Девятые Звездные войны - Гамильтон Эдмонд Мур

— Не очень лестно, конечно, в наш адрес, — признался Дайльюлло, — но я не в обиде, поскольку с уходом крейсера планета стала для нас открытой.

— Да, открытой. Летите и садитесь. В данный момент вас некому остановить. Но, когда наши крейсеры покончат со Звездными Волками, они возвратятся, захватят вас на самой планете и раздавят в лепешку.

— Тут я не могу с ним не согласится, Джон, — вмешался Боллард.

— Что? Разве ради этого мы столько всего натерпелись? — воскликнул Боллард.

Он поспешно отправился к своей технике. Еле сдерживая смех, Чейн тоже вышел, забрав с собой Тхрандирина.

Дайльюлло вывел корабль из полевого потока и на полной скорости устремился к планете.

Было бы куда легче, размышлял Дайльюлло, если бы они знали то, что ищут. Но они не знали, не знали даже сколько потребуется времени на поиски, за исключением того, что, возможно, не так уж много. Дайльюлло нашел возможность поговорить с Чейном наедине.

— Каковы твои предложения? Ты знаешь Звездных Волков, сам раньше участвовал в подобных схватках. Чем это закончится?

— Звездные Волки лишены страха, но не лишены рассудка. С одним тяжелым крейсером они справились бы; как вы слышали, они его так истерзали, что капитан взвыл о помощи. Но справиться с двумя крейсерами... нет. Даже если бы у них не было потерь, а они должны быть. Им все равно не справиться. Чересчур тяжело для них. Они уйдут.

— Из боя? Или вообще?

Чейн пожал плечами:

— Если бы командовал Ссандер, как раньше, то вообще. За пределами Варны эскадрилья находится уже много времени, значительно дольше, чем планировалось. Сейчас она попала в переделку, которую не ожидала, и ей не справиться... с двумя тяжелыми крейсерами. Ссандер взял бы нож и проверил, что перетянет... острие или рукоятка, а потом сказал бы: мудрее сохранить себе жизнь, месть может подождать до завтра. Думается, они уйдут.

Чейн улыбнулся:

— И, когда Звездные Волки сделают это, два вхоланских крейсера поспешат сюда, чтобы покончить с менее важной миссией.

— Не забывай, что ты часть этой миссии, — напомнил Дайльюлло.

Корабль уже низко шел над планетой, ниже чем обычно предпочитал Дайльюлло. Но атмосфера здесь была удивительно плотной, она закрывала этот небольшой мир почти непроницаемой завесой. Причина такой плотности стала понятной, когда корабль вошел в атмосферу еще глубже. Этот мир, казалось, был сплошь одной громадной пылевой бурей, подхлестываемой и гонимой чудовищными ветрами. Куда бы ни смотрел Дайльюлло, всюду видел лишь передвигающиеся дюны да камни. В некоторых местах дюны перемахивали даже через горны хребты и ряды твердопородных остроконечных скал, в других же задерживались стенами высоченных, крепких камней. За этими гротескно выветренными стенами простирались длинные гладкие долины, имевшие более темный цвет, чем дюны. Дайльюлло не был точно уверен, что это за цвет. Песок или пыль могли быть какого-угодно цвета — от светло-желтого до красного, если исходить из условий Земли, но здесь в лучах зеленого солнца цвета были искаженными, странными, словно ребенок нарочно перемешивал их, чтобы увидеть, какую уродливую грязь можно создать.

— Не очень живописное местечко, — промолвил Дайльюлло.

Гомес добавил что-то еще более нелестное по-испански, а Чейн, вновь оказавшийся в капитанской рубке и глядевший вперед через плечи, расхохотался:

— Если кто-то захочет что-нибудь спрятать там, где никто не захочет искать, так это и есть как раз то самое место.

По внутренней связи из машинного отделения раздался голос Болларда:

— Ничего пока не просматривается?

И когда Дайльюлло подтвердил "ничего!", Боллард сказал:

— Надо, чтобы нам подвезло поскорее, Джон. Эти крейсера возвратятся.

— Молоюсь, чтобы повезло. Самое лучшее, что я могу сейчас предпринять.

