Хочу твоё сердце (СИ) - Солиева Кира

— Ты что вообще говоришь? Какое на хрен будущее? Меня сейчас только твоё здоровье волнует! — я встал, нервно начал ходить по палате.

Да что же это такое?! Вот дерьмо! Я не готов терять отца, не сейчас, когда после шести лет недопонимания мы наконец встретились, нашли общий язык. Мы ещё поборемся!

— Антон, успокойся, — остановил мои метания отец.

— Отнесись к этому, как к должному. Значит, так распорядилась судьба. Я ещё неплохо пожил, вас с Артёмом вырастил, внуков увидел. Пора, видимо, засиделся на этом свете.

— Какое, блять, засиделся? Какая, к черту, судьба?! — я опять вскипел не хуже чайника. — Никакой судьбе не позволю отнять тебя у нас. Должен быть выход. Ты сам всегда говорил, что выход есть всегда, надо только проявить упрямство и не сдаваться!

— Тогда и ситуации были другие. Всё. Оставь всё как есть. Я уже смирился и ты смирись.

— Не дождешься! Как ты не понимаешь, нельзя так, нельзя! Пока борешься, есть шанс, всегда, самый ничтожный, незаметный, но есть! Опустишь руки и всё, проиграл. Ты же всегда был бойцом, всегда стоял до последнего. Не сдавайся и сейчас. Борись. Мы с тобой. Я с тобой. Только скажи, что нужно делать? Мы с Артёмом всё сделаем, ради тебя.

— Да что ты прилип, что делать, что делать, — неожиданно психанул отец. — Я же уже сказал, всё бесполезно, только мучиться зазря! Не хочу всей этой возни, просто дайте умереть спокойно!

— Не дождешься, — я коснулся его ледяной руки и ободряюще сжал. — Мы тебя костлявой так легко не отдадим, побарахтаемся ещё.

— И в кого ты такой упертый? — отец покачал головой, отвернулся, неловко похлопал наши ладони второй рукой. — Делами лучше займись, на меня не отвлекайся…

Хотел ещё что-то добавить, но тут в палату вошла медсестра, со штативом для капельниц.

— Прошу прощения, но время посещения закончилось, у пациента процедуры. Прошу покинуть палату.

Я затравленно посмотрел на отца. Ну что за невезение? Почему прерывают обычно в самые важные моменты?! Ладно, пофиг. У меня уже созрел план, что и как делать дальше. Попрощавшись с отцом, я вышел в коридор. И направился за ответами к единственному человеку, который мог их дать.

Дойдя до нужной двери, я приличия ради постучал. Услышав голос врача, приглашающего меня зайти, так и сделал. Док сидел за столом и что-то печатал в компьютере. Увидев меня, он на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки. Ну что ж, Олег Геннадьевич, посмотрим, что вы за фрукт и как вас есть.

Я твёрдой походкой подошёл к его столу и без приглашения присел на стул для посетителей. От моей наглости врач в удивлении приподнял брови, даже клавиатуру в сторону отодвинул.

— Чем я могу вам помочь, Антон Михаилович? — спросил с самым невозмутимым видом.

Он что, сейчас прикалывается?! В смысле чем? Он сейчас моего отца должен спасать, а не писульки свои писать! Какого черта он тут сидит спокойно, пока у меня там отец чахнет с каждой минутой! Конечно же, вслух я ничего такого не сказал, не хочу раньше времени с врачом ссориться. Мне для начала нужно выжать из него ответы, а материться и ругаться всегда успею.

— Олег Геннадьевич, я пришёл за ответами. Раскажите о болезни моего отца, — и через силу добавил, — пожалуйста.

На долю секунды в глазах дока промелькнуло сочувствие, но его голос был сух и спокоен, наверняка, я не первый, кому он говорит не то, что хотят услышать.

— Ничего нового, к сожалению, я вам не скажу. Разглашение врачебной тайны карается законом и далека от врачебной этики, — он скупо улыбнулся. — У меня, как вы понимаете, связаны руки.

— Хорошо, в таком случае, я просто обязан ваши руки развязать. — я позволил себе небольшую театральную паузу, — отец рассказал, что у него онкологическое заболевание. Что-то вроде рака крови. В подробности не вдавался, их я хотел бы услышать от вас. Кроме того, меня беспокоит не только его диагноз, но и нежелание бороться. Я не узнаю своего отца, обычно он стоит до самого конца, а тут опустил руки и ничего не хочет. Что с ним, почему так?

