Ты только попроси - Меган Максвелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начинается второй тайм, и я ору, чтобы на поле вывели Торреса.
Запускайте Эль Ниньо!
Страсти накаляются, и тренер Дель Боске запускает на поле Торреса. Я кричу, хлопаю в ладоши и прыгаю от счастья. Фернандо пользуется ситуацией и усаживает меня к себе на колени. Я не сопротивляюсь. И когда на восемьдесят четвертой минуте Торрес, мой любимый Торрес, забивает третий гол, моему восторгу нет предела!
Ура! Ура!
Фернандо поднимает меня на руках и дарит мне чемпионский поцелуй. А когда на восемьдесят восьмой минуте благодаря пасу Торреса Мата забивает гол, я буквально умираю от счастья! И теперь я сама запрыгиваю на Фернандо и целую с испанской страстью.
После завершения игры мы с друзьями хорошенько празднуем победу. Фернандо не отходит от меня ни на шаг, и на пике возбуждения мы ускользаем в мужской туалет. Я позволяю себя целовать. Мне это нужно. Его руки ласкают все мое тело. О боже! Я не могу выбросить из головы своего шефа! Больше не существует Фернандо. Есть только Эрик!
Я хочу, чтобы он был властным и вызывающим, но Фернандо вовсе не такой. В конце концов мне надоедает, и я вытаскиваю его из туалета. Он взбешен, но меня это не волнует. Он приглашает меня к себе в отель, но я отказываюсь, он уходит, а я, откровенно говоря, абсолютно счастлива. Вернувшись домой в три часа ночи, падаю на кровать и с улыбкой засыпаю, вспоминая, что мы – чемпионы!
И все остальное не важно.
14
Понедельник, семь тридцать, и я уже на ногах. С Курро все в порядке, даю ему лекарство и завтрак. Затем отправляюсь в душ, одеваюсь и делаю макияж.
В восемь тридцать захожу в офис. В лифте встречаюсь с Мигелем, и мы поздравляем друг друга с победой в Еврокубке. Мы полны впечатлений. Шутим насчет выходных и, как всегда, хохочем от души. Поднимаемся в кафетерий и там перекрикиваемся с другими сотрудниками: «Не бывает двух без трех!»
Наконец мы садимся за свой столик выпить чашечку кофе. Через десять минут у меня из рук выпадает кекс. Я вижу Эрика, входящего в кафе в компании моей начальницы и еще пары руководителей.
В темном костюме и светлой рубашке он великолепен. Судя по серьезному выражению лиц, они говорят о работе. Когда они подходят к бару и заказывают кофе, Эрик замечает меня. Я продолжаю разговаривать, наслаждаясь компанией коллег, хотя краем глаза наблюдаю, как они садятся за дальний столик. Эрик усаживается как раз напротив меня. Он смотрит на меня, а я на него, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Как и следовало ожидать, мое тело моментально на это реагирует.
– Опля. Уже начальство пришло, – говорит Мигель. – Кстати, мне сказали, что ты как-то застряла в лифте с новым шефом.
– Да. И еще с кучей народа, – отвечаю, потеряв аппетит. Но, желая больше разузнать о шефе, спрашиваю: – Послушай, ты был секретарем его отца, отчего он умер?
Мигель с любопытством смотрит на дальний столик.
– По правде говоря, он был странным и неразговорчивым типом. Умер от сердечного приступа. – И, увидев, как смеется начальница, шепчет: – Похоже, ей нравится новый шеф. Только посмотри, как она хохочет и поправляет волосы.
Снова наталкиваюсь на ледяной взгляд Эрика.
– А у сеньора Циммермана были еще дети?
– Да. Но жив только Айсмен.
– Айсмен?!
Мигель смеется и, придвинувшись ко мне, шепчет:
– Айсмен – это Эрик Циммерман! Ледяной человек. Ты разве не заметила, что он постоянно не в духе? – Я хохочу, а Мигель добавляет: – Судя по тому, что мне сказала начальница, это крепкий орешек. Покрепче, чем его отец.
Меня это вовсе не удивляет. Говорят, что лицо – это зеркало души, а выражение лица Эрика постоянно угрюмое. А вот прозвище меня позабавило.
– А почему ты говоришь, что он единственный живой ребенок?
– У него была сестра, но пару лет назад она умерла.
– А что случилось?
– Не знаю, Джудит… Сеньор Циммерман никогда об этом не распространялся. Я узнал, что она умерла, только когда он сказал, что ему нужно срочно уехать в Германию на похороны дочери.
Печально. Две смерти за такой короткий период – это очень больно.
– Сеньор Циммерман разведен, – продолжает Мигель. – Он не очень-то ладил с отцом, поэтому никогда не приезжал в Испанию.
Это немного тревожит. Мне хочется узнать больше.
– А почему они не ладили?
– Не знаю, дорогая. – Мигель заправляет прядь моих волос за ухо. – Сеньор Циммерман был достаточно замкнутым, особенно, если это касалось его личной жизни. Кстати, когда мы с тобой выпьем чего-нибудь?
Я улыбаюсь и кладу голову на руки:
– Думаю, что никогда. Не люблю смешивать работу с удовольствием.
Меня забавляет этот разговор. Мигель придвигается ко мне еще ближе и мурлычет:
– Какое удовольствие ты имеешь в виду?
– Послушай, красавчик. Ты конфетка, которой хочет полакомиться бо́льшая часть девушек в нашем офисе, а я очень ревнива. Поэтому… поищи кого-нибудь другого, потому что со мной ничего не выйдет.
– Ммммм… Я люблю трудности!
Я хохочу, и Мигель вместе со мной. Эрик встает и выходит из кафетерия. Я с облегчением вздыхаю, потому что мне тяжело, когда он рядом. Через десять минут мы возвращаемся в офис.
Дверь в его кабинет открыта. Вот черт! Я не хочу его видеть. Сажусь, и вдруг на мобильный приходит сообщение: «Наконец-то пришло время работать?»
Мне неловко, но я улыбаюсь.
По правде говоря, мне нравится юмор Эрика. Я и не думаю отвечать и, как всегда, начинаю нервничать и чесать шею. Опять звонит мобильный. «Не чешись, а то пятна станут еще больше».
Он наблюдает за мной.
Я смотрю в сторону кабинета и вижу его сидящим за столом отца. Он чувствует себя всесильным. Он провоцирует меня, но я не собираюсь попадаться на его удочку. В ярости прищуриваю глаза, пытаясь выразить все, что о нем думаю, а он приподнимает уголки губ и расплывается в улыбке.
Вдруг появляется начальница и, став между нами, говорит:
– Джудит, если мне кто-то позвонит, переведи звонок в кабинет сеньора Циммермана.
Я молча киваю, а Моника, покачивая бедрами, входит в кабинет Эрика и закрывает за собой дверь. Я приступаю к работе. Около десяти дверь открывается. Начальница выходит с папкой в руках.
– Джудит, меня не будет в офисе около часа. Если сеньору Циммерману что-нибудь понадобится, реши это. – И, повернувшись к Мигелю, добавляет: – Вы поедете со мной.
Он улыбается, и я тоже. Вот парочка!
Ах, если бы они знали, о чем я знаю!..
Когда они исчезают, звонит внутренний телефон. Я проклинаю его, потому что знаю, кто звонит. Наконец беру трубку.
– Сеньорита Флорес, вы могли бы зайти ко мне в кабинет?
Мне так хочется сказать «нет», но это непрофессионально, а я, прежде всего, профессионал.