Переполох в Детройте - Дон Пендлтон

Он попал в западню, из которой не было выхода.

Глава 20

Тоби свернула на подъездную дорогу и, выключив двигатель, медленно покатилась к порталу здания. Остановившись, она нервно поправила волосы, потянулась было за сигаретой, но передумала, закрыла глаза, прислушалась... Тихо. Где-то неподалеку хлопнула дверца машины. По тротуару застучали каблуки. Ах, черт возьми, ведь Мак предупреждал...

Шаги приближались. Прошла минута сорок секунд. Тоби закусила губу — больше она ничего не могла сделать для Палача.

Но иногда и доля секунды играет важную роль в борьбе между жизнью и смертью!

Боже, так что же ей делать! Боже, помоги!..

Тоби не выдержала. Она неслышно выскользнула из автомобиля и побежала по лужайке, терзаемая страшными мыслями...

Полицейские приближались. Тоби уже отчетливо видела их силуэты... И тут один из них обо что-то споткнулся и остановился. Пока он искал препятствие, склонившись до самой земли, Тоби поняла, что нужно делать. Она схватила кусок формованного бетона и изо всех сил швырнула его в направлении улицы.

Кусок каменного ажурного бордюра в форме диска с громким стуком шлепнулся на тротуар и юзом заскользил по асфальту.

Шаги тут же замерли. Кто-то сердито воскликнул:

— Что за чертовщина!

— Ложись, дурак! — ответили ему.

Послышался треск веток — кто-то поспешно рухнул в кусты и затаился.

Тоби бегом вернулась к машине, завела двигатель и до отказа выжала педаль газа. Машина, словно выпущенная из катапульты, с ревом рванула с места. Дверца, которую Тоби забыла закрыть, с лязгом захлопнулась сама. Газ! Еще газ! Фары — на дальний свет... Тоби не совладала с поворотом и машину занесло на обочину. Задний ход! Покрышки впились в асфальтовую полосу и машина, виляя, понеслась по улице, мало-помалу обретая устойчивость.

Тоби так увлеклась управлением машиной, что даже не сразу поняла, что по ней стреляют. Один выстрел, второй, целая очередь... Заднее стекло разлетелось вдребезги, в салон ворвался ветер. Тоби пригнулась к рулю и еще крепче вцепилась в баранку.

Сзади ярко вспыхнули фары преследующей машины. На скорости 80 миль в час она вылетела на перекресток и только тогда заметила опасность. Целая колонна машин с включенными мигалками двигалась ей навстречу. Первым шел бронеавтомобиль, используемый полицией для подавления беспорядков. Он попытался затормозить, его развернуло, и он окончательно перегородил ей дорогу.

— Черт побери! — в отчаянии крикнула Тоби. — Черт, черт, черт!

И все-таки она дала Болану так необходимые ему две минуты! А возможно, и того больше!..

— Черт побери, ах ты, черт побери!..

В этот самый момент не на шутку обеспокоенный Мак Болан тащил обезумевшего от страха «плейбоя западного финансового мира» к «черному» ходу. Мак волок его за фалды шелкового смокинга, задницей по земле.

Болан услышал шум перед домом и, конечно, понял, что он означает. Звуки в ночи разносились далеко вокруг. Там — Тоби. И она...

Мак обеими руками сжал горло Крошки Касса и встряхнул его, как пантера свою добычу. В его обычно холодном голосе прозвучала злость и ярость от безысходности и крушения надежд:

— Цена круто пошла вверх, парень. За такого жалкого работорговца, как ты, прыщ на заднице у мартышки...

— Прекрати, ради Бога! — взмолился Кассиопея. Но Болан был непреклонен:

— Значит, Сал назначил ей наказание соответствующее преступлению. Ну что ж, ты получишь то же самое!

С этими словами Мак сорвал с Бобби штаны, швырнул его на траву, наступил ногой на горло и обнажил стилет.

Бобби завыл:

— Нет! Боже, нет! Только не это!

— Что случилось, Крошка Евнух? Наказание не устраивает тебя?

— Боже мой, я думаю, она жива! Я уверен, она жива. Проверь, Болан! Я скажу где! Боже, только не делай этого!

Болан вонзил стилет в землю между трясущихся ног Кассиопеи.

— Если ты мне соврал, старик, то в следующий раз потечет твоя вонючая сперма. Я даю тебе последний шанс, чтобы сказать правду.

— Я клянусь! Клянусь!

Болан встал, презрительно плюнул и отступил на шаг, оставив Крошку Касса вариться в собственном соку в полуобморочном состоянии.

Конечно, не смешно обращаться с человеком таким вот образом, но иногда это необходимо. Уж слишком высока была цена правдивого ответа. Безудержный гнев Болана заставил Бобби поверить, что Болан действительно сделает то, что обещал. Теперь Мак на 99% был уверен, что ему удалось выжать из Касса правду.

