Моя последняя война. (Афганистан без советских войск) - Махмуд Гареев

Пакистанские власти всячески затрудняли работу наблюдателей ООН. Вопреки условиям женевских соглашений они препятствовали возвращению афганских беженцев. Для приема беженцев правительство Афганистана построило 23 гостиницы, 10 лагерей по приему и 27 центров по репатриации на 10 тыс. человек. Для этих же целей готовились военные городки, оставляемые советскими войсками. К началу августа более 150 тыс. беженцев вернулись в Афганистан. Но по требованию афганской оппозиции пакистанские полицейские и войска начали окружать лагеря беженцев и всячески препятствовать их репатриации.

В начале ноября 1988 г. по поводу нарушений женевских соглашений было сделано соответствующее заявление и со стороны МИД СССР. Но американские и пакистанские власти линии своего поведения по Афганистану не собирались изменять. Им нужно было добиться вывода советских войск из Афганистана. Они этого добились. А остальное их мало интересовало.

По сообщению газеты «Нью-Йорк-Таймс» на встрече с членами сената и палаты представителей государственный секретарь США Дж. Шульц заверил их в твердом намерении американской администрации продолжать оказание помощи афганской оппозиции.[54] Причем высокопоставленных сотрудников американской администрации, выступавших за прекращение поставок вооружения моджахедам, в том числе заместитель директора ЦРУ Макмагон (возглавлявшей тайные операции в Афганистане) были отстранены от должностей.

В заявлении советского правительства от 5 ноября 1988 г. после перечисления ряда нарушений женевских соглашений указывалось: «…с тем, чтобы не допустить дальнейшего разгула террора и с учетом предупреждений, которые ранее делались в адрес бандформирований и пешаварских руководителей, Советский Союз предпринял ряд ответных мер в порядке обороны и законной самозащиты.»

Советский Союз осуществляет сейчас поставку вооруженным силам республики Афганистан дополнительно более мощных средств поражения… В связи с разного рода кривотолками относительно советских ракет в Афганистане, которые, как некоторые утверждают, предназначены для нанесения ударов по Пакистану, хочу подчеркнуть, что такой задачи не становилось. Они применяются только по сосредоточениям техники и вооружений, используемых против советских воинских подразделений и мирных городов Афганистана. Дальность советских ракет — менее 300 км, соответственно, поставки их никакого отношения к уже заключенным соглашениям и договоренностям не имеют, в частности, они не имеют отношения к советско-американскому Договору по ракетам средней и меньшей дальности.

Советский Союз по-прежнему исходит из того, что проблемы Афганистана могут быть решены именно мирным и только мирным путем. Соединенные Штаты, Пакистан должны употребить все свое влияние на бандформирования с тем, чтобы прекратилось кровопролитие в этой многострадальной стране… Важным практическим шагом в этом направлении было бы прекращение огня и начало переговоров по созданию коалиционного правительства на широкой основе с участием всех противостоящих сейчас друг другу сил. Прекращение огня давно предлагает президент Афганистана Наджибулла. Более того, Кабул в одностороннем порядке пошел на такое прекращение огня».[55]

С учетом такого заявления Советский Союз не только поставлял тяжелые ракеты, но и продолжал наращивать военные поставки Афганистану.

При объективном анализе ситуации, естественно, нельзя абстрагироваться и от того, что и Советский Союз не прекращал оказание военной помощи РА. Какова правовая основа этих действий? Помощь осуществлялась на основе двусторонних советско-афганских договоров, не противоречащих женевским соглашениям и другим нормам международного права. Другое дело, насколько оправданными были общий объем и конкретные размеры военных поставок, адекватность их поставкам другой противоборствующей стороне.

Надо сказать, что руководство Советского Союза и МИД весьма вяло реагировали на все нарушения женевских соглашений другой стороной. Одно время американские официальные лица опасались того, что решение администрации Рейгана в 1985 г. о поставке «стингеров» и наращивании военной помощи моджахедам может спровоцировать Советский Союз на более решительные действия вплоть до ударов по другую сторону пакистано-афганской границы. Но опасения были напрасны… Это уже был другой Советский Союз.

Даже не прибегая к авиационным и ракетным ударам по территории Пакистана или к другим подобным акциям, советское руководство имело возможность надавить на «болевые мозоли» американцев или пойти на уступки в ответ на адекватные шаги США навстречу Советскому Союзу в Афганистане. Наконец, был очень удобный момент, когда США готовили свои акции в районе Персидского залива и были крайне заинтересованы в поддержке СССР. Советское руководство в ответ на это могло бы вынудить США пойти на уступки в Афганистане с тем, чтобы иметь в этой стране дружественное или нейтральное правительство. Но все эти благоприятные моменты не были использованы. Такая мягкотелость и уступчивость Западу имела негативные последствия не только относительно Афганистана. Как заявил Эдуард Шеварднадзе в одном из своих интервью в ноябре 1986 г.: «Решение о выходе из Афганистана было самым первым и трудным шагом. Все остальное вытекало из этого…»

В связи с этим в иностранной печати справедливо отмечалось, что этот первый шаг, осуществляемый в одностороннем порядке без всякой взаимности с другой стороны привел затем к подобным шагам в Никарагуа, Эфиопии, Восточной Европе и в конечном счете и к развалу самого Советского Союза.

Когда 15 февраля 1994 г. на памятной встрече, посвященной 5-й годовщине вывода советских войск из Афганистана, журналист М. Б. Лещинский спросил у М. С. Горбачева: «Вы говорите, что с самого начала стояли за вывод войск из Афганистана. Почему же тогда из 10 лет войны почти половину этого срока мы еще продолжали воевать в Афганистане с Вашим приходом к власти?» М. С. Горбачев объяснил это тем, что 1,5 года пришлось уговаривать и возиться с Б. Кармалем, который противился выводу войск, а затем и противодействием военных.

А. Н. Яковлев в одном из интервью на вопрос, почему в 1985–1986 гг., когда в принципе уже созрело решение политического руководства, советские войска не были выведены из Афганистана — ответил, что этому противодействовали военные, которые якобы «своими необъективными докладами» неправильно ориентировали политическое руководство. Странно получается: при вводе войск в Афганистан с мнением военных, в том числе Генштаба, можно было не считаться, а при принятии решения о выводе войск из этой страны пришлось, оказывается, идти на поводу у военных. Не в этом, видимо, дело. Просто, не только руководство, но и часть общества в целом в 1985 г. еще не были готовы к такому решению. Нужно было определенное время и для подготовки международноправовых актов, заключенных в последующем в Женеве. Вместе с тем при более настойчивых оптимальных действиях политического руководства и МИД сроки вывода войск можно было и приблизить. Политические деятели должны иметь мужество отвечать за свои действия, а не пытаться перекладывать ответственность на других, как это сделал Сталин в связи с неудачами в 1941 г. и как это не раз пытались делать и в наше время. Что касается «необъективности» мнения военных специалистов, то опыту своей работы в Афганистане в 1989–1990 гг. могу сказать, что донесения главного военного советника практически и не попадали на стол высших политических руководителей, которые предпочитали довольствоваться усеченными на соответствующий лад сведениями и докладами других ведомств.