Свободный выбор - Вера Чиркова

— Знаешь, Ранзел, — сжалилась куница, — давай я угадаю. Узнать хочешь не ты, а все вы. И вопрос у тебя не один, а штук десять… не меньше. Но я отвечу только на те два, которые считаю самыми важными. Первый — убегать и возвращаться домой я не собираюсь. Второй, окончательное решение я сообщу вам, когда мы переправимся через Ругор и доберемся до Ставина. Я уже говорила, у меня свободный выбор, и забывать об этом я не намерена.

Дальше, до самой избушки Ермея они ехали молча и вдвоем. Остальные женихи так и не подумали догонять брата и куницу, и Веся ехидно ухмылялась, представляя их разочарование, когда Ранзел будет докладывать об успехах. Маску она к этому моменту сняла и спрятала в мешок, заменив легкой шапкой с прикрывающими лицо полями, судя по встающему над лесом солнцу, весна перешла в решительное наступление. Ранзел покосился на перекалывающую косу невесту с интересом и завистью, но сам снимать маску все же не стал.

Значит, успели договориться, что при людях клана Куницы княжичи будут ходить в масках, перевела для себя его взгляд княжна и пожала плечами. Это только доказывает, что все они — люди слова, и больше ничего. А знания об остальных их добродетелях и недостатках Весе ещё предстоит выковырять из-под толстых защитных щитов, сложенных из недоверия, клановой чести и личных интересов.

Жареной гусятиной запахло ещё за полсотни шагов, и тэрхи сами прибавили ходу. Но уже нёсся впереди них условный посвист дозорных, который случайный путник вряд ли отличил бы от весеннего пересвистывания дроздов.

— Командир решил не останавливаться здесь на завтрак, — хмуро выдавил Ранзел. — Поешь, пока они нас догоняют, а для братьев завтрак возьмем с собой.

— Нет, так мы делать не будем, — мгновенно отрезала Веся, сообразив, что ястребы решили всё это заранее, потому-то богатырь и едет с ней один.

Вернее, решал, скорее всего, Берест… а остальные просто подчинились. А её спрашивать снова не захотели, потому и подослали Ранзела.

— Они всё равно не подъедут ближе, — хмуро признался княжич, и его глаза с надеждой уставились на Весенику. — Ты же сказала, что не станешь возвращаться домой? Я тебе верю. Завтракай, я же понимаю, они твои сородичи, поговори сколько хочешь. А мы будем ждать у развилки.

— Ты не понял, Ранзел! — фиалковые глаза смотрели на воина с жалостью. — Я считаю ваше решение неправильным, и сейчас ты поедешь и убедишь в этом братьев.

— Но…

— Не спорь! Вы все получили вчера ранения, и я добавила вам способности быстрее их излечить. Но для того, чтоб зарастить раны и пополнить кровь, ваши тела потратили силы, спроси Ансерта, он подтвердит. И эти силы никто из вас не восстановил, кусок сухого пирога и кружка чая — недостаточная замена потерянной крови. И мои сородичи это знают, я не раз ходила с ними в походы и успела объяснить каждому. Потому они и напомнили утром про мясо. И сейчас уже варят наваристый мясной суп, и в нем гусиная печенка, коренья и клецки из взбитых яиц. И всё это нужно для поправки здоровья не только Лирсету, хотя ему в первую очередь. Вот и объясни братьям, что я буду сидеть тут три дня, если они не приедут завтракать. И, кстати… пусть не тревожатся о своих масках. Куницы народ вежливый и не любопытный… вопросов задавать не будут.

Ранзел молча развернул тэрха и отправился назад, а Весеника хмуро глянула ему вслед и поехала к избушке, едко усмехаясь над собственным утверждением. Ну да, сородичи виду не подадут, что их заинтересовало странное поведение женихов, но батюшке доклад отправят прежде, чем отряд успеет уйти с этой поляны.

К тому времени, как на полянке появились тэрхи княжичей, Веся успела подлечить тех, кто постеснялся попросить у нее помощи утром. Затем умылась тёплой водой и переплела косу, из которой сначала вычесала несколько еловых иголок и обломков сухих веток.

Она сидела за столом, поставленным в сторонке, под старой яблоней, смотрела на подтаскивающих еду сородичей и слушала рассказ приведшего их Тирьяна, служившего в княжеском войске старшиной.

— Как твой сигнал заметили, сразу поняли, что вы в засаду попали, первые два десятка за четверть часа собрали. Остальные через полчаса после нас сюда примчались, по пути все дозоры созвали. Злодеи-то к тому времени по пятёркам разделились и по лесу рыскали, вас искали. Своих они раньше нас нашли.

Он достал из колчана пучок стрел, перевязанных тесемкой, и отдал Весе, деликатно не упоминая, что удивлен количеством промахов.

— Одному в мешок попала, — сама покаялась княжна, краем глаза наблюдая, как ястребы приветствуют хозяев стоянки, привязывают тэрхов и снимают с седла Лирса. — Он как раз падать вздумал. Да и лук… хоть и похож, а чужой.

— Да уж, вижу, — проворчал Тирьян и гостеприимно улыбнулся гостям: — Проходите, усаживайтесь, вот варево горячее, а там и мясо поспеет, мы его на углях печем. Веся, тебе налить? Там с поджаркой, тут простой, на костях.

— Я сама, — куница ловко зачерпнула мясной суп начищенным до блеска медным ковшиком, явно доставшимся в наследство от степняков, и налила в миску Лирса. — Это тебе. На поджарке пока рановато.

Затем налила себе и отдала ковш Ранзелу. Сами нальют, здоровые.

Ястребы хоть и держались суховато, но ели с большим аппетитом и суп, и мясо, и привезённые подоспевшими из деревни селянами пироги и сметану. Никто из воинов клана Куницы за стол с гостями так больше и не сел, отговариваясь срочными делами, а Веся и не настаивала. Хватало ей и Тирьяна, с его дотошливостью и собственным мнением по любому поводу.

— Так как же это Мариля тебе лук-то отдала? — потрогав мозолистым пальцем приставленное к стволу старой яблони оружие, вернулся к волнующей его теме воин, когда гости расслабленно пили отвар с медом.

— На память, — еле заметно усмехнулась Веся.

— Как интересно, — задумался он. — А скажи, матушка, больше она ничего не дарила? На память?

— Ох и жук ты, дядька Тирьян! Всё тебе интересно! — княжна вполне могла бы сейчас смолчать, ничего ему не рассказывать при княжичах, скоро и сам всё узнает. Да видела по насторожившимся женихам, как задела их эта беседа, и потому, вздохнув, буркнула: — Ну, подарила. Очки, куртку… жемчуга шкатулку.

— Вот теперь мне всё понятно… — резко помрачнел вдруг Тирьян. — Это она тебя уговорила! А я никак в толк взять не могу, отчего Радмир меньшую дочь вперед старших отдал! Ну про тех всё ясно… а вот эта чем разжалобила, хотел бы знать?

— Тирьян, — начала сердиться Веся, — ты мне друг, но не смей так говорить про Марилику! Она мне сестра… и её счастье мне не безразлично.

— Прости… не держи зла. Но ведь я твою судьбу совсем по-другому видел!