Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В следующий раз Артура я увидел в компании другого не менее колоритного персонажа, моего одногодки- Сани Лантратова. Его дед с бабкой жили в моем доме, а родители в соседней общаге, где как раз где жил Конторыч. Дед- ветеран Вьетнама из-за этого к Саше в кругу моих знакомых и семьи с раннего детства прикрепилась кличка- «вьетнамец», он часто ходил вместе с дедом за наш дом куда выбрасывали просроченные продукты из магазина «Птица». Из окна своей квартиры с 3-его этажа я увидел, как они доедают как раз такие йогурты и прямо из скорлупы выпивают куриные яйца не первой свежести, разбивая их об оранжевый край мусорного бака, да еще и с таким аппетитом, что почти сразу после увиденного я спросил у мамы: — «Можно и я выпью сырое яйцо?». На что мать мне строго ответила: — «Сынок, это они с голодухи так их жрут, ты вряд ли их сырыми сможешь съесть…». После длительных уговоров мне все-таки сделали «гоголь-моголь» и отхлебнув самую малость у меня тут же начались рвотные позывы, тогда я и не мог представить насколько может быть голоден человек, чтобы с удовольствием выпить такую дрянь как сырые яйца, еще и просроченные… Отец Сани был художником, периодически он даже писал маслом иконы под заказ для храмов и церквей, но большую часть своих дней и недель он вместе с его матерью беспробудно бухал, как и дед с бабкой. Единственное, в чем спустя годы повезло вьетнамцу что по достижению им совершеннолетия вся семья сдохла в один год друг за другом как домашние хомячки-джунгарики. И освободили жилплощадь для создания Саньком уже своей новой ячейки общества, чем он непременно почти сразу и воспользовался, женившись на беженке из «Лугандонии». Она в два раза шире и в полтора раза выше новоиспеченного мужа, который забыв про любые средства контрацепции наклепал друг за другом четверых себе подобных (немытых и нищих). Сейчас они живут на пособия для многодетных и очень часто с крыльца пивнухи за домом я все так же с 3-его этажа слышу его хриплый голос, который затирает что-то о нелегкой судьбе многодетного отца такому же как он никчемному выблядку…
Тогда же давно, в детстве мы сидели с ним на лавочке под общежитием, где жил Артур. Честно, я не припомню как я оказался в такой охуительной компании, но как говорится- было и было. Тогда мимо нас к железной двери с домофоном подошла немолодая женщина в очках с двумя тяжелыми пакетами с сильно оттянутыми ручками. Она слегка замешкалась, когда ставила пакеты возле двери, обернулась к нам и спросила.
— Ребят, а вы не знаете в какой квартире Артур Конторский живет? Вы не пугайтесь, я из опеки…
— В 67! Но у него все равно домофона нету! — ответил ей сильно хриплым голосом Панкратов.
— Ой, а как же мне быть тогда… Мне ему продукты надо занести, да и вообще проверить как он там… Вы в этом доме живете, откроете мне пожалуйста?
— Да в этом! — прохрипел Саня и встав с лавочки подошел к двери и добавил уже не так уверенно — Сейчас родителям попробую дозвониться…
Естественно никто не взял трубку и тогда афганец быстро скинул и пере набрал какому-то своему соседу, который почти сразу снял трубку и уточнил.
— Санька, ты опять?
— Ага- прохрипел Лантратов и резко дернул дверь на себя.
Тогда я подошел к нему и нам уже вдвоем предстояло проводить тетку опекуна к комнате Артура. Мы вслед за теткой с пакетами юркнули в лифт и поднялись на пятый этаж. Общага представляли из себя длинный коридор метров так на сто с двумя общими кухнями и огромным количеством комнат, где в лучшем случае проживала одна сколько-нибудь благополучная семья. Но чаще всего это были какие-то люмпены с уклоном в сторону алкоголя, наркотиков или АУЕ (запрещенная в РФ организация). Настоящее русское быдло, всякий раз в таком коридоре пахло нищетой, как я могу уже сейчас сформулировать, а проще говоря воняло дешевой жрачкой- вареной картошкой и жареной мойвой, солеными огурцами и тушеной капустой, все это вперемешку с не проходящим перегаром и табачным дымом, щедро смешанным со сладковато- едким человеческим потом… После того как мы втроем зашли в этот коридор Лантратов прохрипел.
— Нам направо, сейчас я дверь покажу, там номерка нет…
Мы подошли к двери и когда я увидел ее на меня сразу напало чувство тоски и безнадежности… Даже в сравнении с другими далеко не богатыми обитателями общежития дверь Артура выглядела так, что в нее бы точно не захотел заходить ни один из персонажей мультфильма «Корпорация монстров», даже самый испорченный. Она была деревянная и первый слой белой заводской краски уже давно слез, обнажая убогий рисунок ДСП, дверные косяки были сделаны из чего попало и на местах изолирующей пены зияла пустота куда запросто можно было просунуть несколько пальцев сложенных вместе… Легкий шок отпечатался на лице тетеньки в очках, но она взяла себя в руки и тихонько несколько раз постучала и спросила при этом.
— Есть кто-нибудь дома?
Тогда к двери спешно подбежал Конторыч и жалобно застонал.
— Ма, это ты?! Ты взяла что-нибудь покушать? Я очень хочу кушать… Ма, открывай скорее… Это ты?!
— Артур, это опека, мы еду принесли. Ты что заперт?!
— Да, мама уехала позавчера… Или поза позавчера. И меня закрыла, но она скоро приедет, вот увидите!
Опекунша отпрянула от двери и буркнула себе под нос.
— Господь милостивый… — потом взяла себя в руки, осмотрелась по сторонам и спросила Лантратова- Позовешь кого-нибудь из взрослых, дверь на соплях, может они как-нибудь отомкнут его?..
Саша быстро пошлепал по коридору в сторону кухни и совсем скоро возвращался с еще одним достойным сыном своего народа постарше в растянутой тельняшке с пятном кетчупа на пузе, прической «троечка с челкой» и дебильным отсутствующим взглядом, который он только и делал
