Энциклопедия «Литература и язык» (с иллюстрациями) - Издательство «Росмэн»

Решая вопрос о причинах падения человечества, Н. В. Гоголь остановился перед не решённой им дилеммой: то ли среда определяет характер человека, то ли сам человек определённым образом строит вокруг себя среду. Во всяком случае от природного истолкования человека Гоголь переходит к социальному истолкованию его и закладывает основы натуральной школы, для которой «смех сквозь слезы» стал одним из важнейших эстетических принципов. Другой вариант ревизии положительных идеалов пушкинской эпохи представлен в творчестве М. Ю. Лермонтова, который так же не может решить, почему его герой приобрёл те или иные качества: предопределены ли они природой или сформированы обществом. Основной мотив поэзии Лермонтова – не вера в человека, а сомнение. Любовь предстаёт источником горя и бедствий, душа человеческая – вместилищем тёмных сил. При этом Лермонтов по-прежнему провозглашал «любви и правды чистые ученья», этот призыв к будущим поколениям, которые превзойдут «недостойных» современников поэта, стал залогом непреходящего интереса к его творчеству. Лермонтов своей критикой идеалов как бы дополнял критику реальной жизни, оформившуюся в прозе Гоголя.

Однако критика должна вести к выработке новых идеалов. И таких идеалов в 1840-е гг. было два. Западники считали причиной всех бед России отсталость её от европейской культуры; славянофилы же видели спасение России в возврате к допетровской старине. Борьба этих двух течений стала главным содержанием 1840-х гг. Из кружков Московского ун-та вышло немало самобытных мыслителей, так или иначе близких платформе западников: А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. П. Огарёв, М. А. Бакунин, Т. Н. Грановский. Именно в трудах В. Г. Белинского впервые было дано целостное истолкование русской литературы – и как раз с позиций западничества. Славянофилы, как и западники, протестовали против деспотических начал в современной русской жизни. Но К. С. Аксаков, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков видели единственное спасение в преодолении петербургского периода русской истории и в возвращении к национальным нормам общественной жизни. Критика, которой были исполнены публицистические сочинения славянофилов, во многом дополняла критику западников. Однако развития это направление в литературе последующего поколения не получило, в то время как взгляды западников разделяли многие выдающиеся авторы младшего поколения сороковых годов: Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров, Д. В. Григорович, И. И. Панаев, А. В. Дружинин, А. Н. Плещеев. Весь строй их идей сформировался еще в 1840-е гг., но творчество их оказалось продуктивно и для следующих десятилетий развития литературы. Для писателей, вышедших из натуральной школы, человек представлялся как социальное явление, всё поведение и характер которого можно назвать функцией среды, поэтому свободной воли человека не предполагалось, а вся вина за неустройство жизни возлагалась на самую среду, что имело для своего времени громадное революционизирующее значение. Такое понимание человека выразилось в создании писателями 1850–60-х гг. целой системы типов русской жизни.

Вслед за Гоголем В. И. Даль и В. Д. Григорович создали описания народной жизни, свободные от идеализации. Дальнейшее движение в этом направлении проявилось в стихотворениях Некрасова и в «Записках охотника» Тургенева, причём первый бичевал дворянскую среду, а второй находил в народе немало новых сил и новых героев. Слияние пушкинского оптимизма и лермонтовского скептицизма составляет главную силу некрасовской поэзии. Гневно обличая современное рабское положение народа и веря в его свободное будущее, Некрасов как бы примирял предшествующие направления русской поэзии. До 1870-х гг. сохранились в его творчестве отрицательное отношение к представителям образованных классов, виновных в народной трагедии (тема «кающегося дворянина», разработанная Некрасовым задолго до обращения к ней Л. Н. Толстого), и глубокая вера в человека вообще. К ним позднее добавился и новый мотив, неизбежный в новых условиях «хождения в народ», – вера в молодое поколение. Страдания во всех проявлениях и на всех ступенях человеческой жизни – предмет внимания и сочувствия Некрасова. Сострадание к героям делает его музу «музой печали»; но вместе со страданием входит в его поэзию и мотив прощения.

Особое место в литературе 1840-х гг. занимает журналистика. В 1846 г. Некрасов и Панаев приобретают «Современник», который на 20 лет делается важнейшим из русских журналов. После смерти Белинского Некрасов приглашает в журнал Чернышевского, затем Н. А. Добролюбова; они и формируют журнальную политику. После закрытия «Современника» в 1866 г. его миссию берут на себя арендованные Некрасовым «Отечественные записки», где скоро руководящую роль приобретает Н. К. Михайловский. В этом проявилась историческая чуткость Некрасова и постоянное развитие его мировоззрения.

