На условиях любви - Мелани Милберн

– А ты? – не выдержала она. – Что ты чувствуешь?

Казалось, Кейн пропустил ее вопрос мимо ушей. Бруни затаила дыхание. Ожидание становилось невыносимым, но тут Кейн приблизился к ней и прошептал:

– А что, если я покажу тебе?

– Согласна, – выдохнула она в ответ, и губы их слились в поцелуе.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Следующие несколько дней пролетели для Бруни незаметно. Кейн окружил ее вниманием и заботой, а она старалась не думать о будущем и жить сегодняшним днем, наслаждаясь атмосферой чувственности, витающей между ними.

Они так часто занимались любовью на пляже, что Бруни потеряла счет. Ее любовь к Кейну достигла за это время таких высот, что, казалось, заполнила все ее существо.

Что чувствовал Кейн, оставалось для Бруни загадкой. Он был пылким и чутким любовником, но, хотя в ласках ему и не было равных, ни одного слова любви даже в порыве страсти не коснулось его губ. Бруни старалась не демонстрировать своего разочарования, но с каждым днем в ней крепла уверенность, что она оказалась в том же положении, что и ее мать, любя мужчину, который к ней равнодушен.

Сегодня Бруни снова сидела на берегу, наблюдая, как Кейн плавает. Она слышала лишь плеск волн да крик одинокой чайки. Бруни очень не хотелось покидать этот уединенный уголок и снова возвращаться к городской суете.

Прошлым вечером Кейн сообщил ей, что ему необходимо уехать по делам в Мельбурн. Он предложил ей поехать с ним, но Бруни подумала, что Паулине и так трудно пришлось, пока они отдыхали, и решила просто вернуться к работе.

Бруни смотрела, как Кейн выходит из воды и идет ей навстречу. Высокий, сильный, загорелый. Его темные влажные волосы спадали на лоб. Он откинул их назад, когда сел на песок рядом с ней.

– Кейн... – начала девушка, нежно коснувшись его руки.

Но он не дал ей договорить.

– У нас осталось меньше двадцати четырех часов перед отъездом, – заговорщически произнес Кейн. – Как ты хочешь их провести?

– Что это у тебя на уме? – спросила Бруни, когда он медленно начал снимать с нее купальник.

– Я подумал, мы могли бы заняться этим, – он начал ласкать ее грудь. – Или этим, – его рука скользнула в ее трусики, разжигая в ней безудержное пламя страстей. – Как ты думаешь?

– Я потеряла способность думать тридцать секунд назад, – выдохнула девушка, привлекая его к себе.

Они медленно и чувственно занялись любовью на пустынном пляже. И остались бы там, если бы вечерняя прохлада не заставила их вернуться в дом. Но и в доме они не могли оторваться друг от друга. Стоя в ванной под струями теплой воды, они снова занимались любовью, доводя друг друга до экстаза.

Наконец Кейн смог оторваться от ее губ. Он взял ее лицо в свои ладони и заглянул в прекрасные голубые глаза. Две слезинки, как два бриллианта, застыли на ее щеках.

– Надеюсь, это слезы счастья, – сказал Кейн, заметив их.

– Никогда бы не подумала, что скажу это, но... да, я счастлива. – Бруни смотрела в глаза мужа и думала, как она могла когда-то ненавидеть его.

Кейн снова поцеловал ее. Медленно и нежно. А потом выключил воду и, достав полотенце, начал вытирать ее влажное тело.

– Ты потрясающая... – выдохнул он. – Просто великолепная!

– А ты весь мокрый! – поддела она его, гладя его роскошное влажное тело.

Кейн озорно посмотрел на Бруни, весело улыбнулся и, незаметно включив душ, обрызгал жену водой.

– Ты тоже, – сказал он и, прежде чем Бруни смогла что-то на это ответить, закрыл ее рот поцелуем.

На следующий день, собирая вещи, Бруни старалась не думать о предстоящей разлуке с Кейном, но чем ближе они подъезжали к его дому в Эджклиффе, тем тяжелее становилось у нее на сердце.

Как будто чувствуя ее состояние, Кейн участливо взглянул на жену и спросил:

– Почему ты грустишь?

– Тебе правда нужно уезжать завтра?

– Я же просил тебя поехать со мной, – напомнил он ей.

– Да... но моя работа...

– Найми кого-нибудь на свое место – посоветовал Кейн. – Теперь тебе не обязательно работать весь день.

– Но я люблю балетную студию.

– Тебе не нужно зарабатывать деньги. Моих хватит для нас сполна.

– Я работаю не из-за денег.

– Тогда почему? Чтобы быть независимой?

– Тебе неприятно само слово «независимость», так?

– Я уже говорил тебе, я хочу, чтобы ты была со мной в любое время. А карьера отнимает много времени.

– Ты же не хочешь сказать...

– Ты уже давно должна была уяснить, я всегда говорю то, что думаю.

Бруни замолчала. Она уставилась в окно, пытаясь привести в порядок свои мысли. Неужели Кейн и правда хочет, чтобы я стояла у плиты, как какая-нибудь домохозяйка? – пронеслось у нее в голове.

– Я бизнесмен, – продолжал между тем Кейн. – И я хочу видеть тебя дома, когда возвращаюсь с работы, а не ждать, пока ты освободишься.

– А я не игрушка, которую можно достать с полки в любое время! У меня есть обязательства перед моими учениками. И не забывай о Паулине.

– Твои обязательства меня мало волнуют. Теперь, когда мы будем жить одной семьей, ты не должна работать целыми днями. Я хочу, чтобы моего ребенка воспитывала мать.

– Ты все время говоришь о том, чего хочешь ты, а как насчет того, чтобы спросить меня, чего я хочу? И что-то я раньше не замечала у тебя особого желания завести детей.

– А я заметил, что у тебя дурацкая привычка противоречить всему, что я говорю. Признайся честно, Бруни. Ты ведь хочешь того же, что и я.

Бруни замолчала и отвернулась, считая секунды до того момента, как она сможет выйти из машины и избавиться от присутствия Кейна, которое начало раздражать ее.

Как только машина остановилась, Бруни выскочила на улицу и направилась в сторону дома. Она достала ключи, которые Кейн дал ей накануне, и начала открывать дверь, несмотря на просьбу Кейна остановиться и подождать его.

Дверь открылась. По всей округе раздался вой сигнализации, такой оглушительный, что девушка выронила сумку из рук и закрыла уши.

– Довольна? – спросил Кейн, подойдя к двери, чтобы отключить охранную систему.

Поддавшись неведомому импульсу, Бруни показала ему язык и прошла в дом, слыша позади его смех.

Бруни заперлась в спальне. Остаток вечера она не выходила из комнаты, хотя ей очень хотелось провести это время с Кейном.

Время шло к полуночи, а Бруни все не ложилась. Она думала, что вряд ли ей удастся заснуть сегодня, однако, едва коснувшись головой подушки, молодая женщина погрузилась в сон...

Спустившись на следующее утро на кухню, Бруни обнаружила там записку. А это значило, что Кейн уже уехал. Сожалея о своем вчерашнем поведении, Бруни снова поднялась наверх, чтобы переодеться.

Когда Бруни приехала в балетную школу, Паулина сидела за столом, просматривая какие-то документы. Заметив появление подруги, она сдвинула очки на нос и произнесла голосом Марлен Дитрих: