Ущербные. Трилогия (СИ) - Ермоленков Алексей

– Вовсе нет. Мне пообещали, что для меня сделают мебель не хуже, чем для тебя. А зная, что империя всегда возвращает больше, чем ей даешь и всегда выставляет справедливые цены и требования, я долго не раздумывал. И, как понравилась мебель?

– Я просто в диком восторге. Настолько все идеально, что даже не верится. И это только на первый взгляд. Мы даже половину дома не обошли. А тебе только мебель пообещали?

– Нет, мне пообещали построить дом из камня, не хуже чем у тебя, с небольшими отклонениями в сторону эльфийской культуры, причем не культуры темных эльфов, а общеэльфийской культуры. В твой дом были вложены многие достижения не только темных эльфов. Поэтому по одному поместью будет у каждого главы альянса. Правда при условии, что большую часть ресурсов мы покупаем и достаем сами.

Ну и между собой сами договариваемся о предоставлении друг другу монопольных товаров. Правда столько дерева, сколько у тебя в доме будет только у меня. На остальных уже не хватит. Но часть мебели у них все же будет из эльфийского дерева.

Но я опасаюсь, что камень в моем поместье не будет гармонировать с деревом. Как там у тебя в этом плане?

– За гармонию не переживай. Тильда творит чудеса в плане гармонии между расовыми культурами. Да и ее ученики, тоже весьма достойно перенимают ее стиль.

В общем, скажу я так: весь дом со всем его интерьером и экстерьером очень походит на стиль мира, откуда я пришел. Только с тем условием, что это невероятно красивое, продвинутое и максимально комфортное жилье по Земным меркам. У нас богатейшие люди мира предлагали бы невероятно высокие цены за то, чтобы обладать этим сокровищем. Так, что не переживай. Будет у тебя свой шедевр. Единственное, возможны просрочки с постройкой. Я не позволю своим подданным работать в отпуске перед войной. Они должны достойно отдохнуть. Вы сроки обговаривали?

– Нет. Оговорено было лишь то, что поместья построят до войны.

– Хорошо. Тогда я постараюсь особо их не загружать, чтобы они успели. Мы заканчиваем приготовления к войне.

– Темные эльфы хотели бы помочь империи в войне. Причем говорю я это не от своего имени. Меня попросили тебя уговорить принять присягу на крови хотя бы у нескольких пар темных эльфов. Они обещали мне большую награду за это. Ну, большую по их меркам. Просили они меня еще до принесения нами клятвы альянсу.

Это молодые эльфы, которых мы растим, стараясь не сильно вмешиваться в их воспитание. Также они сказали, что если ты откажешь им в подданстве, то они бы очень хотели сражаться в войне с нечистью на любых твоих условиях и готовы умереть в первых рядах. Более того, они готовы, по примеру Гараниила, сначала какое‑то время работать, вычищая выгребные ямы и за любую провинность готовы к тому, что ты их самих посадишь в выгребную яму.

– А отчего такое рвение в империю? – поинтересовался я.

– Видишь ли. Они у тебя работают относительно давно. Точнее работают с империей. И видя, какие тут живут разумные и главное, как они относятся друг к другу, многие эльфы очень захотели перебраться в империю. Однако я сказал, что уйти могут только новые поколения. Понятно, что всех я не отпущу. Лес не должен вымереть, да и не все хотят, но многие.

– Ладно. Передай им, чтобы подошли ко мне завтра вместе с теми имперцами, кто за них поручится.

– А почему ты не хочешь помощи от нас и от тех, кто не является имперцами? Ведь многие готовы умереть, чтобы помочь вам выжить.

– Нам не нужно чтобы за нас умирали. Нам нужно, чтобы за нас жили. Все дело в том, что на войну будут допущены только те, кто принес клятву. В моем войске не должно быть того, чтобы кто‑то замешкался и не смог выполнить приказ по любой причине.