Тургенев, Гончаров и Ф. М. Достоевский в литературе 1840-х гг. продолжают изучение и воспроизведение русской действительности. Особую чуткость к наблюдению перемен в русской жизни проявил Тургенев, в повестях и романах воссоздававший «меняющуюся физиономию русского человека культурного слоя». От изображения романтиков он переходит к «лишним людям», в которых первые ростки мысли и совести сталкиваются с сопротивлением окружающей действительности. Вместе с тем социальный человек у Тургенева всегда ощущает свою слабость перед лицом всемогущей Природы, что в сюжете его романов и повестей реализуется в форме переживания героем-мужчиной необоримой страсти к женщине, воплощающей в себе естественность самой жизни. Гончаров в трёх романах также выводит «лишних людей», показывая, как крепостное право и сформированное им барство губит чуткие и от природы одарённые натуры. Но главная художественная проблема Гончарова заключалась в разрешении вопроса о преимуществах социально активной жизни и жизни, основанной на природоморфной стабильности. В романе Гончарова «Обрыв» женский образ впервые занял центральное место, что принципиально изменило расстановку социальных акцентов в романе.

Достоевский, подобно Некрасову, избрал основной темой своих сочинений страдания русских людей, но развил эту тему иначе. Страдания порождены не условиями среды, а самой человеческой природой. Начав в 1840-е гг. с изображения человечности «бедных людей», Достоевский в 1860-х гг. переходит к изображению исконной греховности и виновности человека, особенно человека, лишённого опоры в христианской вере. На место природного и социального человека пришёл человек «метафизический» – так формируются художественные основы новой литературной школы. В человеке Достоевского не преобладают ни природное, ни социальное начала; он рассматривается как порождение внешних сил и данный таковым раз и навсегда (собственно, исходя из христианских воззрений Достоевского, следует говорить, что человек – это порождение Господа и только от него зависят его качества).

Вместе с тем в творчестве Достоевского находит завершение формирование нового литературного канона, согласно которому главным, определяющим в литературном тексте становится уже на герой, не автор, но «читатель», текст оказывается открыт воспринимающему его сознанию. С этим этапом принято связывать «антитрадиционалистские тенденции индустриальной эпохи». Начавшись в 19 в., этот этап продолжается по настоящее время. Жанр определяется не героем, который изображается в произведении, не автором, который так или иначе относится к своему герою, но непосредственным контактом автора с окружающей его действительностью, реализованной в образе читателя. Так появляется новый тип романа – «полифонический» и новый тип героя – «незавершённый» (М. М. Бахтин).

Процесс по делу петрашевцев стал сильным ударом по литературному движению 1840-х гг. Жертвами его стали сам М. В. Буташевич-Петрашевский, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. Н. Плещеев и др. Усилилось цензурное давление, которого не избегла даже поэзия, стоявшая в стороне от «направлений», которую позднее стали называть поэзией «чистого искусства». К ней принято относить таких лириков, как Ф. И. Тютчев, А. Н. Майков, А. К. Толстой, Л. А. Мей, Н. Ф. Щербина, А. А. Фет, Я. П. Полонский. Впрочем, все они сформировались в совершенно разных идеологических ситуациях, и подводить их всех под одно направление абсолютно несправедливо: Ф. И. Тютчев и А. К. Толстой вовсе не были лишены социальной активности и в стихах (первый же сформировался как поэт минимум на 15 лет ранее всех остальных); А. А. Фету было свойственно жанровое мышление, и в прозе он постоянно откликался на социальную проблематику (не менее активно, чем тот же Н. Г. Чернышевский). Идеологами «чистого искусства» стали критики П. В. Анненков, В. П. Боткин и А. В. Дружинин. Принципы «чистого искусства» в 1850–60-е гг. разделял и Л. Н. Толстой, который принципиально отличался от писателей, вышедших из натуральной школы тем, что не стремился к социальной типологии изображаемых героев, но воссоздавал психологические типы людей – характеры. Не чуждаясь социальной проблематики вообще, Л. Толстой истолковывал общественную жизнь как жизнь «роевую», управляемую не волей тех или иных исторических деятелей, но непроизвольными стремлениями народных масс, рационально понять которые на ближайшем расстоянии просто невозможно. Это и отталкивало его от радикально настроенной интеллигенции, которая главное значение придавала интеллектуальным движениям эпохи.