Очерки истории цивилизации - Герберт Уэллс

Основной идеей национализма XIX в. было «законное стремление» каждой нации к суверенитету — требование каждой нации самой управлять собственными делами в пределах своей территории, не считаясь с другими нациями.

Изъяном в этой идее является то, что дела и интересы любого современного общества могут простираться до самых отдаленных уголков нашей планеты. Например, убийство в Сараево в 1914 г., приведшее к мировой войне, вызвало нужду среди индейских племен на полуострове Лабрадор, потому что в результате этой войны прекратилась торговля мехами, дававшая им возможность приобретать такие предметы первой необходимости, как ружья и патроны, без которых они не могли добыть достаточного количества пищи.

Поэтому мир независимых суверенных наций означает мир непрерывных ссор и обид, мир, в котором государства постоянно воюют или готовятся к войне. Но одновременно и в противовес проповеди национализма среди более сильных национальностей проводилась активная пропаганда иного набора идей — империализма, в соответствии с которыми за мощной и передовой нацией признавалось право господствовать над группой других, менее передовых и менее развитых политически наций или народов, национальность которых пребывала в стадии становления и которые, по мнению господствующей нации, должны быть благодарны ей за защиту и господство.

Эти две идеи — национальность и империя (как вершина национального успеха) главенствовали в европейской политической мысли и фактически доминировали в политической мысли всего мира в течение всей второй половины XIX в. Их господство привело почти к полному исчезновению какой-либо иной, более широкой концепции всеобщего блага. Это были правдоподобные, но ошибочные и опасные практические идеи. Они не предлагали ничего фундаментального и имеющего непреходящее значение для понимания природы человека. Они не смогли удовлетворить потребность в новых методах управления всемирными делами и обеспечения безопасности во всем мире, которую механическая революция делала все более настоятельной.

Эти идеи получили распространение потому, что у основной массы людей уже не было ни тех широких взглядов, которые может дать изучение мировой истории, ни того всеобъемлющего милосердия, которое может дать мировая религия. Об опасности, угрожающей всему порядку повседневной жизни, они не догадывались до тех пор, пока не стало слишком поздно.

После середины XIX в. этот мир новых возможностей и старых идей, мир молодого вина, играющего в старых бочонках дипломатии, был взорван целым рядом войн, которые разрушили хрупкие ограничительные перегородки Венского конгресса. Но по иронии судьбы новому периоду катаклизмов предшествовал праздник мира в Лондоне — Всемирная выставка 1851 г. Эта выставка заслуживает того, чтобы уделить ей немного места в нашем повествовании.

Вдохновителем этой выставки был герцог Альберт Саксен-Кобург-Готский — племянник бельгийского короля германского происхождения Леопольда I, которого посадили на трон в 1831 г. и который был дядей по материнской линии молодой королевы Англии Виктории. Она стала королевой Англии в 1837 г. в возрасте восемнадцати лет. Двоюродные брат и сестра — они были одного и того же возраста — поженились в 1840 г. под покровительством своего дяди, и герцог Альберт стал принцем-консортом британцев. Он был молодым человеком недюжинного ума и блестящего образования, и его явно шокировал тот интеллектуальный застой, в котором была тогда Англия.

Оксфорд и Кембридж, бывшие когда-то кузницей талантов, находились в процессе медленного восстановления после интеллектуального упадка второй половины XVIII в. Ни в одном из этих университетов ежегодное количество зачисленных не превышало четырехсот человек. Экзамены в основном представляли собой церемонию устного опроса. Кроме двух университетских колледжей в Лондоне (Лондонский университет) и одного в Дареме, это было все, что могла предложить Англия в плане университетского образования.

Именно по инициативе этого возмущенного молодого немца, женившегося на британской королеве, в 1850 г. была создана Университетская комиссия. И для содействия развитию Англии он занялся организацией первой международной выставки, которая предназначалась для того, чтобы дать возможность сравнить художественные и промышленные достижения различных европейских стран.

Этот замысел столкнулся с яростным сопротивлением. Палата общин предрекала, что в Англию нахлынут иностранные мошенники и революционеры, которые будут подрывать моральные устои народа и разрушать веру и добропорядочность в стране.

