Подчиненная функция - Мария фон Франц

Вопрос: Могли бы вы сказать, что пропаганда является основным полем действия подчиненной функции?

Д-р фон Франц: Да, существует тип пропаганды, который строится на возбуждении эмоций в объекте пропаганды. Каждый, кто использует столь низменный тип пропаганды, обязан сознавать, что волнение масс вызывают не убедительные разговоры, а возбуждающие эмоции. Эмоции можно пробудить одновременно в каждом члене группы, если удастся поднять подчиненную функцию, потому что, как я уже говорила раньше, эта функция — эмоциональная. Итак, даже если вы хотите убедить интеллектуалов, вы должны возбудить их примитивные чувства! Если вы выступаете перед университетскими профессорами, не следует пользоваться научным языком, так как в этой области их восприятие обладает особой ясностью, а потому они заметят каждую ловушку, расставленную вами в своей речи. Если вам необходимо насытить выступление ложью, следует подкрепить ее большим зарядом чувств и эмоций. В связи с тем, что университетские профессора в среднем обладают подчиненной чувствующей функцией, они мгновенно окажутся вашими жертвами. Гитлер владел этим искусством. Анализ его речей показал, что он разговаривал совершенно по-разному с различными группами людей и прекрасно знал, как разбудить в человеке его подчиненную функцию. Один мой знакомый, неоднократно слышавший его речи, рассказывал мне, что Гитлер искусно пользовался интуицией, чувствуя каждый раз, каким способом использовать сложившуюся ситуацию. Временами в начале речи Гитлер казался слегка неуверенным. Подобно пианисту, наигрывающему перед концертом мелодии то из одной, то из другой пьесы, он пытался найти нужную тему. Иногда он казался бледным и нервным, и его люди из СС изо всех сил старались сгладить ситуацию, считая, что фюрер, похоже, не в форме. Но он в это время просто прощупывал почву под ногами. Затем замечал, что, поднимая определенный вопрос, он порождает возбуждение слушателей, а уж после этого уделял этому вопросу все свое красноречие! Это была настоящая демагогия. Когда он чувствовал этот подчиненный уровень, то знал, где искать комплексы, а они и были целью его речей. Человек должен поднимать вопросы, лежащие в примитивной, эмоциональной области, так, как это сделала бы сама подчиненная функция. Гитлер не открыл никаких новых законов, фактически он сам был жертвой собственного комплекса неполноценности, который и наградил его таким талантом.

Д-р фон Франц: Меня спрашивали, связаны ли между собой эмоции и чувства. Отвечаю: только когда это подчиненное чувство. Эмоция и чувство связаны у мыслительных типов. Я иногда думаю о национальных различиях между французами и немцами. В немецком языке существует много слов для обозначения чувства, которое часто путают с эмоцией, в то время как французское слово для чувства, sentiment, не выражает ничего, связанного с эмоцией, даже ее оттенка. Вообще говоря, французы как нация обладают более дифференцированным чувством, поэтому для них оно никак не связывается с понятием эмоции. Вот почему французы всегда любят посмеяться над чувствами немцев. Они говорят: "Ох, уж эти немцы, с их пламенными чувствами — пиво, пение и вечное "Oh Heimatland" (О, Родина) — экая сентиментальная чушь!" У француза есть sentiment рельефно обозначенное, определенное чувство, безо всякой воды в нем. Вот вам пример чувствующего типа, проклинающего подчиненное чувство нации, чье превосходство заключается не в чувстве. Немцы мыслят много лучше, но их чувства довольно примитивны, теплы и заполнены атмосферой конюшни, но при этом в них столько взрывчатки!

Вопрос: Поставили бы вы знак тождества между трансцендентной функцией и гештальтом?

Д-р фон Франц: Она отличается оттого, что обычно используют при гештальт-анализе или от того, что применяется, когда вы позволяете людям просто свободно фантазировать. Здесь — это фантазирование с участием эго-сознания, определившего свою точку зрения. Эта активность возбуждается стремлением к индивидуации. Когда оно все еще исходит из бессознательного, то просто служит элементом постоянной неудовлетворенности, которая «пилит» людей до тех пор, пока они не достигнут более высокого уровня, и этому нет конца. Principium Individuationis, естественно, является такой трансцендентной функцией, но в юнгианской психологии считается, что личность позволяет кусать себя до тех пор, пока не сделает следующий шаг в жизни — не повернется лицом к своему обидчику и не попытается придать ему конкретную форму, выражая ее посредством активного воображения. И это некоторым образом приведет затем к эволюции, которая выйдет за пределы проблемы четырех функций; тогда постоянная борьба между ними наконец прекратится.

Вопрос: Можно ли в таком случае определить эту стадию как постоянное состояние активного воображения?

