Страсти ума, или Жизнь Фрейда - Ирвинг Стоун

Он показал, что для сексуального возбуждения в распоряжении ребенка есть такие части тела, как гениталии, рот и анальное отверстие, которые являются эрогенными зонами. Работая со взрослыми пациентами, Зигмунд выяснил, что некоторые дети склонны более остро ощущать анальную зону. Их первым проявлением было нежелание испражняться, ибо так они рассчитывали самоутвердиться, осуществляя контроль при испражнении; они также получали удовлетворение, отказываясь выполнить просьбу матери. Такие индивиды позднее очаровывались собственными испражнениями, гордились их производством, тратили время на их изучение, приравнивали испражнения к богатству, боготворили их. Если родители столь сильно желают, чтобы были испражнения, то почему они не могут быть самым ценным подарком, который может предложить им ребенок?

По мере взросления ребенка повышенная чувствительность к этому исчезала и сосредоточение внимания на анальной зоне переносилось на половые органы. Но анальный эротизм оставлял отчетливый отпечаток на характере; такие люди, как правило, становились любящими порядок, точными, скупыми и упрямыми. Зигмунд сталкивался со многими случаями хронических запоров, которые не могли вылечить врачи–терапевты; он увидел в этом форму невроза, вызванного тем, что испражнения принимались за золото: «Не отдам своего богатства!»

Путем переноса из подсознания в сознание причины нервного расстройства Зигмунду удавалось облегчить положение больных, хотя иногда приходилось проводить их по всему пути – от древневавилонского «золото есть исчадие ада» до современного вульгаризма, порицающего мотовство. Не всем удавался такой процесс; многие гомосексуалисты, приходившие за помощью к Зигмунду, так и не смогли преодолеть стадию анального эротизма.

Зигмунд думал об обрушившейся на него ярости, когда он впервые опубликовал сведения об обнаруженной им сексуальности детей. Он заметил Отто Ранку, делавшему записи о поступившей серии медицинских журналов, что даже врачи стараются не замечать детской сексуальности.

– Им следовало бы вспомнить свое детство, – пробормотал Ранк, толстые стекла очков которого делали его глаза огромными.

– Совершенно верно. Требуется искусная ловкость со стороны пожилых людей, чтобы не заметить раннюю сексуальную активность или отмахнуться от нее. Но кто сказал, что человеческая раса не способна на выдумки? Она может превратить явную правду в ложь, а затем продать иллюзию обществу, словно она – Священное Писание.

Ранк улыбнулся.

– Это не сойдет так легко, профессор. Вы учите людей понимать, что нет неприятной правды и нет прекрасной лжи.

Зигмунд похлопал Ранка по плечу.

– Кончай скорее университет, Отто, и добейся своей степени. Ты будешь первым психоаналитиком без звания врача и поможешь нам выполнить нашу задачу.

Теперь Зигмунд работал особенно продуктивно, поскольку в эту зиму и весной исходный материал был необычайно богатым. Исследование было для него процессом, а не самоцелью. Один из его пациентов, рафинированный Молодой человек двадцати пяти лет, был помешан на одежде. Он элегантно одевался и требовал того же от любой молодой женщины, с которой появлялся на людях. Фиксируя свое внимание на матери, он стал психологическим импотентом, и это было неудивительно: мать страстно любила его и даже взрослому позволяла ему лицезреть, как она одевается и раздевается. В детстве он приходил в восторг от своих испражнений. Он испытывал эротическое возбуждение от ботинок с сильным запахом кожи. Зигмунд знал по опыту других пациентов, что «фетишизация ботинок вызывается первоначальным удовольствием от грязных, пахнущих ног». Это было остаточным чувством от тех дней, когда предшественник человека ходил на четвереньках и его нос был близок к земле, а запах давал ему одновременно и защиту и удовольствие. Теперь впервые доктор Фрейд мог связать воедино «обонятельное» удовольствие от испражнений, получаемое в детстве, с его нынешней фетишизацией ног и ботинок.

Психоанализ восстановил потенцию молодого человека, но удовольствия от интимных контактов он не получал.

Аналогичным был случай с привлекательной домашней хозяйкой, обожавшей собственные ноги. Ежедневно по часу она массировала их с кремом и делала аккуратный педикюр. Затем она направлялась в венские лавки и покупала туфли всех цветов и фасонов, иногда по дюжине в день, несмотря на то, что дома в шкафу уже стояла сотня пар. За помощью к доктору Зигмунду Фрейду пришел ее муж. Его жена не только пренебрегала домом и детьми и заработала репутацию свихнувшейся, но и ставила семью на грань банкротства своими непомерными расходами. Не может ли доктор Фрейд помочь его жене вернуться в нормальное состояние?

После нескольких сеансов Зигмунд выяснил, что молодая женщина покупала туфли для украшения своих ног. В отличие от пациента, фетишизировавшего ноги, ее поведение не было связано с удовольствием от запаха ног и кожи. Сначала это смутило его, но затем он обнаружил, что пациентка все больше и больше возвращается в мыслях к тем дням, когда ей казалось, что у нее, как и у младшего братишки, есть пенис. Потребовалось время, чтобы она поняла, что ее клитор не может вырасти в пенис, и эта мысль не давала ей покоя. В дни разочарования она влюбилась в свои ноги. Зигмунд медленно подвел пациентку к этому открытию; и вновь он добился лишь частичного излечения: молодая женщина перестала скупать туфли, но продолжала массировать свои ноги и делать педикюр.

Ему довелось также заниматься мужчиной, страдавшим фобией в отношении красного цвета, который обычно связывают с кровью. Это был третий из аналогичных случаев: лечение продолжалось в первом случае с перерывами пять лет, во втором прекратилось через две недели. В третьем случае мужчина страдал приступами потливости, а также резким покраснением, сопровождавшимся бессмысленной яростью, он боялся бриться по той причине, что может порезаться, и ощущал комфорт только тогда, когда оказывался на морозе. Зигмунд поставил диагноз: истерия, вызванная страхом, однако было трудно определить ее место среди сексуальных неврозов. Казалось, что в основе обеспокоенности лежал стыд, но по какому поводу? Пациент, имевший в Вене репутацию плута и «сексуального негодяя», наконец восстановил воспоминания детства: он слишком рано узнал о сексе от своих родителей, обсуждавших интимные связи в терминах, которые не мог понять шестилетний мальчуган. Зигмунд записал: «Страх перед красным порождается стыдом по неосознанным причинам».

В первом случае Зигмунду не удалось добиться излечения даже после пяти лет, хотя он помог мужчине справиться с жизненными трудностями. Второй пациент прекратил посещения. Теперь же, имея больше опыта, он не только восстановил работоспособность пациента, но и полностью устранил у него донжуановский комплекс («я должен все время овладевать новыми женщинами, чтобы доказать, что я мужчина!»), и тот, женившись, смог начать нормальную семейную жизнь.