Более того, я попрошу всех выжить. Все должны жить и выполнить свою задачу. Не должно быть такого: «умрем, но врага не пропустим». Умирать, как раз нельзя, потому, что за этим врагом придет новый. И пропускать следующего врага тоже нельзя, это равносильно смерти. А враг у нас невероятно сильный и многочисленный. Поэтому надо выжить и защитить. А такие приказы может выполнить только тот, кто поклялся на крови. Все остальные просто умрут. И я не желаю брать напрасные смерти на свою совесть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аталлаил задумался, а потом ответил:

– Понимаю. Завтра пятнадцать пар молодых эльфов подойдут к тебе вместе с теми имперцами, которые готовы за них поручится. А сейчас ответь, я тоже смогу пить бардамар, когда пройду тренировки? Как и Генрих?

Я улыбнулся.

– Сможешь, если будешь выполнять все, что говорят тебе наставники и будешь часто и на совесть тренироваться. Но обычно такие тренировки доставляют много боли.

– Я терпим к боли. – утвердительно ответил Великий Князь темных эльфов.

– Ну, вот и проверишь, те ли ощущения ты называешь болью.

– Ну, если ранения на пару сантиметров глубиной и несколько сломанных костей за все время тренировок это не боль то, что такое боль?

– Например, когда тебе отрубают конечность. И если ты на это отреагируешь и перестанешь биться, тебе отрубят еще одну. Или когда тебе в живот втыкают клинок и тот выходит у тебя из спины. Ну, или, когда боевым молотом тебе дробят кости. Все, как в настоящем бою насмерть. Только ты остаешься жив.

– Да‑а‑а. Генрих рассказывал, что‑то такое, но я решил, что он нас пугает.

– Генрих на первой тренировке решил, что его убивают. А через пару дней сам убил Наргрима с мечом в руках. Конечно, неуклюже, получил кучу ранений, но все же он убил наргрима сам, в одиночку, без магии. Успех имперцев в тренировках, заключается в отличных наставниках и возможности лечиться, как во время боя, так и по окончании его. А еще в той боли, что испытывает ученик и наставник.

– Наставник испытывает боль? – удивился Аталаил.

– Так и есть, только не первые ваши наставники. Они будут уворачиваться от ваших ударов. Но в дальнейшем поощрения наставника заключаются в том, что он позволяет себя ранить. При проведении учеником правильного приема или серии приемов.

– Так ты тоже позволяешь себя ранить?

– Конечно, или ты подумал, что кто‑то из них в состоянии в одиночку нанести мне ранение? Однако я, как любой другой наставник учимся тоже, у своих учеников. И ты будешь чьим‑то наставником со временем и не потому, что это долг за твое обучение, а именно потому, что лучше всего закрепляется изученный материал, когда ты сам ему обучаешь кого‑нибудь. Наставничество – часть обучения. И рассказываю я тебе об этом, лишь потому, что дал клятву. И я знаю, что тебя теперь ничто не сможет заставить использовать полученные тобой знания против империи и ее граждан.

– Я рад, что наши отношения все же пошли по пути дружбы, а не так, как у империи со светлыми эльфами. Слушай, у меня к тебе вопрос, какого это спать с Хранительницами? – решил сменить тему Аталаил.

– Еще узнаешь, если выживешь.

– Узнает, узнает. – сказала Немезида, материализовавшись и Великий Князь рухнул на колени, а я встал и поклонился.

– Привет милый, привет подруга. Как тебе соитие?

– Подруга? – произнесли мы с Аталаилом одновременно, а Лия ехидненько так улыбнулась и ответила:

– А ты думал, что деля одного мужчину, мы не станем подругами?

Я не нашелся, что ответить, а Лия продолжила:

– Император был прав. Эти ощущения невозможно описать словами. Чувства просто зашкаливают, а приятно настолько, что не описать словами.

– Так может, сегодняшнюю ночь вчетвером проведем? – спросила проявившаяся Мортис.

– Я только за. – ответила Лия.

– Отлично, вот и договорились. – сказала Немезида.

Все стояли в оцепенении, а у меня был вид кота, которого вели на кастрацию и он всем своим видом спрашивал: «За, что»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Так, срочно нужно заняться тренировкой твоего тела, Аталаил. Свою женщину я тебе не отдам, а вот обе эти красотки, пусть отрываются не только на мне.

– Ты чем‑то не доволен? – спросила меня Мортис.

– Что ты, милая, я всем доволен, просто вы обе меня настолько осчастливили, что я готов поделиться своим счастьем с Великим Князем темных эльфов, с вашего высочайшего разрешения.