Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прошелся по улице, не очень спеша, так как не планировал страдать от болей в ноге, когда доберусь до места. Спуск в метро располагался примерно в полукилометре от дворца.
Не так давно Трубецкой рассказывал мне о том, что проход под дворцом построен с учетом безопасности. Минимум подвижных и электрифицированных элементов. Похоже, что и основной вход в метро тоже отвечал каким-то требованиям. Ведь при необходимости можно было защитить дворец еще на подступах.
Я спустился вниз по широкой лестнице, дошел до касс. Невзрачного вида мужчина в кепке, как у клерка, посмотрел исподлобья, когда я протянул ему двухрублевую бумажку, попросив взамен несколько жетонов.
– Может, вы хотели абонемент? – он постучал пальцем по табличке. Я опустил глаза и прочитал: «месяц за два рубля»:
– Именно, – и забрал протянутую мне магнитную карту. Пригодится еще.
В этом мир Империи забавным образом отличался от нас. Они не придумали Интернет и спутники, не отправили в космос ни одной станции и даже не построили вышек сотовой связи. Но при этом отлично жили, снабдили жителей крупных городов копеечной энергией и относительно недорогим транспортом.
Если я правильно помнил, рабочий в порту получал две сотни в месяц. Из них два рубля от мог отдать за проезд в метро. В мой первый год обучения в университете я мог бы отдать половину стипендии за проездной в автобусе. Вот уж действительно разница.
Забравшись в вагон, я вернулся к размышлениям об оружии. Ядерного здесь тоже не было. Да и кому его придумывать? Европейские нации здесь делились на две категории. Первая была поглощена Империей. Как ощущали себя люди, которые там жили, я не знал. И даже не интересовался. Более того, надеялся, что туда никогда не попаду.
Вторая категория – это те, кто остался сам по себе. В основном это были страны Западной Европы, поджатые восточным соседом. Политика меня не интересовала, но все же в учебнике истории, который я читал, пока лежал со сломанной ногой, было несколько моментов, которые меня зацепили.
Например, постоянные стычки за пограничные территории. Мелкие бои, вылазки. Никаким Евросоюзом здесь и не пахло. Что уж говорить о бюджетах на науку. То же самое касалось и заокеанских «партнеров», как у нас любили их называть.
Там было еще проще: Великая война закончилась больше ста лет назад благодаря массированным ударам императорской армии по врагу. И пока из-за океана смотрели на происходящее и пытались этому помешать, Империя дошла почти что до Берлина и там взяла передышку, повторив подвиги великих из восемнадцатого и девятнадцатого веков.
Тихая и спокойная Империя стала пристанищем лучших умов, за исключением тех уникумов, которые предпочли перебраться через Атлантику. Но так как у нас здесь не было равных нам врагов, никто и не думал о стратегически новых типах вооружения.
Я осмотрелся вокруг себя – люди тихо переговаривались между собой, а почти бесшумный скоростной подземный поезд всего за четыре минуты довез меня практически от самого Суздаля до рабочего поселка Ставрово – если ориентироваться в нашем мире.
Покинув поезд, я посмотрел ему вдаль. Технологии на благо людей. Кто-то вышел следом за мной, уткнувшись в книгу. Еще двое остановились поговорить. Судя по обрывкам фраз, обсуждали какие-то рабоче-производственные вопросы.
Ни один из них не был похож на голодного или изможденного крестьянина. Аккуратные люди с адекватной речью. Я оперся на трость, проверил пистолет во внутреннем кармане пальто и направился наверх.
Строить иллюзии, что все вокруг именно так хорошо, нет смысла. Я пока еще видел слишком мало, чтобы романтизировать Империю, как идеальное место для всех и каждого. Но все же увидел достаточно, чтобы счесть ее более достойным домом. Но кто знает, как бы я думал, не владей я тем чемоданом денег?
Постепенно переступая с одной ступеньки на другую, делая передышки, потому что именно подъем причинял мне наибольшие неудобства, я выбрался в сквер. Уже пожелтевший и облысевший с момента моего последнего появления. Инженер за чертежной доской стоял на своем месте, слегка присыпанный листьями.
Я вспомнил, как мы шли с Павлом к Ульяне, девушке-химику, и выбрал направление. На улицах было совсем немноголюдно, чему я радовался – меньше людей обратит на меня внимание.
Дунул холодный осенний ветер. Жилые кварталы здесь строились на открытом месте и, похоже, о защите от ветра никто не заботился. Порыв сорвал оставшиеся листья и бросил их на меня. Я прикрыл лицо рукой и за шелестом листвы услышал, как на втором этаже громко хлопает форточка.
Отошел чуть в сторону, чтобы убедиться, что я правильно смотрю – да, это точно было окно ее небольшой двухкомнатной квартирки. Вряд ли она любит прохладу или здесь топят настолько хорошо, что можно выпускать тепло на улицу.
Пришлось поспешить вокруг дома, чтобы зайти в подъезд. Толстая деревянная дверь оказалась приоткрытой. На скамейке рядом усталый работяга в штанах на подтяжках дымил папироской.
– Вы к кому? – спросил он лениво, при этом широко раскрывая рот.
– К другу, – отозвался я, ухватился за ручку двери и задумался – может, расспросить его обо всем здесь, на месте? Но решил подняться наверх.
И снова лестница. Деревянная, с заметно стертыми посередине ступенями, скрипучая и кое-где рассохшаяся, она все же была достаточно просторной, чтобы я без ужимок поднялся на второй этаж. Квартира же оказалась отпертой, поэтому я без проблем вошел внутрь.
– Ульяна? – я с порога осмотрел первую комнату и двинул к лаборатории. – Ты здесь?
Беспорядок такой же, как и во время моего первого визита сюда. Пепельница пуста, лежит на подлокотнике. Подушки раскиданы по маленькому диванчику. И холодно.
Я поспешил закрыть форточку, чтобы не было сквозняка, а потом прикрыл дверь. В большой комнате ничего не указывало на погром или похищение, но я все же взвел курок у «стрельца», держа руку за пазухой.
В маленькой комнате, которая служила Ульяне лабораторией, тоже все было чисто. Ни осколков стекла, ни новых пятен на полу от пролитых кислой и щелочей. А если и были какие-то посторонние запахи, то через открытую форточку при таком ветре выдуло бы все вмиг, не то что за дни.
Зато ветер очищал промзону от дыма, унося вдаль угольную пыль и прочие химикаты. Холодно вот только. И тут меня осенило: холодильник с телом!
Я нащупал рукоять и вытянул ящик. Пустой. Либо Павел пришел и втихую забрал тело, либо с ними разобрались здесь. Никаких следов. Я уже собрался пойти вниз, спросить у парня с папироской, что здесь произошло, но в большой комнате скрипнула половица.
У окна стояли двое, а солнце светило
