Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

— Пожалуй, это будет правильно, — кивнул Хрущёв. — Поддерживаю. Ещё одно, насчёт стандартов. Сейчас рынок гражданской электроники ещё формируется. До этого электроника шла, в основном, для военного применения. Соответственно, стандарты ещё не устоялись. Вплоть до того, что они часто определяются по факту: кто первым сделал новое устройство, тот и диктует стандарты.

Поэтому нам нужен комитет по стандартизации в сфере радио и микроэлектроники ВЭС, который определит как можно больше стандартов по оборудованию, программному обеспечению, протоколам связи и обмена информацией. Протоколы и стандарты надо публиковать. Всегда проще сделать новое устройство, поддерживающее уже имеющийся протокол, чем придумывать новый протокол от себя, и реализовать его в программах и железе.

Протоколы и стандарты сформируют единое информационное пространство ВЭС, с которым придётся считаться западным производителям, если они захотят продавать свои изделия в странах ВЭС. А они захотят, просто не смогут игнорировать большой и постоянно растущий рынок.

И не только в части электроники. Нам нужно создание единых стандартов электрических сетей на всей территории ВЭС. Единое напряжение сети питания, частоты, штепсельные разъёмы. Эта работа должна вестись постоянно, а конечной целью должно быть выдавливание западных стандартов и замена их нашими. Понятно, что это будет не сейчас и не завтра, это задача на десятилетия.

— Работа по созданию комитета по стандартизации нами уже ведётся, но пока внутри СССР, — ответил Глушков. — На международном уровне требуется подключать дипломатов, это уже не наша компетенция.

— Напишите записку на имя Косыгина, я завизирую, и будут вам дипломаты в помощь, — сказал Никита Сергеевич. — Совместные проекты в области электроники, ЭВМ, и сетей обмена информацией мы уже на сессии КС ВЭС обсуждали (АИ, см. гл. 04-01), страны ВЭС к их реализации уже приступили, поэтому со стороны лидеров Содружества препятствий не будет. Но работа должна вестись совместно с представителями стран ВЭС. Во-первых, ум — хорошо, а десять — лучше, во-вторых, мы должны учитывать их пожелания, в разумных пределах, конечно, в третьих — мы должны показать, что уважаем их и стоим на принципах равноправия.

— Записку я подготовлю, — заверил Глушков.

Комитет по стандартизации был создан летом 1959 года. Основными рынками сбыта в тот период оставались страны ВЭС, Восточная Европа, Франция, где разворачивалось сотрудничество с французскими компаниями работающими в сфере электроники, такими как «Compagnie des Machines Bull». Для взаимодействия с зарубежными партнёрами, в частности, с французами, в ИТМиВТ было организовано коммерческое подразделение под названием «IntEleM» (International Electronic Machines, см. фанфик ReaderN3022 http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml)

#Обновление 30.04.2016

В планы Шокина по выпуску и продаже на Запад электронных часов неожиданно вмешался Комитет Государственной Безопасности. Вмешался в прямом смысле. Иван Александрович Серов жёстко отчитал министра Шокина.

Недовольство компетентных товарищей вызвала та самая микросхема на 836 элементов, ставшая гордостью разработчиков. Для продажи за рубежом она слишком явно демонстрировала советское технологическое превосходство. Пришлось сотрудникам НИИ-35 в течение полутора месяцев срочно, бессонными ночами, разрабатывать и тестировать микросборку из 5 модулей и 36 микросхем малой интеграции, не слишком опережающих уровень современных на тот момент американских разработок. Точнее, безусловно, опережающих, но не на 10-15 лет.

Нет худа без добра, что являет собой диалектическое единство. Снижение интеграции элементов очень благоприятно сказалось на выходе годных ИС. Конечно, номенклатура масок сильно увеличилась, сложность схемотехнического решения возросла, трудозатраты на сборку модулей выросли, но в среднем за счёт более высокого процента (выше 60%) выхода годных интегральных схем себестоимость единицы конечного продукта увеличилась всего на два рубля.

Уже выпущенную партию часов на БИС распродали только на территории СССР, причём в городах, куда въезд иностранцам был закрыт. Сотрудникам американского посольства вручили несколько подарочных экземпляров часов на микросборке. Всякое бывает, купят как-нибудь, по случаю, разберут, да увидят, что видеть не положено. С июня 1959 года новые платы для часов, произведённые в НИИ-35 (позже — НИИ «Пульсар») пошли на сборку часов на Брянском заводе полупроводниковых приборов.

