Леди, которая слишком много знала (ЛП) - Раппольд Томасин

Тихий звук.

— Джорджи? — Глаза Эдны расширились, когда она поднялась на ноги.

Лэнден напряженно прислушивался, оглядываясь по сторонам. Звук шел от старого фундамента на холме.

— Сюда. — Он зашагал к развалинам, звук становился всё громче. — Сюда! — крикнул он остальным, когда они бросились к нему. — Там есть погреб!

— Джорджи! — завопила Эдна.

Лэнден с трудом пытался поднять тяжелую дверь погреба, и Генри бросился ему на помощь. Вместе они, наконец, открыли её. Свет проник в темную дыру внизу. Маленький мальчик, не шевелясь, лежал на земле, свернувшись в клубок. Рядом с ним громко мяукал котёнок.

— Джорджи! — позвала Эдна сына.

Лэнден спустился по грязной лестнице, и котёнок убежал прочь. Присев на корточки перед ребенком, Лэнден глубоко вздохнул и похлопал его по плечу.

Мальчик пошевелился, потом перекатился на спину.

— У меня очень болит нога.

Лэнден вздохнул с облегчением.

— С ним всё в порядке! — крикнул он через плечо. Он похлопал Джорджи по колену. — Давай отведем тебя домой.

Из темного угла мяукнул котёнок.

— Твой друг? — спросил Лэнден.

Джорджи кивнул.

— Я пришел сюда за ним.

Лэнден осторожно поднял мальчика.

— Мы поднимаемся! — Он нес мальчика вверх по лестнице на солнечный свет. — Возможно, у него сломана лодыжка, — предупредил он Эдну.

— О, Джорджи! — Эдна обхватила ладонями лицо мальчика и осыпала его поцелуями. — Что произошло?

Джорджи моргнул, высвобождаясь из её объятий достаточно, чтобы сказать:

— У меня застряла удочка, и я пошел домой, но увидел котёнка.

— И ты пришел за ним сюда?

Он кивнул.

— Дверь в подвал была приоткрыта, но когда я проскользнул под ней, она захлопнулась, и я не смог выбраться.

— О, мой бедный, — проворковала Эдна.

— Тень составил мне компанию, — сказал он, глядя на котёнка, который теперь уютно устроился на руках Джиа. — Могу я оставить его себе?

Эдна рассмеялась, и остальные тоже.

— Да, конечно, можешь.

Лэнден наблюдал за этим радостным воссоединением, чувствуя себя опьяненным от облегчения.

— Блестящая мысль, Элмсворт! — сказал Том, хлопнув Лэндена по плечу.

Лэнден покачал головой, переполненный эмоциями.

— Уверяю тебя, это не моя заслуга.

Он взглянул на Джиа. Радуясь вместе с другими, она улыбалась сквозь слезы радости, держа котёнка на руках. Гордость, вспыхнувшая в Лэндене, выбила воздух из его груди.

— Это заслуга моей жены.

Глава 14

К тому времени, когда Джиа и Лэнден сели в коляску и отправились домой, уже стемнело. Усталая, но взволнованная событиями дня Джиа вдыхала свежий ночной воздух, пока они ехали под звездным небом.

— Мальчику повезло отделаться только вывихнутой лодыжкой, — сказал Лэнден. — Он мог умереть там. — Он повернулся к ней лицом. — Если бы не ты.

Джиа смотрела в его красивое лицо, наслаждаясь признанием.

— И ты тоже, — сказала она. — Спасибо, что поддержал мою идею.

Он приподнял бровь.

— Насколько я помню, ты не оставила мне выбора.

Она улыбнулась в ответ на его неубедительное оправдание.

— Да, кажется, не оставила. Но Эдна была непреклонна, она знала, что Джорджи не пойдет в воду один. Её доверие к мальчику и убедило меня, что он должен быть где-то в другом месте.

— И оказалась права.

Джиа была слишком взволнована мыслью о спасении Джорджи, чтобы сожалеть о своей лжи. В конце концов, в её версии того, как она пришла к выводу о его местонахождении, была доля правды. Сейчас мальчик был со своими родными, и это всё, что имело значение.

— Я был слишком резок с тобой, — сказал Лэнден.

В его тоне слышалось извинение, которого она не заслуживала. Она бросила ему вызов перед его друзьями — это не совсем то поведение жены, которое мужчина мог бы простить.