Они пролетели над ночной частью планеты, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь огонек; ничего не увидев, они отправились навстречу рассвету, который был не розовым, как на Земле, а зеленовато-желтым и красновато-оранжевым. За полосой рассвета, где солнце уже было высоко, из дюн поднималась цепь черных остроконечных гор, принимающая на себя удары песчаных волн. На другой, подветренной стороне горной цепи, защищенной от господствующих ветров, простиралась равнина, похожая по форме на веер и гладкая словно девичья щека. На равнине лежало то, что они искали.

Едва взглянув, Дайльюлло понял, что ничем иным это быть не могло; подсознательно он фактически еще раньше знал, как это будет выглядеть, знал с тех пор, когда Чейн вернулся с вхоланского склада с фотоснимками и пустым диском анализатора.

Это был корабль. Рассудок говорил: нет, не корабль, для него это чересчур колоссально; но глаза-то видели: это действительно был корабль.

Подобного корабля он никогда не видел раньше, даже во сне. Столь огромное судно невозможно запустить ни с одной планеты, его, конечно же, построили в космосе; обретя форму в какой-то безвестной пустоте под руками и глазами бог знает каких строителей, оно стало плавучим миром — одиноким, свободным, без обязательного солнца или планет-сестер. Миром длинным, темным, замкнутым в себе, миром, который был задуман и предназначен не для того, чтобы постоянно торчать на заданной орбите, а для того, чтобы свободно странствовать по просторам всего мироздания. Это судно далеко и путешествовало. А теперь вот лежит оно здесь, обретя свое последнее пристанище на этой жалкой планете, лежит со сломанным массивным каркасом, потерянное, мертвое, одинокое, наполовину погребенное в чужом песке.

— Так вот что они от всех скрывали, — тихо промолвил Чейн.

— Откуда же этот корабль прибыл? — спросил Гомес. — Кажется, совсем не из тех миров, которые я знаю.

— Такой огромный корабль ни в коем случае не создавался для обычных полетов между известными нам мирами, — сказал Дайльюлло. В нашей галактике нет такой технологии, которая могла бы его построить. Корабль прибыл откуда-то извне. С Андромеды, возможно... а может быть из еще более отдаленного района.

— Я думаю, что посадка этого объекта на какую-нибудь планету никогда не предполагалась, — вмешался Чейн. — А если бы это произошло, то сила тяжести создала бы достаточную нагрузку, чтобы разрушить его.

— Смотрите! — перебил Дайльюлло. — Они заметили нас.

У подножия скал виднелась небольшая группа куполообразных построек из металла и пластика. Со снижением корабля наемников из них стали выбегать люди. Из разрушенной стороны огромного судна тоже появились люди; они были похожи на муравьев, выползших из-под тела великана, который совершил прыжок через темный пролив между островными вселенными и убил себя этим прыжком.

По внутренней связи Дайльюлло жестко предупредил всех:

— Выступаем сразу же после посадки. Хотя эти люди — специалисты, гражданские лица, но, полагаю, некоторые из них могут вступить в схватку; кроме того, возможно, имеется военная охрана. Применяйте сканнеры, но не убивайте, если только не будете принуждены к этому. Боллард...

— Да, Джон!

— Отбери себе людей для штурмового отсека, будешь нас прикрывать. Как только мы выйдем на позиции, сразу же приступим к созданию оборонительного периметра вокруг обоих кораблей. Буду садиться как можно ближе к этому гиганту. Тогда крейсеры не смогут применить против нас свое тяжелое оружие, не повредив великана, а я не думаю, чтобы они этого хотели. Боллард, подбери себе нужных людей. О’кей, идем на посадку.

Корабль наемников опустился на равнину, окрашенную зелеными и темно-коричневыми красками, недалеко от искореженного борта неизвестного судна, которое возвышалось словно горная цепь из металла. Дайльюлло открыл шлюзовую камеру и во главе наемников вышел через нее из корабля. Рядом с ним, словно верный пес, легко бежал Чейн. Вхоланские специалисты были крайне возбуждены, метались в разные стороны, кричали, но не больше. Они не станут для нас проблемой, подумал Дайльюлло и тут же увидел иной сорт людей.