Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Изумленные толпы собирались вокруг нас во время нашей еды, образуя плотную стену из темных тел, наблюдающих за нами с глубочайшим интересом; они добродушно удерживали друг друга и не переступали той черты, которую мы провели на песке, отгородившись от них во время обеда, и не мешали нам. В общем, они были вежливы. Дважды они осмелились приподнять край нашего паруса, который мы использовали для палатки, так же, как это обычно делают у нас мальчишки, раздвигая занавеси странствующего зверинца. Они действительно называли нас «чиромбо», как они называют только тех диких зверей, которых можно есть, но они не думали, что мы понимали значение этого слова. С нас не брали никаких штрафов и не требовали никаких сборов. Лишь в одной деревне с нами были дерзки, но и то потому, что они были «в приподнятом настроении», напившись пива. Они обрабатывают довольно обширные поля и выращивают много риса, сладкого картофеля, кукурузы, мапиры и проса.

На севере в основном возделывают маниок, который вместе с выдержанной до сильного запаха рыбой составляет главный продукт питания населения. В течение определенного времени года жители северной части озера собирают урожай, который дает им своеобразную пищу. Когда мы приблизились к пределам наших исследований в этом направлении, мы увидели облака, похожие на дым, поднимающийся от горящей на протяжении многих миль травы. Эти облака изгибались в юго-восточном направлении, и мы подумали, что невидимая земля на противоположном конце смыкалась и что мы находимся недалеко от конца озера. Но на следующее утро мы прошли на лодке сквозь одну из этих туч и обнаружили, что это был не дым и не туман, а бесчисленная масса крошечных мошек, называемых «кунго» (облако или туман). Они наполняли воздух на огромную высоту и роились над водой, не погружаясь. При прохождении через эту живую тучу глаза и рот нужно было держать закрытыми: эти мошки залепляли лицо, как снег. Когда лодка вышла из этой тучи, тысячи мошек лежали в ней. Люди собирают этих крошечных насекомых ночью и варят их до густоты, используя как лакомство – миллионы насекомых в одной лепешке. Лепешка из кунго, толщиной в один дюйм и такого размера, как голубая шапочка шотландского пахаря, была предложена нам. Она была очень темного цвета и вкусом напоминала икру или соленую саранчу.

Прекрасная рыба ловится в изобилии в этом озере, и почти вся она была нам незнакома. Мпаса, или санджика, которую д-р Кэрк определил как вид карпа, плыла вверх по течению для метания икры, как лосось у нас на родине. Самая большая, виденная нами, была свыше 2 футов длины; это – прекрасная рыба, лучшая из всех, которые нам приходилось есть в Африке. Она поднималась вверх по рекам в августе и сентябре, давая выгодное занятие многим рыбакам, не имеющим ничего против того, что эта рыба появлялась не в сезон. Строились запруды с проходами, в каждом из которых помещалась плетеная верша. Входное отверстие было сделано так, что рыба, попав туда однажды, не могла уже проскользнуть обратно. Недалеко от плотины от берега к берегу протягивались сети, так что казалось чудом, как даже самая осторожная санджика могла подняться вверх по течению, не будучи пойманной.

Озерную рыбу ловят главным образом сетями, хотя иногда можно видеть мужчин и даже женщин с детьми на спинах, которые удят рыбу крючками со скал.

Сеть с маленькими петлями используется для ловли молодой серебристой мальги, похожей на щуку, длиной около 2 дюймов. Их часто вылавливают тысячами за один улов. Однажды нам подарили на обед большую корзину такой рыбы; она имела привкус хинина, возможно из-за оставленной в ней желчи. В глубоких водах некоторые сорта рыбы ловят, опуская корзины, привязанные к длинной веревке, вокруг которой привязывают траву или водоросли, создавая таким образом заманчивую тень для глубоководной рыбы. Целые флотилии лодок принимают участие в рыбной ловле. Мужчины работают длинными веслами, стоя в лодке. Иногда они рискуют выходить на ловлю даже в большое волнение. Наши макололо признали, что в управлении каноэ жители озера были искуснее их; макололо не соглашались переезжать Замбези даже при свежем ветре.

На первый взгляд жители озера Ньяса далеко не кажутся прилежными. Сказать точнее, они просто одержимы страшной ленью. В течение дня можно видеть группы людей, крепко спящих на берегу, под тенью деревьев; создается впечатление, что им легко живется. Но при более близком знакомстве это первое впечатление меняется, так как выясняется, что эти дневные сони усиленно работали большую часть ночи. После полудня они начинают пошевеливаться, проверять и чинить сети, работают около лодок и вьют бечевки. Вечером они отплывают к лучшим местам для ловли рыбы и почти всю ночь, бедняги, работают в воде, возясь со своими сетями.

Они также очень страдают от лихорадки. Мы замечали у них лишаевидную сыпь вокруг ртов, что часто является результатом лечения. Мы установили, что они также подвержены простудам, хотя кожа у них значительно менее чувствительная, чем наша. В соответствии с этим предписания, даваемые туземцам, должны быть изменены для нашей высоковозбудимой кожи. У нас за неделю отрастают такие бороды, как у них за месяц.

Хотя в озере много крокодилов и некоторые из них необычайных размеров, рыбаки говорят, что очень редко эти земноводные утаскивают кого-нибудь. Когда крокодилы легко добывают рыбу – свою естественную пищу, они редко нападают на людей, но, когда они не могут раздобыть себе рыбу из-за замутнения воды во время разливов, они очень опасны.

Многие взрослые мужчины и мальчишки занимаются собиранием буазы, из которой делают нити для плетения длинных сетей. Узел, которым они вяжут сети, отличается от нашего, потому что они неизменно употребляют то, что моряки называют рифовым узлом; но вяжут они сети так же, как и мы, иглой. Судя по тому количеству хлопчатобумажной ткани местного производства, которую носят жители во многих южных деревнях, явствует, что много усердных рук и терпеливых голов занято в выращивании хлопка и в различных медленных процессах, через которые он должен пройти, прежде чем волокно превратится в ткань. Кроме этой отрасли промышленности, здесь производится материя из внутренней части коры не описанного ботаниками дерева группы цезальпинеевых (Се1а1ртаеа).

Для добычи коры, ее дубления и выщелачивания, чтобы она стала мягкой и эластичной, требуется много труда и времени. Количество одежды, сделанное из коры, указывает на то, что ежегодно уничтожается громадное число деревьев; все же близлежащие высоты кажутся хорошо покрытыми лесом.

Жителей озера никак нельзя назвать красивыми: женщины, выражаясь мягко, как подобает, когда речь идет о прекрасном поле, очень некрасивы. Те меры, которые они применяют для того, чтобы стать красивыми и привлекательными, делают их просто отвратительными. Пелеле, или украшение верхней губы, обычно носят все дамы; наиболее ценные пелеле делаются из чистого олова, которому придается форма маленького блюдца; некоторые делаются из белого кварца и придают женщине, носящей его, такой вид, как будто целый дюйм или более прайсовской патентованной свечи проткнули через губу, которая и торчит у кончика носа. Некоторые женщины, не довольствуясь верхними пелеле, доходят до крайности и продевают еще одно пелеле в нижнюю губу через отверстие, находящееся почти против нижних десен. Некоторые пелеле делаются из глины кроваво-красного цвета. Эти губные кольца очень модны, но они так противны, что ни время, ни привычка не могли заставить нас смотреть на них без отвращения.