Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина - Любовь Федоровна Воронкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уладив все необходимые дела на побережье, Фемистокл вернулся в Магнесию. На побережье он узнал, что Кимон захватывает Кипр и что эллины сумели поднять в Египте восстание против персов…
«Они действуют правильно, – думал Фемистокл, – эти восстания ослабляют и расшатывают власть персидских царей. У афинян сейчас много хороших военачальников: молодой Перикл, Миронид, Толмид… Однако нет у них Фемистокла!»
Фемистоклу было трудно жить, трудно дышать. Приближался день, когда он должен был выступить в поход и двинуть персидские полчища на Элладу.
И этот день настал – время остановить невозможно. Войска уже стоят под Магнесией и ждут своего полководца.
Архиппа ходила как мертвая, силы покидали ее. Снова Фемистокл уходит на войну. Но… о Гера и все боги! – на войну с Афинами!
И сыновья уходят, сильные, молодые, ее сыновья. Они идут убивать афинян, разорять эллинскую землю… Как пережить это?
А у Фемистокла веселое лицо – неужели и вправду ему весело? Уже седой, уже без блеска в глазах, но все еще статный, все еще воин и полководец, он громким голосом приветствует гостей, которых собрал сегодня на пир. Но взгляда Архиппы он избегает, не может вынести ее горьких глаз… Он знает ее мысли:
«Как можешь ты нести гибель родным Афинам? Как можешь ты разрушать то, что создавал сам? Ты строил Пирей – и ты его разрушишь? Ты строил афинские стены – и ты будешь их разваливать? Ты добывал права для афинских бедняков, а теперь ты будешь убивать тех, кого защищал? Сможешь ли ты это, Фемистокл? Поднимется ли у тебя рука?»
На последний пир перед походом к Фемистоклу собрались все его друзья-персы и друзья-эллины, которые нашлись здесь, и все, кто старались казаться друзьями этого облеченного властью и взысканного царской милостью человека.
Перед тем как сесть за стол, Фемистокл принес жертву – заколол быка. Сладкий дым – богам, жареное мясо – людям. Стол был накрыт обильно и роскошно.
Фемистокл взял в руки свою чашу, полную вина.
– Друзья мои, – сказал он, – и дети мои! Я должен проститься с вами. Но не в тот день и не в тот час, который назначен мне богами, а в тот, который назначил я себе сам.
Все сразу затихли, не понимая, что хочет сказать Фемистокл, встревожились, насторожились…
– Простите, друзья мои и дети мои, – продолжал Фемистокл, поднося к губам чашу, – но в поход на Элладу я не пойду с вами. Прощайте.
И выпил вино.
Рука, держащая чашу, упала. Фемистокл был мертв. Эллины умели добывать из растений сильные яды, которые действовали так, как задумано. Иные убивали человека в течение года, иные – в течение месяца или дней.
Этот же яд, что был в чаше Фемистокла, убивал мгновенно.
След огненной жизни
Иллюстрации Л. Дурасова
Волшебная дверь
Вот она передо мной, эта волшебная дверь, – старая книга «отца истории» Геродота. Откроешь ее и войдешь в удивительный мир давнопрошедших времен. Геродот, историк, путешественник и писатель, позовет тебя. И в его пленительных рассказах, овеянных легендами, встанут перед глазами древние государства в славе их величия и бедствиях падения; зашумят большие войны; пройдет жизнь разных народов с их богами, обычаями, героями…
Геродот писал свою историю, «дабы от времени не изгладились из памяти деяния людей и не были бесславно забыты великие и удивления достойные дела».
В этом Древнем мире среди многих героев и полководцев увидела я персидского царя Кира, жизнь и деятельность которого оставила в истории свой яркий, будто огненный след. А жил он очень давно, в VI веке до нашей эры.
«След огненной жизни» – так назвала я повесть о царе Кире. Историки по-разному рассказывают о нем. Я придерживалась повествования Геродота. И даже старалась, где возможно, сохранить и его речь, которую он вкладывает в уста своих героев, – так хороша эта речь, так она колоритна!
То же самое могу сказать и о повести «Мессенские войны». Я писала ее, следуя рассказу древнего писателя Павсания. Это трогательная история о том, как в VIII–VII веках до нашей эры маленькая эллинская страна Мессения самоотверженно, героически защищала свою свободу.
Давайте же откроем нашу волшебную дверь и отправимся в глубокие дали минувших времен.
Л. Воронкова
Сон царя Астиага
Мидийскому царю Астиагу приснился сон, который сильно смутил его. Ему снилось, что дочь его Мандана разлилась рекой и затопила не только его город Экбатаны, но и всю Азию.
Астиаг позвал к себе жрецов – толкователей сновидений. Все жрецы в Мидии происходили из племени магов. Это было маленькое племя, затерянное среди других племен. Не каждый маг был жрецом. Но каждый жрец обязательно был магом.
При дворе мидийских царей жрецы-маги совершали религиозные обряды, приносили жертвы богам, предсказывали будущее.
Маги долго обсуждали этот сон, прикидывали и так и эдак. И наконец сказали царю:
– Сон твой – вещий. А предвещает он тебе, царь, вот что: у твоей дочери Манданы родится сын, который завладеет и Мидией, и всей Азией.
Астиаг встревожился. В те давние времена люди всерьез верили снам. Они считали, что это боги посылают им предупреждение.
Мысль о том, что внук может отнять у него царскую власть, Астиагу была нестерпимой. Его отец Киаксар царствовал целых сорок лет, и Астиаг был уже не молод, когда смог наконец назвать себя царем.
В тумане прошедших веков, когда только легенды и неверная человеческая память хранят дела и события давних лет, трудно разглядеть начало рода мидийских царей.
Сохранилось предание о Дейоке, умном и предприимчивом старейшине одного из мидийских поселений.
Городов тогда не было в Мидии. Земледельцы, пастухи-скотоводы, ремесленники – все они жили в деревнях, в долинах рек, по склонам хребта Эльбурса и горной гряды Кухруд… По всей Мидии были разбросаны маленькие независимые государства. Правителя такого государства называли царем. Правил этот царь не единолично, дела решали, кроме него, и совет старейшин, и народные собрания. Нередко у этих царей были крепости из сырцового кирпича, которые чаще всего стояли на скалистых уступах гор…
Как же стал царем Дейок?
Вот что знал об этом решающем для его рода событии Астиаг.
В стране в те годы не было порядка. Законы были неустойчивы, и никто им не повиновался. Сильный обижал слабого. Судьи часто судили неправедно, и жаловаться на них было некому.
Кроме того, с гор от времени до времени спускались разбойничьи племена,
