заперты в моем доме, с непреодолимой сигнализацией. Все сводится к одному. Даже если я не собирался убивать Сару. Вейл расставил мои ноги, обследуя бедра.