Мы разминулись на целую жизнь. - Александра Соколова

– Николай, – отец пожал руку дяде Олегу и только после этого притянул к себе дочь, – Привет, Инчонок.

– Олег.

– Наталья, – представилась женщина, – Инночка, привет.

– Привет, – Инна выпуталась из крепких объятий отца и поцеловала Наташу в щеку, – Как доехали?

– Заблудились немножко, мне даже пришлось выступить в роли штурмана. Представляешь? Я по карте искала дорогу. Это так весело! Я уже сказала Коле, что обратно мы поедем другим путем, подлиннее. Олег, вы Лизин дядя, да? Инна про вас рассказывала. Очень приятно наконец-то познакомиться лично. А почему вы здесь нас ждете?

– Мы же не знали, что ты у нас великий штурман, – улыбнулась Инна, – Решили подстраховаться. Хотите ноги размять или доедем до дома? Тут минут пять езды.

– Поедем, – кивнул Николай Валерьевич, – Разминаться будем позже.

Возражений ни у кого не возникло, и через обещанные пять минут автомобиль уже припарковался рядом с Инниной «Тойотой» и приветливо распахнул свои дверцы. А с крыльца к забору уже медленно шла растерянная бледно-синяя Лиза.

Она смотрела, как Инна смеется чему-то, обнимая отца, и чувствовала странный холодок в коленках.

– Мась! – наконец-то, её заметили. И не просто заметили, а шагнули навстречу, ухватили за руку и даже приобняли немножко. – Знакомься. Это мои мама и папа. А это – моя Лиза.

– Рад, – коротко улыбнулся Николай Валерьевич, – Я бы с радостью предложил тебе называть меня папой, но, боюсь, возникнет путаница, поэтому предлагаю остановиться на дяде Коле. Согласна?

– Да, – противный комок ухнул из горла вниз и растворился где-то в области коленок. Лиза даже засмеялась радостно, – Очень приятно!

– А я – просто Наташа, идет? – подключилась к разговору женщина. – Тети и дяди навевают на меня страшную тоску, и потом, я за демократию.

– При чём тут демократия? – поинтересовался несколько оскорбленно дядя Олег. – Не понимаю.

– Ни при чём, – радостно ответила Наташа, – Просто из длинных слов я сейчас вспомнила только это.

Через час члены семьи Ломакиных уже и не помнили, что познакомились с четой Рубиных только сегодня: Лёша, дядя Олег и Николай Валерьевич дружно разводили огонь в мангале, пили пиво и периодически смеялись над чем-то. Тамара Федоровна и Наташа наперебой пели Даше песенки и умильно качали головами. А Лиза и Инна на кухне нарезали крупными кусками помидоры и тихонько разговаривали.

– Сколько лет твоему папе? – спросила Лиза, доставая из буфета большое блюдо и укладывая на него листья салата. – Он так молодо выглядит…

– Сорок семь. Маме – сорок один. Они и правда еще молодые.

– Но как? Не могли же они тебя в десять лет родить!

– А они меня и не рожали, – Инна улыбалась, не отрывая взгляда от разделочной доски и оглянулась лишь когда Лиза за её спиной уронила на пол тарелку, – Мась, ну какая разница? Они меня удочерили, когда мне было восемь.

– Ты никогда не говорила… – Лиза расстроено принялась подметать осколки. Она вдруг поняла, что очень мало знает о Инниной семье, и о её прошлом тоже.

– А смысл? Они мои папа и мама, других у меня нет, да и не надо. Зачем говорить?

Инна дождалась, пока Лиза уберет веник, подошла и крепко обняла её за талию.

– Я люблю тебя, – прошептала в ухо, – И доверяю тебе. Понятно?

– Тогда почему ты мне ничего не рассказываешь? – Лиза погладила Инну по спине и с наслаждением поцеловала её теплые губы.

– Просто к слову не пришлось…

Они упоенно целовались, когда от двери раздался тихий кашель.

– Девочки, простите, не хотел вам мешать, – в голосе Инниного отца не было ни грамма раскаяния, – Лиза, твой дядя отправил меня за топором, но я никак не могу его отыскать. Ты мне не поможешь?

– Конечно, – краска на щеках еще не сошла, еще горели губы от недавнего поцелуя, и Лиза резко рванулась в сторону выхода. Она не видела, как за её спиной Инна обменялась с отцом понимающими улыбками.

г. Таганрог. 2006 год.

Прошло еще несколько дней, а Лёка так и не позвонила родителям. Более того – она отключила мобильный, и выдернула шнур гостиничного телефона из розетки. Приступ язвенной болезни прошел, сменившись приступом болезни душевной. Теперь – изо дня в день – у неё болело сердце.

Телевизор – на радость соседям – больше не включался. Из номера Лёка не выходила – спустилась только раз, чтобы договориться о доставке еды в номер. Валялась целыми днями в постели, глядя в потолок, и ни о чем не думала. Или делала вид, что не думает.

Зачем она приехала сюда? Зачем? Для того, чтобы разбередить старые раны, не обязательно было возвращаться в Таганрог – шрамы и так не до конца еще зажили. А теперь Лёка чувствовала, что каждая ранка начинает кровоточить, сдаваясь под нетерпеливыми ногтями воспоминаний.

Неужели никогда ей не стать такой, как все? Неужели она никогда не сможет смотреть на мир так же, как все остальные? Неужели не будет никогда простого человеческого счастья жить спокойно. Неважно, где. Неважно, с кем. Просто – спокойно.

На исходе недели, когда лежать уже было просто невозможно – настолько ныла спина, Лёка перебралась на подоконник. Раздвинула шторы и удивилась – за окном была ночь. Надо же… А казалось, еще только утро. Или уже?

Она посмотрела в окно и, внезапно развернувшись, схватила валяющуюся в углу спортивную сумку. Решение было принято. Оставалось только собрать вещи.

К черту Таганрог. Пусть катится в тартары этот мазохизм. Жили же без неё родители столько лет – проживут и еще столько же. Кому какое дело?

Через полчаса Лёка сбежала вниз по лестнице, кинула дежурной ключи, и выскочила на улицу. Свежий ночной воздух ударил в легкие и заставил немного покачнуться. Мерзость какая! И такси не найти среди ночи… Быстрее, быстрее – к дороге, поднять руку и помахать ею призывно.

А вот и частник. Ночной охотник за сумасшедшими. На новый вокзал, шеф. И побыстрее.

Мелькают дома в окне автомобиля, ревет джазом магнитола, и ускользает вдаль всё то, что давно пора бы забыть.

Вокзал. Лёка выскочила из машины, в несколько прыжков поднялась по ступенькам и оказалась на перроне. Ни одного поезда. Купить билет, что ли? Нет, к черту. На любом попутном поезде можно доехать до Ростова, а там уже – в аэропорт.

Еще бы закурить… Нет-нет, никакого курева! С таким трудом бросала, а теперь что? Всё насмарку из-за каких-то призрачных воспоминаний? Ни за что.

Она кинула на лавочку сумку и присела рядом. В висках что-то мерзко стучало и пыталось скрипеть. Скрип-скрип, милая. Скрип-скрип. Думала, всё так просто, да? Нет, дорогая, ты еще не до конца расплатилась за всё, что сделала. Самое главное еще впереди.

Скрип-скрип…