— Удивили, молодой человек, я бы даже сказал: крайне удивили, — мой напор доктора совсем не напугал. — Михаил Сергеевич так усиленно скрывал свою болезнь, даже не верится, что у вас получилось его разговорить.

— Давайте оставим в тайне мои способы вывести отца на откровенность. Расскажите мне уже про его болезнь! — выпалил я, весь мой напускной контроль полетел к чертям.

Я нервно провёл пятерней правой руки по волосам, резко ударил по столу.

— В чëм, черт возьми, причина? Объясните, потому что я нихрена не понимаю. А это его… не знаю… смирение, блять! Он смирился, понимаете? Как так можно? Смириться и не бороться за жизнь?!Олег Геннадьевич, понятно кивнул, но через пару секунд начал говорить.

— У вашего отца хронический лимфоцитарный лейкоз, костномозговой формы, прогрессирующего течения. По-простому — рак крови. На данный момент у него начался рецидив после пяти лет ремиссии.

— Подождите, вы хотите сказать, что отец этой хренью уже пять лет болеет? — мир сошёл с ума, или это у меня уже крыша едет?

Неужели отец мучается столько лет, а Артём ни слухом, ни духом? Это полный зашквар, других слов у меня нету! Он дальше задницы своей Мармеладки ничего не видит, что ли?

— Успокойтесь, вы всё не так поняли. Давайте вы больше не будете стучать по моему столу, а я вам всё подробно расскажу.

Док, похоже, оказался мужиком сообразительным, сразу понял моё состояние. А состояние у меня было охуеть как зверское. Я сейчас на эмоциях готов был уничтожить всё вокруг, разорвать каждого голыми руками. Мне было больно за отца и я хотел, чтобы эту боль почувствовал каждый.

Но так нельзя! Куда нахрен делся мой самоконтроль?! Так, Вдохнуть-выдохнуть. Убрать руки со стола, а то правда что-нибудь сломаю на эмоциях. Всё, я готов слушать.-

— Данное заболевание у вашего отца было диагностировано шесть лет назад. Про причины болезни не спрашивайте. Этиология возникновения онкологических заболеваний до конца не изучена. Множество людей пьют, курят, травятся всякой дрянью и доживают до преклонных лет, ни разу даже близко не столкнувшись с раком. А бывает так, что умник, спортсмен, ЗОЖник, всю жизнь на позитиве — а потом раз, и за три месяца сгорает от рака желудка.

Я слушал врача очень внимательно и понимал к чему он ведёт. Но так хотелось верить в чудо, даже если я знаю, что его не существует.

— Не бывает такого, что съел не то, переспал не с тем без защиты или психанул по-крупному — и вот он, рак. Им заболевают, просто потому что заболевают. Есть, конечно, некоторые факторы, усиливающие риск заболевания, но у вашего отца мы таких не нашли.

Значит, у отца всё началось именно тогда, когда он меня сбагрил в военную академию? Нихера себе совпало. Одно немного успокаивает — если верить заумной речи доктора, это не я отца довёл…

— Тогда, шесть лет назад, состояние вашего отца резко ухудшилось, была проведена обширная диагностика всего организма, и вследствие неё был выявлен и выставлен диагноз: острый лимфоцитарный лейкоз, на тот момент в прогрессирующей форме течения, на второй стадии. Нам, можно сказать, повезло, что обнаружили его вовремя. По результатам молекулярно-генетических исследований мы назначили вашему отцу подходящую его случаю терапию, позволяющую взять болезнь под контроль. Были задействованы различные медикаменты, ваш отец прошёл несколько курсов химиотерапии, и когда мы добились стадии исскуственной ремиссии, то подключили тяжёлую артиллерию. И оно оказалось самым эффективным методом, и это аутологичная трансплантация костного мозга.

— Трансплантация? Док давайте уже перейдем на человеческий язык, что там и как отцу пересадили? — я больше не мог сидеть на одном месте, вскочил со стула, принялся мерить шагами кабинет. Доктор следил за мной с лёгкой опаской, видно, боялся, как бы я не разбил чего ненароком.

— Аутологичная трансплантация — это когда пациент получает предварительно подготовленный собственный костный мозг. Рисков, конечно, в этом случае больше, но Михаил Сергеевич согласился, учитывая, что банк доноров спинного мозга практически всегда пуст, а очередь очень большая. Да и подобрать подходящего донора удаётся далеко не всегда, если уж по-честному.