Д-р фон Франц: Да, этот уровень контролируется активным воображением. Используя внутренние островки сознания, вы удерживаетесь на среднем уровне: вас больше не интересует, что происходит на верхнем или нижнем уровнях. Можно сказать, что вы остаетесь внутри своего активного воображения и чувствуете, что именно здесь продолжается ваш жизненный процесс. Например, на одном уровне вы очень часто замечаете явления синхронии, а на другом — сновидения, но удерживаете свое сознание в направлении событий, происходящих на среднем уровне, на происшествиях, включенных в ваше активное воображение. Это состояние превращается в функцию, с которой вы продвигаетесь по жизненному пути. Другие уровни по-прежнему для вас существуют, но вы не занимаете в них центральное положение. Центр тяжести сдвигается от эго и его функций в промежуточное положение, сообразуясь с намеками Самости. Например, в китайском тексте, описывающем этот процесс, говорится, что сознание при этом напоминает кота, следящего за мышиной норкой — он не слишком скучает и не слишком напрягается. Если кот слишком напряжен, по спине у него бегут мурашки, и он может упустить мышь; если ему слишком скучно, мышь вылезет из норки, и рассеянный кот упустит ее. Этот вид как бы затуманенного внимания направлен в сторону внутренних процессов.

Вопрос: Применял ли доктор Юнг теорию функций к своим идеям о Троице и кватерности (четверице) в исследованиях религии?

Д-р фон Франц: Если быть краткой, я бы ответила на этот вопрос утвердительно. То есть, проблема третьего и четвертого в религиозной символике связана с проблемой четырех функций. Их связь подобна той, которой соединены между собой архетипическая модель с отдельным случаем. Если обратиться к рисунку, который приводился мной на первой лекции, архетипическая констелляция должна была бы находиться в основании души; это — тенденция структуры, стремящейся к развитию четырех функций. Вы можете обнаружить данный архетип в мифологии четырех личностей, в четырех направлениях компаса, в четырех основных ветрах, в четырех ангелах на четырех углах мира. То же самое присутствует и в христианской символике. Например, из четырех евангелистов трое представлены в символических образах и только один как человеческое существо. Кроме того, существуют четыре сына Гора, трое из которых имеют головы животных, а четвертый — человеческую. Все это — проявления основной структуры архетипа в человеческой психике, характера человеческого существа, которое, как только пытается создать модель всего сущего — модель всего космического мира или обобщенного человеческого существования, — стремится использовать четырехмерную модель. Выбор, естественно, чаще останавливается на четырехмерной модели, нежели на любой другой. Эта тенденция обнаружена в Китае, а следовательно, ее можно найти везде. Четырехчастные мандалы всегда возникают из импульсивного желания создать модель общего существования, когда людям не импонирует встреча только с одним фактом, а хочется составить общую картину явлений. Стало быть, это наследуемое, врожденное, структурное свойство характера человеческой психики — использовать такие четырехмерные модели для обобщенных явлений.

Проблема четырех функций в индивидуальном сознании могла бы стать вторичным продуктом в этой более фундаментальной модели. Не следует проецировать факторы структуры бессознательного на поле сознания или использовать свойства функций сознания для объяснения структуры архетипического начала. Проблема четырех функций в сознании индивида является лишь одним из проявлений этих более обобщенных архетипических представлений. Например, если вы пытаетесь объяснить расположение четырех гор в четырех направлениях мира в Китае или четырех ветров в четырех углах мира, говоря, что один из этих элементов представляет собой мыслительную функцию, а следующий — какую-нибудь другую функцию, вы абсолютно ничего не добьетесь. Это просто не сработает! Архетип кватерности как модели общей ситуации является еще более обобщенным, чем представление о четырех функциях. Следовательно, было бы заблуждением сузить догму о Троице и проблему четвертого лица в Троице (будь то дева Мария или дьявол) до проблемы функций. Попытаемся пойти совсем другим путем: будем считать, что это — общая архетипическая проблема, но в отдельной личности она принимает форму четырех функций. Например, в христианской религии дьявол является символом абсолютного зла в божественном, но было бы крайне самонадеянным оказать столь высокую честь вашему подчиненному мышлению или подчиненному чувству, представив его самим дьяволом. Это было бы слишком преувеличенным объяснением вашей подчиненной функции. Такое же впечатление произвело бы и заявление о том, что ваши три относительно развитые функции соответствуют Троице. Как только вы решитесь произнести столь необдуманные, неразумные мысли, так сразу поймете, насколько смешными оказались ваши идеи. Тем не менее, вы можете сказать, что связь между этими категориями существует, так как зло, негативизм и тяга к разрушению несомненно связаны с подчиненной функцией личности.