— Ты беспокоился за Эдну.

— Да. И ты была полна решимости помочь. — Он повернулся к ней лицом. — И сделала это.

Одобрение в его глазах лишило её дара речи. Волна тепла разлилась по её венам. Джиа начинала и заканчивала каждый день в блаженстве физической страсти, которая до сих пор была всем, о чем она могла бы просить. Как бы преждевременно это ни было, его признание зажгло искру надежды на нечто большее между ними.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я просто счастлива, что он в безопасности и вернулся к своей семье, — сказала она. Искренняя привязанность, которую Эдна проявила к сыну, тронула сердце Джиа. — Он — любимый мамин сынок.

Укол зависти пронзил её. Это была та же постыдная зависть, которую она испытывала к своим братьям, когда вспоминала, как их любили родители, и как они обращались с ней после несчастного случая.

Два дня Джиа лежала наверху в своей постели, приходя в себя и ожидая, что они придут к ней. Но родители были слишком опечалены, чтобы подумать о ней, слишком измучены, чтобы порадоваться за спасенную дочь. Дочь, которая никогда не сможет заменить любимых сыновей, которых они потеряли.

В конце концов, им пришлось встретиться с ней, но их пустые глаза каждый раз говорили громче слов: «Это должна была быть ты».

— Не все дети любимы родителями. — Слова сорвались с её губ прежде, чем она успела их остановить. Она заерзала, смущенная откровенностью.

— У тебя было так?

Слишком поглощенная воспоминаниями, чтобы делать вид, что это не так, Джиа даже не стала притворяться.

— Да. — Она сделала глубокий вдох. — Я не хочу сказать, что мои родители были намеренно жестоки ко мне, но я чувствовала их безразличие. Особенно ребенком. Мои родители больше любили моих братьев.

— У тебя есть братья?

— Они погибли, — быстро ответила она. — Марк и Майлз провалились под лёд замерзшего пруда.

Джиа быстро подняла подбородок в ответ на его удивленный взгляд, чтобы скрыть слезы, которые обычно наворачивались на глаза, когда она вспоминала тот ужасный день. Странно, но сегодня слез не было.

Она уже много лет не произносила вслух имена своих братьев. И всё же, было так естественно произносить их сейчас. Назвать их Лэндену.

— Мои родители любили своих мальчиков до безумия. К сожалению, на меня их обожание не распространялось. — Она пожала плечами, изображая улыбку. — Такова уж участь дочерей.

— И сыновей от первого брака.

Джиа уставилась на него, удивленная его откровенностью. Неужели он доверяет ей? Она наклонила голову, заинтригованная этим непредсказуемым мужчиной и призраками детства, которые преследовали его.

«Я — плод первого брака моего отца», — сказал он Джиа в день их знакомства.

— Моя мачеха была хорошей женщиной, — сказал он. — И всё же…

— Когда она смотрела на тебя, в её взгляде чего-то не хватало. Чего-то, что присутствовало там, когда она смотрела на твоих брата и сестру.

Он внимательно посмотрел на неё.

— Да.

Джиа кивнула.

— Должно быть, тебе было трудно принять второй брак твоего отца. Видеть его с другой женщиной, а не с твоей матерью.

Его лицо окаменело.

— Моя мать болела большую часть своей жизни. Слишком плохо чувствовала себя, чтобы заботиться обо мне, как подобает матери.

— А твой отец?

— У него было полно дел с моей матерью. — Он выпрямился. — Во всяком случае, у меня теперь есть Элис и Алекс. И за это я очень благодарен ему.

— Ты никогда не испытывал к ним зависти?

Лэнден моргнул от её резкости и покачал головой.

— Неужели? — настаивала Джиа.

Он обдумал её вопрос, и оскорбленное выражение исчезло с его лица.

— Иногда.

Его неохотное признание, подобно успокаивающему бальзаму, помогло смягчить боль её собственной вины. Хоть Джиа и любила своих братьев всем сердцем, она всё ещё ненавидела себя за то, что завидовала им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никогда бы не подумала, что это возможно, — сказала она, глядя на свои руки.

— Что именно?

— Что у нас с тобой может быть что-то общее.

Лэнден улыбнулся.

— Я тоже, — сказал он, возвращая внимание к дороге.