Наследство - Джудит Майкл

Лицо Феликса исказилось.

— Не будет никакого судебного разбирательства. У компании полно проблем и без… — он судорожно глотнул воздух. — Никто ни на кого не подаст в суд. Мы все… можем… работать вместе, — он с трудом выдавливал из себя слова.

— Лора? — спросил Хэттон.

— Не знаю, пока не знаю. Мне нужно обдумать. — Так вот что знал Клэй. Это его шутка над Феликсом. Может быть, поэтому он вернулся ко мне сказать, что знал, что письмо в сейфе.

— Но даже если Лора ничего не предпримет, — колеблясь, произнесла Кэрол, глядя на Асу, находившегося подле нее, а затем на Томаса, — то происшедшее здесь свидетельствует, что дела идут далеко не лучшим образом, не так ли? Не следует ли в этом случае принять меры?

— Ты хочешь сказать, что кто-то должен понести наказание? — спросил Томас. Медленно, стараясь понять, она кивнула.

— Не нам наказывать Феликса, — сказал он, — но весь ход событий со всей определенностью заставляет меня задать вопрос: хочу ли я, чтобы он продолжал руководить компанией?

— Согласен, — сказал Хэттон, — его поведение не укладывается в понятие разумного руководства. А именно об этом мы высказывали беспокойство на протяжении длительного времени, даже до того, как всплыло это дело с сокрытием вещественного доказательства.

— Вот поэтому и было собрано сегодняшнее заседание, — продолжил Томас. — Феликс, некоторое время назад был достигнут консенсус, что ты должен сложить с себя полномочия председателя правления компании…

— Я не сложу, — мгновенно отреагировал Феликс, — вы использовали незаконные маневры, это…

— Возможно, я недостаточно ясно выразился. Уже некоторое время, как достигнуто единогласное решение, что ты должен оставить пост. В компании возник ряд существенных проблем, ты сам только что признал это, и мы считаем, что ты не сможешь решить их.

— Я не буду ставить этот вопрос сегодня на обсуждение. Он не включен в повестку дня — у нас вообще нет повестки дня. Вы не предупредили меня…

— Феликс, ты неправ. Когда я звонил насчет заседания, то сказал, что мы собираемся обсудить вопрос о твоем положении в компании.

— Не помню. В любом случае неправомерно. Вам не протолкнуть это решение, у вас не хватит голосов.

— Я мог бы внести предложение, — сказал Хэттон. — Но сначала, полагаю, следует выяснить мнение акционеров. Нам всем известно о проблемах, возникших в компании; мы обсуждали их в течение нескольких последних недель — фактически месяцев — и теперь, когда найдено письмо Оуэна, мы получили дополнительную информацию. Поэтому мне хочется услышать мнение каждого по поводу предложения, которое я намерен внести: избрать Томаса Дженсена председателем правления, а Бена Гарднера президентом…

— Ах ты сукин сын! Ты не сможешь! Ты и твоя банда в меньшинстве, разрази вас Бог! Вы не наберете нужного количества голосов!

— О да, они у них есть, — сказал Аса очень отчетливо, и впервые за долгое время, насколько помнили члены семьи, он не заикался.

В комнате повисла мертвая тишина. Краска спала с лица Феликса.

— Прежде чем мы выясним мнение каждого по этому вопросу, — сказал Хэттон, — я хочу сказать, что мы также обсуждаем объединение двух комплексов отелей. Если — и только если — Бен будет избран президентом, а Томас председателем правления, Лора согласна обсудить условия объединения отелей «Сэлинджер» с отелями «Бикон-Хилл».

В разных углах комнаты возник шум, посыпалась масса вопросов и комментариев, но Хэттон продолжал дальше, невзирая на шум:

— Каждый комплекс сохранит свою индивидуальность, название «Бикон-Хилл» сохраняется, но они будут составлять единую компанию.

— Сын Джада и дочь Оуэна, — прошептала Ленни, — получают обратно то, что у них было украдено.

Феликс услышал ее слова. Медленно он повернулся в сторону Бена. Их глаза встретились. Они долго смотрели друг на друга. Феликс не выдержал первым. Взор его прошел поверх двадцати собравшихся в комнате мужчин и женщин, которые были ему совершенно чужими. Все они против него. Против него был и его отец. А он так верил после смерти Оуэна, что наконец-то освободился от его длинной тени. Однако дух Оуэна продолжал царить в этот день.

И то же самое Джад, невольно подумал Феликс. Спустя все эти годы, все было так, словно Джад вернулся, чтобы затмить Феликса Сэлинджера.

Хэттон продолжал выяснять мнения собравшихся относительно кандидатур Томаса Дженсена или Бена Гарднера на высшие посты в компании, но Феликс не обращал на это никакого внимания. Мысли вихрем кружились в голове, изматывая его. «Если бы я не оспорил завещание, ничего подобного не случилось бы. Нет, не завещание; раньше. Если бы я сказал им о письме… Нет, даже до письма. Если бы я дал возможность Джаду сохранить его маленькую компанию… Но она лежала перед носом, нужно было лишь протянуть руку; я не мог упустить этот шанс. И потом, эта компания была перспективной, приносила доход нам. У него не было на нее прав, он не обладал достаточным умом и силой.

Не имеет значения; ничего не имеет значения; дело сделано. Не верю в воскрешение прошлого; оно не имеет отношения к настоящему. Мне нужно прийти в себя и подумать, что делать дальше».

Но в бешеном круговороте мыслей ничего дельного не приходило в голову. Феликс слышал звуки голосов, но единственно, что он видел — это сына Джада, обнимающего беременную дочь Феликса, ожидающую второго ребенка. Бен Гарднер, президент компании «Сэлинджер-отель», отец новых Сэлинджеров, возможно, в один прекрасный день — глава семьи Сэлинджеров… Эта мысль как кость встала поперек горла.

Взгляд Феликса стал перемещаться с Бена и Эллисон, и прежде чем он успел остановить его, встретился со взглядом Лоры. То, что он прочитал в ее глазах, привело его в ярость. Эта сука, которая пришла неизвестно откуда, которая воровала и обманывала, которая ложью и беспутством проложила себе дорогу в эту комнату, сейчас взирала на него с жалостью!

Необходимо найти выход. Он никак не мог собраться с мыслями. Нужно избавиться ото всех, не смотреть на них. Тогда он сможет придумать, что делать дальше.

Не оборачиваясь, не говоря ни слова, Феликс вышел из библиотеки, спустился по лестнице и покинул дом. Он отправится в Бостон в свой кабинет, туда, где его настоящее место, и там он обдумает, что делать дальше.

Когда Феликс покинул библиотеку, обсуждение прекратилось. Члены семьи колебались, многие не знали, как быть: они привыкли к Феликсу, сколько помнили себя, он бессменно управлял компанией. Однако похоже, действительно настало время перемен, и каждый понимал, что было бы лучше для всех, если бы он ушел добровольно, не затевая семейной распри.