Неверный шаг - Лучезар Станчев

— У меня для тебя припасен еще один сюрприз. Но о нем — потом.

В этот миг в дверь позвонили. Койчев открыл дверь: на пороге стояла племянница Златанова — Ольга. Ни слова не говоря, она вошла в прихожую.

— А вот и наша красавица! — Ганс галантно поцеловал руку молодой женщине.

Койчев знал Ольгу как приятельницу Ганса.

— Вы ведь знакомы, не правда ли, поэтому не будем терять время, а сразу приступим к делу. Тебе известно, Койчев, что Ольга — моя приятельница, я никогда этого не скрывал. Но она должна узаконить свое пребывание в Софии: предстоит много работы. Словом, ей необходимо найти себе мужа в Софии...

— Кого ты имеешь в виду?

— Тебя.

— Меня?! — ошарашенно переспросил Койчев.

— А что в этом удивительного?

— Но я полагал, что она... как твоя приятельница...

— Давай договоримся: официально она будет твоей женой, но остается моей приятельницей. И ты ни в чем не должен ей мешать! Хочу, чтобы ты знал, ей удалось вскружить голову одному генеральному директору по фамилии Дарев. Он часто ездит за границу. Возвращается обычно с двумя чемоданами подарков. Один предназначен его жене, а другой он оставляет в багажном отделении вокзала на имя Ольги. А насчет вашего с Ольгой брака — так он будет, так сказать, сугубо дипломатическим, как в лучших титулованных семействах, хотя твое благородное происхождение более чем сомнительно...

— Ладно, — прервал его Койчев. — А дама согласна на такую комбинацию? — Он взглянул в сторону Ольги.

Та невозмутимо сидела в глубоком кресле, скрестив длинные красивые ноги, и с глубоким безразличием курила, будто все, что здесь говорилось, ее не касается. Услышав вопрос, она стряхнула пепел с сигареты и сказала:

— Не вижу, почему бы за соответствующее материальное вознаграждение не сыграть роль добропорядочной супруги?

Слова ее предназначались в первую очередь Гансу, которого она, к величайшему удовольствию Койчева, видно хотела задеть.

— Но мы же обо всем с тобой договорились, Ольга! — несколько театрально воскликнул Ганс. — Ты мне очень дорога, я никогда это и не скрывал, но в нашем деле сентиментальность недопустима.

— Конечно! — нетерпеливо прервала Ольга его тираду. — Но ты забыл о совсем маленькой помехе — генеральном директоре! А он ведь любит меня, и я не сомневаюсь, искренне. Сказал даже, что собирается купить мне квартиру... Кстати, завтра он должен вернуться из Варны...

— Ну и что? Мне ли тебя учить. Встретишься с ним, как обычно, и скажешь, что выходишь замуж. Время-де подошло. Что Койчев обеспечивает тебе не только квартиру и прописку, но и общественное положение. Подчеркнешь, что мера эта вынужденная, что тебе просто некуда деваться, но что ты любишь только его, Дарева, и готова в дальнейшем с ним встречаться... Койчев, дай чего-нибудь выпить, покрепче...

Койчев налил три бокала виски.

— Должен вас предупредить, — сказал он, — что полностью мне принадлежит только дача. Половиной квартиры владеет по документам падчерица...

— Ну, будем здоровы! Свату полагается произнести коротенькую речь, не правда ли? Так вот, желаю, чтобы будущий союз был крепким и способствовал созданию полезных связей. Пусть он послужит, как говорится, фундаментом для упрочения нашего дела, способствующего тому, чтобы эта прекрасная, богатая — ваша и моя — страна наконец обрела то, чего ей всегда не хватало, — свободу! Прозит!

Разнесся звон бокалов.

— Койчев, что же ты не поцелуешь свою невесту? — поинтересовался Ганс, выпив свое виски.

Койчев несмело приблизился к Ольге, она слегка наклонилась, чтобы не обидеть его, и он расцеловал ее в обе щеки.

— Что ж, Ольга, будем считать, что обручение состоялось. Прими мои поздравления! Должен тебе сказать, ты — превосходная актриса! Те, в Театральном институте, ничего не понимают, раз тебя не приняли, — сказал Ганс. — Я сейчас уйду, а Ольга пусть останется ненадолго, чтобы вы могли решить кое-какие практические вопросы. Если можно, устройте свадьбу в ближайшее воскресенье.

— Нет, я к этому не готова, — возразила Ольга. — Не раньше следующего четверга!

— Я согласен. Пусть будет в четверг... Ну, будьте здоровы!

Ганс вышел из квартиры и, не зажигая на лестнице света, отправился вверх, на четвертый этаж. Там он нажал на кнопку выключателя, площадку залил яркий свет. Дежуривший на улице молодой человек заметил, что кто-то спускается с четвертого этажа, но не обратил на него внимания. Он ему был неинтересен. Вот если бы со второго — тогда другое дело...

