"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

На извлеченный из ячейки инвентаря лук нацепил добытую из кармана разгрузки тетиву, проверил ее натяжку, достал из колчана стрелу и…

Стрелять прямо сквозь густой ельник было бессмысленно, из моего скрытого от посторонних взглядов, сидячего положения поразить врагов можно было лишь одним способом: обводящим выстрелом сверху. Как это сделать, я имел самые смутные представления. И тупо понадеявшись на открывшийся недавно навык, просто задрал взведенный лук вверх, приблизительно сопоставив дугу траектории выстрела с направлением движения первой жертвы. Неуклюже запустив первую стрелу, я болюче щелкнул тетивой по подушкам пальцев, и одновременно испытал неожиданное чувство глубокого удовлетворения. Как будто только что вспомнил и воспроизвел совершенно органичное для себя действо, в силу каких-то нелепых причин на продолжительное время преданное забвению. Неожиданно охватившая меня эйфория была сродни, пожалуй, состоянию искусного пловца, наконец, попавшего в воду, после многолетнего блуждания по суше. Это было, как жадный вздох после длительной задержки дыхания…

Еще до того, как первая стрела настигла цель, я успел выпустить в свинцовое осеннее небо еще две. И, не останавливаясь, продолжил опустошать колчан, целя в подсвеченные Даром красные фигуры врагов.

Девять стрел я выпустил буквально за пять секунд, и после двухсекундного полета каждая поразила намеченную цель. Не каждая первая стрела оказалась смертельной – пятеро из девяти врагов пережили первое попадание и, отделавшись легкой раной, бросились наутек. Но густой ельник замедлил их бегство, и я спокойно добил подранков – лишь на одного пришлось потратить две дополнительные стрелы, остальных повторное попадание надежно пришпилило к месту.

Продолжающий действовать Дар помог удостовериться, что полученные врагами раны смертельны. Ярко-алая поначалу подсветка фигур врагов, после попадания в них стрел, на глазах начинала бледнеть и вскоре полностью исчезала, сигнализируя мне о наступлении смерти. Потому, отстрелявшись, я был уверен в конечном стопроцентном результате и, больше не таясь, поднялся и захромал к ближайшему трупу.

Разумеется, поперся я к нему не только ради стрелы. Свежая рана на заднице безумно саднила, нуждалась в нормальной обработке и хотя бы заклейке пластырем. Стрелы я мог прекрасно собрать и через полчаса, но нужно было разобраться с личностями гребаных подрывников, пока их свежие трупы не осыпались черным прахом, безвозвратно уничтожая улики.

Дорога к первому покойнику отняла у меня в три раза дольше времени, чем предыдущий расстрел всех девяти уродов. Я едва успел. Почерневшее тело с торчащей из основания шеи белооперенной стрелой осыпалось пеплом у меня на глазах. Но за секунду до этого я узнал искаженное конечной чернотой лицо покойника – это был старина Псих, собственной персоной.

– Снова муры, – прошипел я, выдергивая стрелу из вороха перепачканной черным прахом одежды. – Когда ж вы, суки, наконец-то от меня отвяжитесь?!

Глава 3

Глава 3, в которой глушу матерую тварь и нахожу тайник муров

С помощью острого, как скальпель, наконечника стрелы я смог кое-как на ощупь вытащить из раны засевший неглубоко осколок, затем полил развороченную рану живцом из фляжки Психа и залепил добытым из кармана разгрузки пластырем. Вся операция заняла примерно минуту. Я торопился, чтоб за последние полторы минуты действия Дара доковылять до останков еще хотя бы одного мура.

Кроме стрелы и фляжки с живцом из оставшегося после Психа тряпья я выудил еще кошель со споранами и пару запасных рожков к автомату, рассовав все это добро по карманам разгрузки. Разумеется, прихватил я и сам калаш, закинув его за спину. Но доковылять до следующего мура, как задумывал, не успел.

Помешала стая тварей, с небольшим опозданием примчавшаяся таки к месту недавнего взрыва. Случилось это досадное происшествие, на мою удачу, примерно за минуту до окончания действия Дара. Заметив тварей в отслеживаемом мной радиусе действия «Всевидящего ока», я своевременно затаился. И хотя по ельнику стая прошла буквально в считанных метрах от меня, ни одна из тварей меня не учуяла.

