След зомби (Трилогия) - Олег Дивов

Когда дверь за старшими закрылась, Игорь закурил, взял стопку фотографий и разложил их на столе. Самую важную он пока отодвинул подальше. От греха. И начал рассматривать просто интересные.

Возглас Королева «Мистика!» пришел ему на ум сразу. Но Игорь был согласен с Дядей — все дело в породе. «Они похожи друг на друга, и я тоже похож на них. В принципе мы очень разные. Но мы действительно одной породы. Очень правильные черты лица у всех — и поэтому много общего. Хотя содержание у каждого свое. Вот Виктор Ларин по прозвищу Мастер. Красивый мужик, почти фотомодель. Тридцать лет назад он стал командиром Охотников, и поэтому его все называли Мастер собак, по имени какого-то героя из фантастического романа. Судьба его неизвестна, по официальным данным — погиб во время кризиса на московском Объекте, но останки так и не были захоронены. Мастер вытащил нас из беды, когда техногенная активность людей привела к атаке монстров из загадочного иного измерения. Мы этот кризис накликали сами.

А вот Тимофей Костенко, он же Стальное Сердце. Первый в истории человечества форсированный экстрасенс. Пожалуй, именно с ним у меня больше всего общих черт. Мы оба мягкие, спокойные и не очень-то фотогеничные. Что мы знаем о Костенко? Мало знаем. Кроме голословных заявлений о том, что он видел сквозь бетонные стены и убивал взглядом. Так вышло, что Костенко никогда не состоял на службе у государства, он скорее с ним боролся. Поэтому история его жизни пишется с донесений внешнего наблюдения. Костенко в одиночку фактически прекратил начинавшийся в стране психотронный террор. Шли полевые испытания систем подавления человеческой психики, и ему было предложено стать одним из операторов. Но он не просто отказался, а вступил с „кукловодами“ в конфликт. Его решили наказать за несговорчивость и при этом сделали человеку очень больно. В результате — море крови и куча трупов, включая руководителя программы, на которого все замыкалось. Костенко исчез. Позже несколько раз появлялся и снова исчезал. Был знаком с Мастером, судя по всему, помогал ему разобраться в том кризисе. После чего на Земле не замечен ни разу. Но такого человека сложно заметить, если он этого не хочет. Служба безуспешно охотится за ним до сих пор.

Теперь Игорь Волков. Самое волевое, мужественное, жесткое лицо. И удивительно симпатичное при этом. Мне все твердят, что мы очень похожи, но я-то знаю, что нет. Как минимум я не такой ярко выраженный самец. Так, папочка. За тобой десять лет безупречной работы на благо Родины и прогрессивного человечества. И внезапное бегство — со Службы и из жизни. Несколько раз был локализован, но всегда исчезал раньше, чем тебя успевали взять. Об этом человеке ты, Игорь, знаешь меньше всего. Но теперь у тебя есть допуск к папке с номером 116, которую Королев запер в столе. Ты только потерпи еще немного. Неужели тебе не хочется узнать?»

Игорь раздавил в пепельнице окурок, поджег новую сигарету и потянулся было к последней фотографии, когда его словно током пронзило. Он вдруг понял, что не задал старшим очень важного для себя вопроса. Да и не мог задать — так силен был шок от обрушившейся на него информации. А сейчас возникло белое пятно. Игорь так и не понял, для чего Королев распечатал лишние фотографии. «Дело Волка — это дело Волка. Но зачем еще двое? Костенко и Ларин, личности загадочные и легендарные, вот про них даже Дядя монографии пишет. Какое отношение они имеют к Волкову, очаровательному хулигану, умнице, подлецу и иже с ним? Мало ли на свете однотипных лиц? Эх, лопух я! Допустим, я теперь знаю, что все трое — мутанты, не совсем люди, а может, и совсем не люди. Но Дядя и Королев, похоже, и не подозревают, что я до этого докопался. Неужели они мне расскажут, что Волков тоже попал под каток „Программы Детей“? А зачем мне это знать?»

Несколько секунд Игорь пребывал в легком смятении. «Что должен испытывать молодой человек, который вдруг узнает, что его отец — мутант? И как должен молодой человек реагировать? И чего добиваются таким образом от молодого человека психологи Службы, без рекомендаций которых подобные операции не обходятся? К чему Служба хочет принудить молодого человека такой шоковой терапией?»

Наконец Игорь понял, что окончательно запутался. Тогда он вздохнул, мысленно послал всех к черту и притянул-таки к себе последнее фото. И неприязненно скривился. На него смотрел, мягко улыбаясь, еще один красивый мужик. И чертовски похожий на Игоря Волкова. «У него даже имя, fuck его мать, такое же! Впрочем, fuck его мать уже имел место. Fuck и еще раз fuck. Года примерно за четыре до моего рождения».

Человек с потрясающим именем Игорь Александр Вестгейт был подданным британской короны. К тридцати двум годам он успел получить блестящее образование (психология, социальная психология) и побывать, кажется, на всех континентах. И везде, и всегда работал на Службу, только на Службу и еще раз на Службу. Похоже, он был завербован еще в утробе матери. И, видимо, с самим фактом его зачатия была связана какая-то тайна.

Игорь пересел на место Королева и заказал себе чай и пару гамбургеров. Меланхолично жуя, он так и этак вертел известные ему факты и все больше убеждался в том, что этот Игорь Вестингауз, или как его там, и есть главная приманка в капкане на Волка.

«Допустим, мне позарез нужен один человек, — размышлял Игорь. — У меня в руках его сын, и я пробую его на мальчишку подманить. Но ведь он рядом со своим детенышем пять лет провел, а потом слинял на целых двадцать и за все это время не сделал ни одной попытки войти с ним в контакт! Да плевал он на него, и все тут. И тогда я достаю из кармана второго сыночка, абсолютно внебрачного, но куда более похожего на папу. Гораздо более похожего, чем, скажем так, сын законный. И я почему-то уверен, что, когда сыновья возникнут перед родителем вдвоем, он тут же кинется чмокать их в пухлые розовые щечки.

В чем же тут фокус? Ведь такой колоритной личности, как Игорь Волков, должно быть все равно, что один парень, что два, что десять. Волк бежал так, что только пятки сверкали, от всего, что было его жизнью. Жена у него была просто чудо — ох, мама… Ладно. Собака была, в которой он души не чаял. И еще имелся сын, с которым он был как минимум весьма ласков. А еще была Служба. И дар сенса — по слухам, очень мощный, только в латентном состоянии. Волков пользовался им неосознанно, но эффективно — его все обожали.

Итак, зацепку нужно искать в одном из двоих сыновей. И явно не в Игоре Бойко. А в этом самом Вест-Пойнте, или черт его разберет как. Спасибо, он хоть по-русски говорит без акцента и даже на московском диалекте.

А чего ты, собственно, так на него взъелся, Игорь?