Царство божие внутри нас - Иоханн Таулер

Пусть это доверчивое предание своих забот Богу станет второй нашей добродетелью, но и сами будем поступать праведно. Ибо думать и жить неправедно и в то же время доверяться Богу — грех против Духа. Нет, пусть наше доверие погрузится в осознание ничтожности своего Я, в исполненную совершенной любовью уверенность в присутствии Божием и в добровольное отвращение от всего внешнего. Ибо из такого отвращения происходит истинное возвращение к Богу и тем самым защищенность в Боге.

Да и почему не препоручить и не передать нам с абсолютным доверием все Тому, Кто дал нам жизнь и наделил нас столь безмерной благодатью? Поэтому оставим вещи, заботы и себя самих — и предадим себя и их Богу. Тогда якорь суденышка пашей жизни укрепится в божественном дне, и мы — в безопасности и за гранью забот.

Но многие идут этим путем не до конца, ибо их помыслы и дела все еще по преимуществу направлены вовне. И если коснется их Бог изнутри и позовет, они уходят в другое место или другую землю. Так и бегают они от себя самих и от Бога, постоянно гоняясь за чем-нибудь и ни к чему не приходя, пока не окажутся в конце концов на пагубном пути. Сегодня они хотят одного, завтра другого, сегодня прибегают к одному учителю, завтра к другому, послезавтра готовы идти в монастырь или в отшельники, — но все, глядя вовне, вместо того, чтобы взглянуть вовнутрь, — и потому они никогда не приходят к покою и Богу. Ибо Бог, покой и надежность — внутри.

Иначе поступает мудрый, который, желая начать новое дело или изменить свою жизнь, всецело погружается в Бога и изнутри в безмолвии следит за тем, чего хочет от него Бог, дабы следовать за Ним в добровольной преданности, любви и отрешенности.

Тогда Бог сотворит в нем великие вещи и выведет его изо всякой неуверенности и заботы. Ибо он прекратил вновь распинать в себе Христа, и Тот воскрес в нем и соединился с Отцом.

Сподоби и нас, Боже, достичь этого и укрыться ото всех горестей и забот в надежном Царствии Божием!

Будучи уверен в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа... молюсь о том, чтобы Любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве.

Ср. Филп. 7, 6. 9

Самое благородное и самое благодатное из того, о чем следует говорить, — это любовь, и нет ничего полезней, чем творить любовь.

Бог не требует ни великого ума, ни глубоких мыслей, ни больших трудов; хотя не следует оставлять и добрые дела, но лишь любовь придает ценность любому занятию; Бог требует только любви. Это, по словам Павла, — «узы совершенные» (Ср. Флп. 1, 12—26).

Разумом обладают многие, великие дела совершают как праведники, так и грешники; но любовь отделяет добрых от дурных, ибо «Бог есть любовь, и те, кто живет в любви, живут в Боге и Бог живет в них» (Ср. 1 Ин. 4, 16).

Поэтому сначала и прежде всего научимся любви и будем так любить Бога, как он извечно любит нас. Тогда не изменится наша любовь и не отнимется, но, направленная к Богу, будет все возрастать. Ибо любовь добывают любовью, и чем больше любят, тем больше могут любить.

У любви двоякая сущность: внешняя и внутренняя. Внешняя любовь направлена на ближних, внутренняя — непосредственно на Бога. Чтобы возрастала эта любовь, надобно познание. Поэтому Павел просит, чтобы наша любовь «возрастала в познании и всяком чувстве». Не будем довольствоваться хорошим, но будем вечно стремиться к лучшему и наилучшему. А дабы, любя, знали мы цель и путь, и любовь устремляла нас к Богу, нужны познание и опыт.

Истинную божественную любовь, которая должна быть внутри, мы, в свою очередь, проверим и измерим любовью, внешне питаемой в сердце к своим ближним. Ибо мы не полюбим Бога, пока не возлюбим своих ближних, как самих себя. Согласно написанному: «Как возлюбишь ты Бога, Которого не видишь, если нс любишь брата своего, которого видишь» (Ср. Ин. 4, 20).

В этом цель заповеди Божьей: «Возлюби Бога, и ближнего своего, — как самого себя» (Ср. Мф. 22, 37. 39). Радуйся с ним и сострадай ему во всем и будь с ним одним сердцем и одной душой, как было это в апостольские времена, когда «все, что имели, было у них общим» (Ср. Дели. 2, 44; 4, 32. 34).

Если нс можешь это проявить внешне, поскольку у тебя нет средств, пусть это будет внутри и проявляется в постоянной готовности делать добро. А если ты ничего нс можешь сделать своему ближнему, то хотя бы скажи ему добрые ласковые слова из самой глубины своего сердца.