35

В десять утра в кабинете Чавдара собралась оперативная группа. Напомнив, что сегодня, согласно записке, Дюлгеров должен пойти к Койчеву, Рангел спросил, не пора ли их задержать, тем более, что они будут вместе

Герчо доложил, что к Койчеву никто не приходил, кроме красивой черноволосой женщины. Высокая, стройная, волосы длинные, одна прядь переброшена на грудь.

— Уж не эта ли? — показал ему фотографию Ольги Чавдар.

— Да, она! И точно так же одета. Пробыла у Койчева почти до полуночи...

— Значит, все-таки племянница Златанова, — в задумчивости протянул Чавдар. — А ты не проследил за ней?

— Я послал за ней Пройчо, но он ее упустил. У Дворца пионеров она села в трамвай, и он успел вскочить на ходу на заднюю площадку. Она стояла на передней и на первой же остановке вышла К сожалению, задняя дверь не открылась. Вот он и упустил ее...

— Значит, Ольга связана с Койчевым... Это любопытно... Ну а еще что у тебя интересного?

— Да пожалуй, ничего. Никто к нему больше не приходил и никто от него не выходил. Правда, с четвертого этажа спустился незнакомый франт в таком хорошем настроении, что даже что-то напевал. Поскольку он спустился сверху, а не вышел от Койчева, мы не стали за ним следить. У меня все.

— Этот франт мог оказаться именно тем, кого мы ищем. Нужно было проследить за ним, раз он вышел из того же дома. Сегодня же вечером установить там пост. Меня интересуют все лица, не проживающие в доме. А Пройчо скажи, что непростительно упускать такую красивую женщину...

Герчо и Рангел переглянулись. Кажется, вышла осечка!

Проводив ребят, Чавдар задумался, к кому, кроме Койчева, из живущих в подъезде жильцов, мог прийти «франт» и что он за птица? Уж не Ганс ли Шульце? Ведь именно он должен организовать переснятие схем! И Ольга... Чего бы это Койчеву, неприметном, пятидесятилетнему вдовцу, принимать у себя приятельницу Ганса? А может, все трое действуют заодно? Но почему в таком случае Ганс ушел раньше, если, допустим, и он был у Койчева? Треугольник, кажется, не треугольник, а пятиугольник, или же...

Чавдар вернулся домой поздно. Не успел он раздеться, как по телефону ему сообщили, что в настоящее время у Койчева находится Дюлгеров и тот человек, которого упустили при слежке десять дней назад. Тогда он тоже приходил к Койчеву. «Уж не Крачмаров ли? — подумал Чавдар. — По описанию — очень похож. Значит, Койчев связан со случаем в Стойках. Это показывает, что они даже не подозревают об установленной за ними слежке. Видимо, разрабатывают план той самой операции, о которой упоминалось в разговоре Златанова с Шульце... Значит, исполнитель — Койчев...»

Чавдар дал указание непременно проследить, куда направился Крачмаров, и у кого останется ночевать.

Около девяти вечера Чавдару позвонил Йотов. По голосу чувствовалось, что он встревожен. Йотов попросил Чавдара принять его...

— Я вам должен кое-что сообщить, — едва переводя дух вымолвил Йотов... — Дело в том, что ко мне приходил мой давешний знакомый Эрих...

— Почему вы не рассказали мне о нем раньше, или хотя бы вчера не позвонили? — резко прервал его Чавдар.

— Да, он приходил вчера, — машинально согласился Йотов. — Вы, разумеется, правы... Однако, понимаете, вчера мне как раз сообщили об увольнении... («Значит, Джамбазский не теряет зря времени,» — подумал Чавдар). А сына моего снова не приняли в университет... Это для меня такой удар... Но Эрих мне такого наговорил, что я, кажется, начинаю кое-что понимать...

И Трифон Йотов начал свой рассказ с 1943 года — с бомбардировок, со своего знакомства с Эрихом Брюмбергом. Он поведал Чавдару, что это он, Йотов, познакомил Эриха с Зико Златановым, и они настолько сблизились, что Эрих помог Златанову выехать из Болгарии. В 1948 году Эрих вдруг снова появился в Софии, но потом исчез, и он, Йотов, подумал было, что навсегда. Но вот в минувшем месяце тот явился к нему домой и завел речь об изобретении Йотова, а вчера... вчера сделал ему конкретное предложение...

— Он предложил мне первоначальную сумму в двадцать тысяч с условием, что в дальнейшем я стану сообщать ему обо всех крупных изобретениях в Болгарии, о планируемых посещениях нашей страны зарубежными учеными, о приезде иностранных делегаций... Понимаете, я с ним разговаривал таким неуверенным тоном, попросту говоря так мялся и мямлил, что Эрих, должно быть, подумал, что я у него в руках. Кстати, он сообщил мне, в какой гостинице остановился, что приезжает в Болгарию совершенно легально как представитель солидной западной фирмы, что мне нечего опасаться встреч с ним и такое прочее... Я не ответил ему ни да, ни нет... Чтобы выиграть время. Но потом, когда я поразмыслил, понял, что чуть было не дал втянуть себя в грязную игру, и что вообще вел себя ужасно глупо, не сообщив вам обо всем во время нашего первого разговора...