Выставка проводилась в Гайд-парке в большом здании из стекла и железа, которое впоследствии было возведено заново под названием Хрустальный дворец. В экономическом смысле она имела большой успех. Благодаря ей у многих англичан впервые появилась возможность узнать о том, что их страна не была единственной промышленной страной в мире и что коммерческий успех и процветание не были предопределенной свыше британской монополией. Выставка дала четкое представление о том, что Европа неуклонно восстанавливается после разрушительных наполеоновских войн и быстро догоняет Британию в торговле и промышленном производстве. Вскоре после этой выставки был создан Департамент по делам науки и искусства (1853 г.), призванный, по возможности, восстановить утраченное Британией первенство в сфере образования.

Всемирная выставка 1851 г. дала обильную пищу для международных дебатов и выражения чувств. Она нашла свое отражение в сочинениях молодого поэта Теннисона, пытавшегося увидеть перспективу будущего:

Как умолкнут навсегда боевые барабаны. И знамена боевые свернут и сдадут в музей, Будет править на Земле человечество — Парламент, Все народы будут жить в Федерации людей.

Этот образ будущего оказался преждевременным. Под покровом обманчиво-мирного периода либерализма и поверхностного просвещения вызревали зерна нового урожая международных конфликтов. Номинально Франция была либеральной республикой. Но президентом ее был один из Бонапартов, племянник Наполеона I — личность весьма хитрая и предприимчивая, которой суждено было навлечь на Францию и Европу несчастья даже большие, чем удалось его дяде за полстолетия до того.

История Французской республики, пришедшей на смену Орлеанской монархии в 1848 г., была короткой и бурной. С самого начала она была омрачена неумелыми социалистическими экспериментами, приведшими к значительной экономической дезорганизации и панике в деловых кругах. Новый Наполеон Бонапарт, представляя себя как «надежного человека» либеральных взглядов, который восстановит доверие к власти и стабилизирует жизнь государства, смог обеспечить свое избрание на пост президента в октябре того же года. Как президент он поклялся быть верным демократической республике и считать врагом всякого, кто попытается изменить форму государственного правления. Через четыре года (в декабре 1852 г.) он стал императором Франции.

Поначалу он столкнулся с большим недоверием и подозрительностью королевы Виктории, или, точнее, барона Стокмара, друга и помощника короля Бельгии Леопольда, а также консультанта британской королевы и ее супруга в международных делах. Вся эта группа людей из Саксен-Кобург-Готской династии естественным образом была живо заинтересована в единстве и благосостоянии Германии на основе либеральных принципов, и они, конечно же, были встревожены этим возрождением бонапартизма. С другой стороны, лорд Палмерстон, британский министр иностранных дел, с самого начала был в хороших отношениях с этим узурпатором; он нанес оскорбление королеве тем, что отправлял дружелюбные послания французскому президенту, не предоставляя их ей на рассмотрение и не давая ей тем самым возможность проконсультироваться по поводу этих посланий со Стокмаром. Лорду Палмерстону пришлось подать в отставку. Но впоследствии Британский двор сменил свое отношение к новому авантюристу на более дружелюбное.

Первые годы его правления обещали скорее либеральную монархию, чем карьеру в стиле Наполеона I, — это было правление дешевого хлеба, больших общественных работ и большого количества выходных дней.

Новый Наполеон тепло высказывался в адрес идеи национализма, которая была весьма привлекательной для каждого либерального и образованного германца. В 1848 г. во Франкфурте на короткое время был создан общегерманский парламент — Национальное собрание, разогнанное в 1849 г. прусскими монархистами.

До 1848 г. все дворы крупных европейских держав, подписавших венские соглашения, были участниками своеобразного альянса, основанного на страхе перед второй и теперь уже всеобщей демократической революцией. После поражения революции 1848 г. и реставрации монархии во Франции этот страх прошел, и они снова принялись плести интриги и контринтриги в стиле периода, предшествовавшего 1789 г., — при армиях и флотах более мощных, чем во времена наполеоновских войн. После шестидесятилетнего перерыва игра великих держав возобновилась с еще большим рвением и продолжалась до тех пор, пока не привела к катастрофе 1914 года.