Но «победа» не доставила Маку радости. Совсем наоборот. Как говорила Тоби, когда они были вместе, иногда цель не стоит тех усилий, которые ради нее затрачивались. Мешок костей — еще не победа.

А женщина — федеральный агент, которой пришлось самой принимать решение, видимо, решила заплатить самую высокую цену!

Глава 21

Холзер направлялся домой, чтобы переодеться, перекусить, и, если удастся, немного подремать, когда принял сигнал тревоги от «Ударной-8».

Подходил к концу чертовски длинный день, огромное напряжение последних восьми часов которого могло выжать как лимон даже самого выносливого человека, а Джон Холзер занимался делом Болана вот уже двадцать часов кряду, но сообщение с Кросс Пойнт Вудс подействовало на него как приличная доза допинга.

Он почувствовал возбуждение, словно мальчишка, бегущий за пожарной машиной, спешащей на вызов, когда увидел, как автомобили мобильной группы свернули вдруг с набережной на Верньер-стрит.

Черт возьми, это была его территория, он знал лучший и более короткий путь, чтобы прибыть на место происшествия хоть на несколько минут раньше группы. И он не преминул это сделать.

Холзер промчался мимо яхт-клуба Кросс Пойнт, с визгом колес вылетел на Хоторн-стрит, включил сирену и, моля Бога, чтобы удача не отвернулась от него, рванул к Мартеру, на перекрестке бросил машину в крутой вираж и понесся на север, к бульвару Йорктаун.

Выскочив на бульвар, лейтенант выключил сирену и продолжил путь только с включенными мигалками. Однако на первом же перекрестке он чуть было не врезался в медленно ползущий «фольксваген», и после этого с досадой решил пожертвовать скоростью, чтобы остаться в живых, хотя, конечно, его не оставляла надежда оказаться первым на месте происшествия.

Позднее, прокручивая в голове весь ход дальнейших событий, Холзер пришел к выводу, что именно это снижение скорости дало начало целой серии странных, необъяснимых явлений.

Холзер подъезжал к месту происшествия с запада. Ударная группа должна была ехать с севера от Верньер-стрит, под прямым углом к маршруту, выбранному лейтенантом. Но, очевидно, по каким-то тактическим соображениям машины группы свернули в сторону, выехали на бульвар и помчались в западном направлении, опережая Холзера почти на двести ярдов.

Тогда Холзер круто свернул на юг, затем снова помчался на запад, кипя от ярости от того, что его «сделали» как пацана на его же участке, и проклинал себя за самонадеянность и, как следствие, необходимость нюхать чужие выхлопные газы.

Еще один головокружительный вираж, и Холзер вихрем понесся к месту происшествия по дороге, с которой перед этим свернула мобильная ударная группа.

Его рацию не успели настроить на канал «Дельта», и Джон никак не мог понять замысел командира группы. Может, уже не стоило нестись, сломя голову?

И тут Холзер услышал впереди беспорядочную стрельбу, которую перекрыл сдвоенный грохот винчестера, а когда увидел автомобиль, стоявший поперек дорога, то лишь тогда разгадал маневр ударной группы. Черт возьми, он слишком поздно понял его!

У Холзера не оставалось времени, чтобы сбросить скорость с 90 миль в час до нуля, и тем самым избежать столкновения с машиной полиции. И тогда он вспомнил про старый прием, который ему как-то показывали в полицейской академии. Холзер изо всех сил ударил по тормозам и одновременно круто вывернул баранку влево. Вращаясь, как волчок, машина вынеслась на перекресток, ударилась колесами о бордюр, и ее отбросило на боковую улицу.

Ну что ж, почти удалось! Потеряв управление, машина неслась как болид, сбивая молодые деревца и приминая кустарник. Взбесившийся автомобиль бросило в другую сторону — прямо на забор. Бампер за что-то зацепился, машину снова развернуло, швырнуло набок, опрокинуло и завертело. Холзеру, удержавшемуся в кресле только благодаря ремням безопасности, вдруг вспомнилось, как в детстве на ярмарке он решил покататься на аттракционе «мертвая петля», и все съеденные им за обедом фрикадельки со спагетти полетели на зрителей, стоявших внизу... Одновременно с этим воспоминанием пришло недоумение — неужели это его предсмертные мысли? Неужели ему нечего вспомнить более яркого, значительного?

Он потерял сознание. Трудно сказать, на какое время он отключился, возможно, всего на несколько секунд. Когда же Холзер пришел в себя, то сразу понял, что зажат в перевернувшемся смятом автомобиле, который уже начал гореть и в любую секунду мог взлететь на воздух.