1959-й финансовый год (с первого октября 1958 года) для американской компании Philco начинался как провальный. Компания сокращала издержки, все надежды были связаны только с поставками русских транзисторов. Рынок дискретной электроники в эти годы не баловал потребителей обилием предложений — мизерный коэффициент выхода годных изделий вынуждал производителей идти на такие меры, как ручная разбраковка и сортировка диодов и транзисторов. Купить «рассыпуху» на стороне было крайне сложно.

Поставки из СССР обещали выправить ситуацию в среднесрочной перспективе, но инвестиции были нужны прямо сейчас. В первые месяцы 1959 года Советский Союз получил по линии сотрудничества с «Philco» оборудование и технологии производства бытовых кондиционеров на сумму порядка 30 миллионов долларов, что было значительно дешевле, чем если бы покупать их обычным порядком, с приобретением лицензий и уплатой всех пошлин. «Philco», в свою очередь, получила от продажи продукции на полученных от советской стороны компонентах порядка 4 миллионов долларов, что позволило компании пережить самые трудные 6 месяцев в начале 1959 года.

Однако настал «час расплаты». Часть поставок предстояло оплатить наличными, которых не было. На греческих посредников из «Solid State physics and Semiconductors Research» начали давить, угрожая законом Браунелла-Батлера (закон о контроле над коммунистич. деятельностью в США http://dic.academic.ru/dic.nsf/sie/2439/БРАУНЕЛЛА). Но в начале августа 1959 года на стол переговоров легла скромная деревянная шкатулка, в которой лежали две пары никогда ещё не виданных на Западе электронных часов с жидкокристаллическим экраном — в латунном, стальном, позолоченном и платинированном корпусах, с двумя типами подсветки: оранжевой и синей, и надписью «Philco Impulse». Американцы были в шоке, как будто с разбегу наступили на детские грабли.

Согласование контракта заняло два месяца. (подробности контракта см. фанфик ReaderN3022 http://samlib.ru/s/simonow_s/02-03.shtml)

В сентябре уже греки апеллировали к законодательству США, категорически отказываясь от любых просьб американской стороны по отсрочкам платежей и опасаясь нечестной игры со стороны «Philco». Но найти сто пятьдесят миллионов долларов для компании, все ещё находящейся на грани краха, было просто невозможно.

А «многоходовочка», затеянная Серовым, продолжалась. Транспортная компания «All-American Truck Co», за прошедшие 5 лет сама выросшая до размеров ТНК и подмявшая под себя большую часть рынка перевозок на грузовиках по странам Северной и Южной Америки, предложила «Philco» оснастить парк своих грузовиков новыми транзисторными радиостанциями. Общая сумма контракта была небольшой, чуть более миллиона долларов. Но переговорщики «Аll-Аmerican», наслышанные о трудностях нового партнёра, неожиданно высказали заинтересованность в расширении сотрудничества. И предложили инвестировать в компанию 100 миллионов долларов под залог акций. Которые, совместно с акциями, уже приобретёнными ранее «Solid State physics and Semiconductors Research», составляли блокирующий пакет. О чём американскую сторону, разумеется, не предупредили.

Согласно подписанных договоров, транснациональная корпорация «Philco» брала на себя обязательства о коммерциализации продукта на международном рынке, исключая страны ВЭС. Всего в 1960-м финансовом году предполагалось продать не менее полутора миллионов наручных часов со стоимостью от трёхсот пятидесяти долларов в самом простом латунном корпусе, до двух тысяч долларов в платинированном, а так же в специальных, дизайнерских корпусах с инкрустацией бриллиантами за пять и более тысяч долларов.

Конечная прибыль от реализации проекта, за вычетом оперативных расходов, расходов на рекламу и продвижение, налоговые отчисления, но не включающая в себя стоимость корпусов часов и затраты на сборку на предприятиях «Philco», делилась пополам. «Philco» регистрировала на себя совместно с «Solid State physics and Semiconductors Research» более ста тридцати патентов, и прибыль от торговли лицензиями на эти патенты, ограниченные только территорией США, так же делилась поровну. При этом в договоре оговаривался запрет на продажу исключительных лицензий, без согласия советской стороны.

Фактически, СССР взял под контроль крупнейшую транснациональную корпорацию. Это уже был не стартап, который ещё предстояло многие годы выращивать с нуля, а сложившаяся мощная структура, с разветвлёнными связями и большими возможностями.