Рассыпавшиеся прахом муры и подавно не привлекли внимания стаи. Два десятка зараженных высыпали из леса на дорогу и окружили догорающий остов авто.

Семнадцать бегунов и всего три лотерейщика большой опасности для двадцатидевятиуровневого игрока не представляли. И, убедившись, что подмоги тварям в ближайшие минуты ни откуда не предвидится, я, разумеется, не упустил случая попрактиковаться в стрельбе из лука по удобным мишеням.

Двадцать стрел по скучковавшейся стае выпустил буквально за десять секунд, как раз уложившись в последние секунды действия Дара. Окружающая меня со всех сторон стена ельника утратила прозрачность, и я не смог толком разглядеть результаты стрельбы. Но судя по раздраженной многоголосице тварей, упокоить первой стрелой удалось далеко не всех.

Больше не таясь, я заковылял в сторону заранее примеченной полянки, где можно было подготовиться к встрече с ранеными врагами, которые, чутко среагировав на производимый мной треск, уже ломанулись вдогонку.

Я едва успел доковылять до дальнего конца поляны и развернуться, как на открытое место выскочил первый, самый шустрый бегун со стрелой в плече. Посланная мною практически в упор вторая стрела, ушла твари в грудь по самое оперение, швырнув шустрика обратно в заросли ельника. Троих выпрыгнувших следом бегунов ожидала такая же участь.

А вот с первым же лотерейщиком пришлось повозиться. Мало того, что он оказался без торчащей стрелы – похоже убойной силы моего навесного выстрела оказалось недостаточно, чтоб пробить его роговой наплечник – еще и посланная в упор стрела с трудом пробив грудную пластину, лишь самую малость зашла твари под кожу, серьезно не ранив, а лишь разъярив лотерейщика. Твердо решив не использовать в бою Шпору, я едва успел повторно натянуть тетиву с новой стрелой. Разогнавшаяся на открытом пространстве тварь почти дотянулась до меня когтями, но в последнюю секунду получив стрелу в глаз, безвольно завалилась в траву.

Следующая пара бегунов позволила малек перевести дух, послушно сдохнув от первого же убойного выстрела. Но под занавес на поляну практически одновременно вывалилась пара матерых лотерейщиков, и пришлось вновь пережить несколько тревожных секунд.

Удачным выстрелом в шею я замедлил одну их тварей. Вторую надежно упокоил следующим выстрелом с критических двух метров точно в глаз. Несмотря на пробитую шею, первый лотерейщик практически не утратил проворства и подскочил ко мне гораздо быстрее, чем я рассчитывал. Вместо выстрела, пришлось, использую лук, как палку, отбиваться от тянущихся длинных лап. Когтищи твари мгновенно порвали тетиву, но на самом луке не оставили даже царапины. Мой же ответный удар луком таври по лбу, неожиданно, дезориентировал лотерейщика. Матерая двухметровая тварь, заскулив, как побитый щенок, растерянно попятилась от меня. И даже не попыталась уклониться, когда вызвав-таки из инвентаря Шпору, я через секунду перерубил ей горло.

– Фига се, сюрприз-сувенир! – пробормотал я, по новой разглядывая невероятный лук, не только не пострадавший в рукопашной схватке, но и проявивший себя весьма опасным оружием ближнего боя.

Во время схватки с тварями, из-за адреналина, я на пару минут позабыл о ране, и теперь неожиданно обнаружил, что пострадавший зад практически уже не болит. Крутая Регенерация в очередной раз явила себя во всей красе. Вот только теперь мне ужасно хотелось жрать. И шкала Спорового баланса на четверть просела, намекая на острую потребность организма в живце. С последней проблемой я управился быстро, достав из ячейки дежурную фляжку живца и хорошенько к ней приложившись. Со жрачкой дела обстояли хуже. Оставшиеся в рюкзаке тушенка и сухари, наверняка, сгорели вместе с тачкой, из съестного у меня осталась лишь горсть карамелек в кармане разгрузки. Я выгреб все, что были, освободил от оберток, горстью закинул в рот и, душевно ими похрустывая, пошел потрошить споровики перебитых на поляне тварей.