Проявляй свою любовь и к людям несовершенным: недостатки их переноси в любви и терпении, не осуждая и не порицая, но принимая их в духе любви Божьей. Если же ты чувствуешь и поступаешь иначе, то осознавай, как сильно тебе еще недостает внутренней любви.

Именно по тому, сколь далеко простирается твоя внешняя любовь, нужно проверять свою внутреннюю любовь, которая направлена вовнутрь — к Богу, к своему первоистоку. Для того надобны проницательность и понимание того, что оба вида любви — явления одного порядка. Это подразумевает Павел, желая, чтобы любовь наша «еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» (см. выше), ибо из одной любви расцветает другая.

И как внешняя любовь должна проявляться в том, чтобы не считать кого-либо из других людей недостойным любви, но наделять ею неограниченно и без исключений, так и любовь внутренняя из самой глубины должна быть направлена к Богу, и пусть человек, не думая, что он недостоин такой любви, и недостатки свои, и слабости в радостной самоотдаче погружает в Бога, отказываясь от своей воли и полностью препоручая себя воле Божьей.

Истинная внутренняя любовь дает человеку возможность в этой преданности перестать быть самим собой, дабы свершалась в нем и изливалась на него Божья воля и справедливость, — «Не как я хочу, но как Ты хочешь»(см. выше).

Кто так любит, тот причащается любви Божьей и достигает такой обращенности и самоотдачи, что совершенно входит в волю Божью; и этому не мешают никакие присущие ему ошибки и слабости. Дать же ему это может только Бог, и сподобится он этого, лишь погрузившись любовью в любимых.

Кто так любит, тот уподобляется тому другу Божьему, который признавался: «По-другому нельзя, надобно желать Царствия Божия ближним своим больше и искренней, нежели себе самому» (Ср. Рим. 9, 3). Так чувствует истинно любящий.

Внутренне любящий не желает ничего для себя. он не хочет быть ни богатым, ни бедным, но оставляет себя самого и все, что не есть Бог, и препоручает Ему. Тогда Тот, Кто начал в нем доброе дело, сможет его завершить. И любовь возрастает, пока не изольется блаженством самоотдачи.

Тогда внутренняя любовь достигает своей высшей точки и становится единством.

Но прежде пройдет она долину мрака и непознаваемости. Ей станет горестно и страшно, не отдалилась ли она от Бога, Которому предана. В этой крайней и высшей преданности отвергнется она от всех привязанностей и имений, полностью отвергаясь и от себя самой. Ибо здесь Бог любит Себя Самого и Сам для Себя есть предмет Своей любви.

Любовь тут всецело переходит в Бога и преображается. Тут дух покоится в Духе Божьем, в тишине божественной сущности. Тогда изливается божественный свет в мрак развоплощения, и нет ничего, кроме Бога в Боге.

Всякое многообразие и двойственность делается едина: тогда в ночи души рождается Христос и начинается вечный день, о котором один учитель написал: «Свет Христов, светящий в глубине пашей души, лучезарней, чем солнце в небе».

Это то, чему хотят научить нас друзья Божьи и о чем говорит Павел, умоляя, чтобы наша любовь становилась все более и более богата в познании и всяком чувстве, делаясь истинной любовью Божьей (см. выше).

Но сколь многие говорят о своей любви к Богу, но думают в своем сердце и в своей дуйте о самих себе: своем маленьком Я, которое из этого извлекает что-то для себя, для своей чести или выгоды.

К таким относятся те фарисеи, которые полагают, будто они угодны Богу. Но когда их духовные упражнения, молитвы и созерцания доходят до самого дна, то обнаруживается, что в мыслях их — не Бог и не Его они любят, а свое Я. Они же этого не замечают. Они свершают много добрых дел, становятся на колени и молятся, говоря, что грешны, но все же любовь их не достигает Бога; ибо их мысли и их любовь обращены не к Богу, а к самим себе и к тварному, собственным желаниям и имениям, своему удовольствию и своей пользе — и внутренне, и внешне.

Лишь малой частью своих помыслов и чувств они с Богом, а, стало быть, не выполняют они заповедь любить Его всем сердцем, всей крепостью и всем разумением своим. И потому не отвечает им Бог.

Есть и другие, получше: они оторвались от мирских вещей, насколько это в их силах. Но любят они пока только чувствами и образами. Они думают о человеке Иисусе, как он родился, жил, страдал и умер на кресте. Все проплывает мимо них, вызывая радость и слезы, будто лодка по Рейну, — всецело чувственное и плотское, а не духовное.